Человек с одним из многих лиц - Макдоннелл Куив

— А ты странный.

— Не спорю.

— Серьезно, нам надо поговорить, — вернулась к прежней теме Бриджит. — Я узнала кое-что ужасное. Браун не был настоящим Брауном, он лежал в хосписе под фальшивым именем.

Как ни удивительно, но идти, беседуя по телефону, оказалось легче, чем в тишине. Наверное, тело лучше справлялось с трудностями, если его не отвлекал разум.

— Возможно, поэтому кто-то пытается меня убить, — ответил Пол.

— Вместе с кошкой?

— Нет…

Пол пошевелил извилинами, но так и не придумал, как внятно объяснить ей то, что только что произошло.

— Слушай, а мы можем… — Пол сделал паузу, задумавшись. — Ты можешь встретиться со мной в Сант-Стивенс-Грин примерно через полчаса?

— В парке или торговом центре?

— В парке.

— Хорошо.

— Спасибо.

Наконец Пол достиг конца карниза.

— Тебе не кажется, что лучше обратиться в полицию?

— Ни за что. Так, погоди секунду…

Он посмотрел вниз, на разрисованную граффити стену высотой примерно два с половиной метра, которая отделяла пару пустых парковочных мест возле ряда жилых домов от канала. По ту сторону стены виднелись пешеходный мост и дорога к свободе.

С некоторым трудом Пол медленно опустился на корточки, затем сел на краю крыши, угодив левой ягодицей в наполненный водой черный желоб.

— Не отключайся.

Он сунул телефон в карман джинсов и неловко развернулся. Прижав левую руку к телу, он стал медленно спускаться вниз, шаря ногами по стене в поисках опоры.

Подняв глаза, он вдруг увидел морду Председателя Мяо. Кот возник из ниоткуда — без каких-либо заметных промежуточных перемещений. Зверь смотрел на него сверху вниз — с нескрываемо злорадным удовлетворением.

Затем он провел левый когтистый хук прямо в беззащитное лицо, и Пол инстинктивно отпрянул. Быстрая реакция спасла его от когтей Председателя, но лишь для того, чтобы бросить в неприветливые объятия силы земного притяжения. Пол сорвался с крыши и полетел назад. Но полет длился недолго, поскольку ноги Пола оказались по разные стороны стены, предоставив телу беспрепятственную возможность на нее приземлиться — и сначала, разумеется, яичками. Он повис на стене, застыв в идеальной позе боли из фарсовых комедий. Через пару мучительных секунд мадам Судьба решила, что еще недостаточно развлеклась с Полом, и тут же опрокинула его набок — в противоположную от канала сторону, — чтобы дать возможность рухнуть спиной на тротуар с высоты два с половиной метра.

Сильный удар выбил из легких Пола воздух.

— Пол? Пол! Ты что сейчас делаешь? Пол!

Одной рукой он массировал свою побитую сосису и свежеприготовленное картофельное пюре, другой — медленно доставал из кармана телефон.

— Пол! Хватит валять дурака! Пол?

— Я…

— Что?

Голос Пола прозвучал словно издалека:

— …ненавижу котов.

Глава пятнадцатая

Детектив-инспектор Джимми Стюарт пребывал в отвратительном настроении.

Он резко ударил по тормозам, когда огромный черный внедорожник стоимостью в две годовые зарплаты Уилсона выскочил перед ними на автобусную полосу. Уилсон сосредоточенно удерживал на лице маску суровой решительности, скрывая тайный восторг. Поначалу он расстроился, когда его предложение сесть за руль отвергли, но теперь только радовался. Стюарт был чем-то взбешен, поэтому пусть лучше гнев его обратится на других участников дорожного движения, лишь бы не на Уилсона.

— Уилсон, ты не забыл оружие?

— Никак нет, сэр.

— Отлично. Тогда сделай доброе дело — пристрели этого дебила.

Это была первая поездка Уилсона по Дублину в машине без опознавательных знаков и со включенной сиреной. Правда, сирена помогала плохо. Как уже понял Уилсон, чтобы быстро проскочить через пробки в час пик для предотвращения убийства, нужно совершить несколько убийств самому.

Из заднего окна внедорожника, сложив пальцы пистолетиком, в них целился возбужденный школьник. Но он хотя бы заметил, что они полицейские, — в отличие от его отца. На самом деле водитель, конечно же, их видел — просто его возмущало, что у полиции больше прав на автобусную полосу, чем у других. Стюарт непрерывно давил на клаксон и указывал на забитую пробкой полосу, возвращаться на которую папа мальчика считал ниже своего достоинства.

Наконец внедорожник слегка сместился вправо, образовав просвет, достаточный, чтобы Стюарт сумел проехать мимо, зацепив обочину.

— Попробуй еще раз.

Уилсон послушно нажал кнопку повторного набора. В восьмой раз он пытался дозвониться на мобильный номер Пола Малкроуна.

— Снова автоответчик.

Автобус перед ними замедлил ход и стал сворачивать к переполненной людьми остановке. Стюарт снова нажал на клаксон. Водитель понял не слишком тонкий намек и повернул рулем обратно. Когда машина проехала мимо окон автобуса, сразу несколько пассажиров выразили недовольство с помощью пантомимы. Уилсон подавил в себе желание изобразить в ответ извинение.

Пять минут спустя, извергнув огромное число ругательств промышленной мощи, Стюарт пробился сквозь плотный трафик Северной круговой, свернул за угол и заехал в один из множества совершенно одинаковых переулков Ричмонд-Гарденс. Тесная на вид улочка, оканчивающаяся тупиком, была плотно уставлена таунхаусами. На фоне неба зловеще вырисовывался силуэт стадиона «Кроук Парк». Не исключено, что зловещим стадион казался только Уилсону, поскольку он с детства ненавидел гэльские виды спорта, а отец заставлял его ходить на матчи. Ничего не поделать — политика есть политика.

Стюарт выключил сирену и заглушил двигатель. Переулок казался абсолютно безмятежным и словно сам недоумевал, отчего такой сыр-бор.

— Какой у него дом?

— Шестнадцатый, — ответил Уилсон, указав на третью от поворота дверь.

— Окей, давай за мной. Глаза не закрывать, рот не распахивать.

Уилсон кивнул, и они выбрались из машины.

Подойдя к дому, Стюарт позвонил в дверь. Изнутри не донеслось ни звука. Уилсон попытался что-нибудь разглядеть сквозь матовое стекло двери, но ничего не увидел, кроме размытых неподвижных пятен.

Стюарт вновь нажал на кнопку звонка и повысил голос:

— Мистер Малкроун, это Гарди. Вы не могли бы…

— Ну наконец-то!

Уилсон и Стюарт одновременно обернулись и посмотрели на источник голоса. Это была женщина лет семидесяти — в халате и очень плохом настроении. Она сердито смотрела на них из дверного проема противоположного дома.

— Я уже несколько месяцев звоню вам по поводу машины этого козла.

— Мадам, — ответил Стюарт, — мы здесь не из-за машины. Пожалуйста, вернитесь в дом.

— Не смейте мне мадамкать! Эта мерзкая хреновина торчит здесь черт знает сколько.

Для пущей убедительности она сошла на тротуар и обрушила свернутую в трубочку газету «Геральд» на синий «Форд-Кортина», стоявший перед ее домом. Эта машина знавала лучшие дни, подумал Уилсон. Впрочем, как и халат женщины.

— Я уже говорила той лесбиянке из Управы, — продолжила женщина, — машина должна ездить, а не торчать у дома, как долбаное бельмо на глазу!

— Мадам, — сказал Стюарт, — если транспортное средство принадлежит не вам, пожалуйста, прекратите вандализм и вернитесь в дом.

Женщина скорчила такое лицо, будто ела себя изнутри.

— Не стоит говорить со мной в таком тоне, я знаю свои права. Меня зовут Тереза Корри, и я плачу налоги. Сегодня один из его никчемных приятелей пытался ее починить, но все без толку. Эта мерзость до сих пор стоит здесь, как бесполезная куча… куча…

Старуха огляделась вокруг, словно в поисках подходящего оскорбления, которое она куда-то припрятала и теперь не могла найти.

— Уилсон, — шепнул Стюарт, — разберись.

— Да, босс.

Уилсон пошел через улицу, вытянув перед собой руки и одновременно вспоминая, чему его учили на занятиях по методам умиротворения разгневанных граждан. Оставшийся за спиной Стюарт еще несколько раз позвонил в дверь Малкроуна — скорее разочарованно, чем с надеждой.