Отпуск&Детектив - Татьяна Витальевна Устинова

цвет лица, русые волосы и кудрявая голова».

– Бакенбарды у незнакомца были? – спросила детектив.

– Нет. Не заметила. Зато были усы и небольшая бородка!

– Как он был одет?

– Джинсовая рубашка и брюки, тоже джинсы, и кроссовки.

«Не жарко ли в такую жару в джинсовой рубашке, – подумала Мирослава, – хотя если это всего лишь экипировка, то ищи-свищи ветра в поле…» Она уже почти не сомневалась в том, что все это именно так и было.

– А какой у него был голос?

– Обычный, – ответила экономка, – хотя он картавил, – проговорила она недоуменно, только сейчас подумав о том, что первоначально не обратила на это внимания.

– Сильно картавил?

– Некоторые буквы вообще не выговаривал.

– Полина Ивановна, вы вот сказали, что незнакомец был худощавым. А вы не помните, щеки у него были впалыми?

– Нет, что вы! Совсем наоборот!

– То есть?

– Полноватые.

– Как у хомячка?

Экономка прыснула.

– Немножко. – А потом неожиданно для Мирославы добавила: – Следователь назвал его невидимкой.

– Это еще почему? Вы же видели его!

Тем временем Мирослава подумала: «Хотя можно сказать, что и не видела, и следователь в какой-то мере прав».

– Видела! – воскликнула тем временем Тихонова. – Но следователь сказал, что в доме нет посторонних следов.

– Вот как?

Женщина кивнула.

– Возможно, незнакомец был в перчатках? – спросила Мирослава.

– Нет, ну что вы! – возразила женщина. – Перчатки я бы точно заметила.

– Но как случилось, что он не оставил следов?

– Не знаю, – растерялась экономка и предположила: – Может быть, он стер их? Я и следователю так сказала.

– Возможно. Вы уверены, что не видели, как он выходил из дома?

Женщина покачала головой.

– Нет. Если бы видела, то сразу сказала бы полиции.

– Что ж, спасибо вам за то, что ответили на мои вопросы. Надеюсь, что вы не станете возражать, если мне снова придется побеспокоить вас?

– Не стану, – ответила экономка, и слезы снова подступили к ее глазам, – вы только найдите убивца Фрола Макаровича.

– Я обязательно его найду, – пообещала Мирослава и, выйдя из летней кухни, направилась по тропинке в сад. Препятствовать ей никто не собирался. Вернее, некому было. Экономка осталась горевать в летней кухне, а Вия Валентиновна где-то бродит с Морисом.

Мирослава присела на лавочку возле тропинки и попыталась систематизировать услышанное от Вии Тучковской и от Полины Ивановны Тихоновой. Мыслей приходило много, но из них не выстраивалось ни одной версии.

Тут до Мирославы донеслись голоса, и вскоре на тропинке появились две фигуры – мужская и женская. И шли они так близко друг с другом, что вполне могли бы сойти за любовную парочку, если бы не холодные глаза Мориса Миндаугаса. Вия Валентиновна, наоборот, казалась теплой, хоть и печальной.

Мирослава поднялась со скамьи и произнесла:

– Что ж, Вия Валентиновна, спасибо за гостеприимство.

Тучковская отчего-то на миг смутилась.

А Мирослава продолжила спокойно:

– Мы вас покидаем.

– Не думаю, что я сумела вам хоть чем-то помочь, – отозвалась хозяйка дома.

– Может быть, и помогли, – неопределенно отозвалась детектив.

– И куда теперь? – спросил Морис, когда они оказались в салоне автомобиля.

– В местное отделение полиции.

Он кивнул, и Мирослава, заметив в зеркале его кивок, спросила:

– Из вдовы тебе ничего вытянуть не удалось?

– Увы, увы, – отозвался он, – Вия Валентиновна говорила мне в основном о своем муже, рассказывала о том, каким он был замечательным человеком.

– Это естественно, – обронила Мирослава.

– Почему?

– Не могла же она говорить тебе о том, что ее муж был плохим человеком.

Он почти свел брови на переносице, потом проговорил задумчиво:

– Вообще-то да.

– А о поре своего девичества она тебе ничего не рассказывала?

– Нет, хоть я и пробовал перевести разговор на ее недавнее прошлое.

– Не упоминала ни об одной подруге?

Он покачал головой.

– Жаль. Ладно, что-нибудь придумаем.

– Зачем вам ее прошлое? Ведь Тучковского убили в ее настоящем.

– Которое тоже уже успело стать прошлым, – заметила она.

Миндаугас промолчал. Ему было интересно, как Волгина, ни у кого не спрашивая дорогу, собирается доехать до полицейского участка. Но ей это каким-то образом удалось. Остановив машину недалеко от входа, она проговорила:

– Ты останешься в машине.

– Хорошо. – Проводив ее глазами, он достал из кармана маленький томик стихов и погрузился в их чтение.

Мирослава между тем уверенно открыла дверь управления и вошла внутрь. Приблизившись к дежурному, она сказала, что ей нужен Максим Дмитриевич Вахряков.

Дежурный посмотрел на нее оценивающе удивленно и спросил:

– А вы кто ему будете?

– И вам и ему я буду частный детектив Мирослава Волгина.

– Не понял. – Дежурный почесал в затылке.

– Лейтенант, поднимите трубку, – она кивнула на стоящий на столике внутренний телефон, – и сообщите следователю Вахрякову, что с ним хочет переговорить детектив, нанятый Тамарой Макаровной Тучковской, сестрой убиенного Фрола Макаровича Тучковского.

– Убиенного, – зачем-то повторил дежурный и как на автомате выполнил просьбу Мирославы.

Краем уха она услышала донесшееся недовольное ворчание. Потом дежурный положил трубку и сказал:

– Идите в кабинет номер восемь.

– Благодарю.

– Не за что. Служба, – тихо донеслось ей вслед.

Мирослава постучала в дверь кабинета под номером восемь и вошла, не дожидаясь ответа.

Максим Дмитриевич Вахряков, а это был он, так как больше никого, кроме него в кабинете не было, приподнялся со стула и спросил:

– Так это вы Мирослава Волгина?

– Мирослава Волгина я, – согласилась детектив, – здравствуйте.

– Здравствуйте, – обронил он.

Следователь был ослепительно молод…

– Чтобы не тратить время на выяснение отношений, я хочу сразу сказать вам, что я часто сотрудничаю с полицией. Мои слова могут подтвердить следователь Александр Романович Наполеонов и Юрий Тимофеевич Абашкин. Может быть, вы помните дело «Зимняя месть»?

– Помню, – закивал он.

– Оно тоже в некотором роде расследовалось в дачном поселке.

– Да, но девушку убили в городе! – воскликнул Вахряков.

– Совершенно верно, Максим Дмитриевич, – кивнула детектив.

– Максим, – сказал он и залился ярким румянцем.

– Хорошо, Максим, – согласилась Мирослава, пряча улыбку.

– Так вы принимали участие в этом деле? – почему-то обрадовался он.

Мирослава кивнула головой. Она не стала уточнять, что собственно она и раскрыла это дело. Не в ее правилах было обрывать листья с венка, который она сама и водрузила на голову следователя. Делать ей это приходилось не впервой. Но обычно она увенчивала друга детства Александра Наполеонова. А тут подвернулся Абашкин.

– Так, выходит, вас наняла Тамара Макаровна?

– Она самая.

– Она уже мне здесь плешь проела, – пожаловался следователь.

Мирослава посмотрела на его макушку. До плеши там было явно далеко.

Но молодой следователь, не заметив ее ироничного взгляда, продолжал жаловаться:

– Я ведь не волшебник какой-то.

– Понимаю, вы только учитесь.

– Вот и вы смеетесь, – смущенно укорил он ее.

– Я и