Необратимость - Владимир Николаевич Моргунов

мужнин кулак упал, знаем мы, какой ты ходок.

— И как же Ермаков бланш заработал? — Грачев сразу сложил два и два.

Показания жильца дома номер пять по Октябрьской о внедорожнике со столичным номером плюс сообщение о поездке Ермакова в столицу. Чем черт не шутит? Вдруг эти два события — так долго разыскиваемый конец ниточки?

— Неужели и правда на мужнин кулак нарвался?

— Да, — Перфильев немного наклонился вперед и стал говорить тише. — Буханули мы с Ермаковым, он мне все и рассказал: разыскал в столице одну бабу, которую он сто лет назад трахал. Теперь эта баба вся такая крутая. Ну, он к ней домой пришел — вроде как в гости. И говорит ей: давай молодость вспомним. Она ему: пошел на фиг и тому подобное. А тут ее муж пришел, врезал ему от души. И ведь вся закавыка в том, что Ермаков мужа тоже давно знает. С детства.

— Он что-нибудь более конкретное не говорил — имен не называл?

— Нет, — Перфильев, похоже, даже расстроился из-за того, что не смог ответить на все вопросы следователя.

* * *

— Бинго! — Кряжев вскинул руки вверх.

— Валер, ты меня так заикой оставишь, — Аверина укоризненно покачала головой.

— Прости, Ксюша. Эмоции.

— Я рада. Раньше у тебя положительных эмоций не наблюдалось.

— Оживаю, госпожа психологиня, оживаю. Иди-ка сюда. Посмотри, какого я красавца выловил.

Аверина подошла к столу Кряжева, заглянула в его ноутбук.

— Смотри. Запустил я программу сравнения физиономий. Обычно дело дохлое, прога выдает кучу ссылок на всякую ерунду. А тут…

— Страница «ВКонтакте»?

— Угу. Социальная сеть для дебилов. Вот он, гражданин Шкурин Олег Эдуардович. Двадцать пять лет, закончил наш местный институт. Статус «в активном поиске». Группы — «это жизнь, брат», «спорт», «секс», «порно», «знакомства».

— Чем по жизни занимался это Шкурин?

— Пока еще не знаю.

— А и не надо. Другие товарищи его об этом спросят.

Спросил у Шкурина Грачев. В допросной комнате при изоляторе временного содержания. И не один спрашивал — Аверина при допросе присутствовала.

Шкурин выглядел внушительно: высокий, широкоплечий, спортивный. Наручники на его мощных запястьях выглядели игрушечными браслетами.

— Спортом каким-нибудь занимался? — поинтересовался Грачев.

— Разным, — Шкурин на Грачева не смотрел, нагло пялился на Аверину.

— Успешно, видать, занимался. При задержании оказал активное сопротивление сотрудникам полиции, одному нанес легкие телесные повреждения. А это статья.

— Так откуда мне было знать, что они менты?

— Ну, хотя бы оттуда, что они в форме были, — Грачева Шкурин уже начинал раздражать.

— Сейчас такую форму где угодно купить можно.

— Угу, на барахолке. Смотри, — Грачев, словно крупье на раздаче, быстро метнул одну за другой несколько фотографий на стол перед Шкуриным. — Вот вы с убитым Весниным тусуетесь в ночном клубе «Каскад». Вот вы выходите вместе с ним из клуба. Смотри на время записи — час сорок ночи. А вот вы с ним заходите за кафе «Миранда», которое находится на расстоянии от «Каскада» как раз в пяти-семи минутах хода. Время на записи — час сорок семь. Вопрос — зачем ходили?

— Отлить надо было, — теперь Шкурин перевел взгляд на Грачева.

— А в «Каскаде» туалет засорился?

— Не засорился. Но мы вышли, хотели тачку поймать. Сразу остановить не получилось, и тут Веснину приспичило.

— Ну, пусть бы Веснин один и шел, — Грачев разыграл искреннее недоумение.

— Так ведь я тоже решил… того… за компанию.

— Вы врете, Шкурин, — тихий, спокойный голос Авериной произвел на Шкурина впечатление неожиданно взорвавшейся петарды.

— Я не вру! — жилы на шее Шкурина вздулись, глубоко вырезанные ноздри расширились, верхняя губа дернулась, обнажая ряд крупных зубов — ни дать, ни взять, разъяренная горилла.

— Врешь, — уверенно заявил Грачев, выкладывая на стол еще одну фотографию. — Время — час пятьдесят. Ты выходишь один. Что же ты оставил Веснина одного? Или у него вдруг медвежья болезнь приключилась?

— Да, вроде того, — Шкурин машинально заглотал наживку, но, наткнувшись на издевательский взгляд Грачева, мигом сменил тактику. — Все, без адвоката я больше ничего не скажу!

— А вот тут ты блефуешь! — Грачев хлопнул ладонью по столу. — Тебе сейчас очень дорогой адвокат нужен, а на дорогого адвоката у тебя денег нет. У Веснина, которого ты убил, они были, а у тебя даже на «зависания» в ночных клубах их с трудом хватало.

* * *

Аверина выглядела расстроенной.

— У Александра Баганца, любовника Галины Ермаковой, железное алиби на весь вечер одиннадцатого сентября. Он был на дне рождения крестника с шести до десяти часов вечера.

— Ксюша, и из-за этого стоит так переживать? — Рындин подошел к ней и легонько обнял за плечи.

Она замерла, затаила дыхание.

— Евгений Павлович, я давно хотела сказать…

— Ксюша, давай ты скажешь это чуть позже.

— Значит, у меня есть хоть какая-то надежда?

Рындин тяжело вздохнул, отошел от нее.

— Через двадцать лет мне будет шестьдесят два года.

— Всего шестьдесят два, а мне целых сорок шесть. Если я до этого возраста доживу.

— Типун тебе на язычок! У тебя что-то со здоровьем?

— Пока нет, но будет. Одиночество убивает.

В дверь постучали.

Появился Грачев.

— Шеф, — лицо Грачева сияло если не масленым блином, то уж новенькой медалью наверняка. — Раскопал я в этой «Сигме» еще кое-что. Около месяца назад к ним приезжал представитель крупной фирмы-ритейлера из столицы.

— Ритейл — это что-то типа розничной торговли?

— Ну да. «Сигма» собирается строить здание большого торгово-развлекательного центра, а эта столичная фирма будет там всем заправлять.

— Понятно. Для нас в чем ценность информации об этом столичном командированном?

— Тот переговорил с шефом, с Верютиным, то есть, оставил все данные. Ермакова на тот момент в фирме не было, по делам мотался.

— Ну, и?.. — Рындина немного раздражало, что Грачев в подобных случаях — «но близок, близок миг победы» — переигрывал в лихость и придурковатость.

— А когда Ермаков вернулся, он — наверное, случайно — узнал о визите того столичного гостя. Кряжев проверил звонки из «Сигмы» в эту столичную фирму. Их было несколько. А один звонок был около двух недель назад — с мобильного телефона Ермакова. Потом Ермаков звонил еще на какой-то номер, с владельцем которого он ни разу не связывался.

— Ну, вы, ребята и девушки, молодцы! — Рындин испытывал ощущение человека, у которого вдруг непостижимым образом начинает складываться пазл, до того представлявшийся кучкой бессмысленных кусочков.

* * *

Кошка Моника сидела на коленях у Игоря.

«Этот двуногий ничего. Мой корм не будет есть. Наоборот, кормил меня сегодня из своей миски. Хотя сам вроде тоже очень голодный».

— Ишь, как она тебе доверие выразила, — Рындин с некоторой ревностью посмотрел