Загадка поместья «Ливанские кедры» - Катерина Теерлинк

нем нет, просто деловые заметки в краткой, непонятной для других форме.

Но первая же попавшаяся на глаза запись составляла следующее: «Лорд Уилдон, 11.04.1881. Инсульт», далее на отдельной строке: «Судороги?» Это слово было подчеркнуто дважды, а вопросительный знак рядом выглядел так, будто по нему несколько раз водили в задумчивости карандашом. После шло что-то совсем непонятное: «бр. кол. 03.05.1881 2850!» и какие-то отдельные буквы, разделенные между собой точками. Вивьен захлопнула дневник и прикрыла глаза, пытаясь вдуматься в текст. Но ничего не получилось, слова разъезжались, общий смысл уловить было невозможно. Кроме того, ей все время мешали последние слова, сказанные отцом: «Не показывай Уильяму». «Но почему? И почему именно брату? Или мне тоже нельзя это показывать, но про меня отец просто забыл упомянуть? – пыталась разобраться леди Алертон. – Но там же нет ничего особенного. Просто какие-то пометки. Или…»

Время уже шло к полуночи, и глаза невольно стали закрываться. Вивьен почувствовала, что голова заполняется туманом. В таком состоянии бесполезно что-либо разгадывать. Если тетя Агнес потратила на это целый год и у нее так ничего и не получилось, то рассчитывать на то, что ответ найдется за полчаса, не приходилось. Вивьен спрятала дневник в комод, положив под стопку нижнего белья, и отправилась в постель.

4

Наутро, спустившись к завтраку, леди Алертон застала в столовой только Иветт и решила, что это прекрасная возможность переговорить с ней. Вивьен совсем не хотелось касаться темы предстоящего брака, но именно этого от нее все ждали. Поэтому лучше было покончить с неприятной миссией как можно быстрее. Она села в кресло напротив кузины и как можно более непринужденно поприветствовала ее. Иветт ответила вполне доброжелательно и спокойно, но в глазах читалась легкая настороженность. Вивьен могла поклясться, что даже промелькнуло что-то похожее на вызов. Но она не была настолько глупа, чтобы сразу приступать к важному разговору. Обдумывая, с чего бы начать, леди Алертон какое-то время сидела молча, полуприкрыв глаза и подставив лицо солнцу, льющемуся через большие окна в частых свинцовых переплетах. Слуга принес кофе, омлет с латуком и сливками, гренки и круассаны. После того как он ушел, мадемуазель Пиорри, расценив паузу по-своему, сама начала раз-говор.

– Будешь, как и остальные, изводить меня душеспасительными беседами? – неожиданно резко поинтересовалась она.

Вивьен с легким любопытством взглянула на нее. Еще вчера за ужином кузина сидела за столом с видом увядшего ландыша, но за одну ночь у нее вдруг выросли довольно острые зубки, которыми она тут же попыталась воспользоваться. Это оказалось весьма неожиданно.

– Ради чего? – Вивьен постаралась скрыть недоумение и пожала плечами.

– Как ради чего? Чтобы угодить тете Агнес. Все только этим и занимаются.

– А к чему мне ей угождать? Разве мне что-то от нее надо?

Иветт слегка смутилась. Она вдруг поняла, что совершенно необоснованно напала на кузину, хотя та не успела даже рта открыть.

– Прости, Вивьен. Сестра и особенно Франсуа так меня измучили. Они никак не могут понять, что я не откажусь от своего намеренья выйти замуж за месье Мельяка.

– Это я уже поняла, – кивнула леди Алертон.

В этот момент в столовую вошел месье Сабатье. Он, по всей вероятности, хотел что-то сказать Иветт, но, заметив, что она не одна, осекся. Франсуа молча сел за длинный стол немного в стороне и стал с недовольным видом читать утреннюю газету, пока слуга ставил перед ним еду и наливал кофе. Вивьен не надо было объяснять, что так скоро он не уйдет, а в его присутствии спокойно поговорить не удастся. Поэтому легко поднялась с кресла и обратилась к Иветт:

– Утро сегодня восхитительное. Мне хотелось бы прогуляться. Ты не составишь компанию?

Кузина моментально вскочила со своего места и направилась к выходу:

– Разумеется. Пойдем в оранжерею. У нас неожиданно снова зацвели орхидеи, и я хотела бы тебе их показать.

Когда они вышли на просторную веранду, Вивьен заметила в стороне от входа тетю Агнес и Стивена, сидевших в легких плетеных креслах и любовавшихся природой. С этого места открывался чудесный вид на долину, которая раскинулась у подножия холма. Деревья, окаймлявшие ее, чуть тронул осенний холод, и то здесь, то там среди буйной зелени мелькали широкие желтые и оранжевые мазки. А вдалеке виднелись черепичные крыши небольшой деревни Паватрей с острым шпилем церкви в самом центре. И все это великолепие венчали Альпы, таявшие вдали.

Стивен периодически оборачивался к мадам де Навен и что-то довольно воодушевленно говорил. Глаза его блестели от возбуждения, а длинные руки описывали в воздухе какие-то замысловатые фигуры. Тетя Агнес на удивление вполне охотно и дружелюбно ему отвечала. Было заметно, что общество мистера Хейворда ей приятно. Сцена выглядела совершенно фантастической, если учесть, в каком настроении тетя Агнес накануне вечером покидала столовую. Чтобы им не мешать, Вивьен легко взяла кузину за локоть и увлекла в противоположную сторону.

Узкая, посыпанная мелким гравием дорожка огибала с правой стороны дом, проходила под окнами зимнего сада, а затем вела к отдельно стоящей оранжерее, чей купол был виден за густым кустарником.

Когда они оказались довольно далеко от дома, Иветт первой вернулась к разговору:

– Тебя попросила приехать Полин?

Вивьен ожидала, что кузина расплачется у нее на груди, хотя бы когда они останутся наедине. Но нет, та не выглядела подавленной. По голосу чувствовалось, что Иветт настроена решительно и утешения ей не нужны. Говорить всей правды не хотелось, поэтому леди Алертон предпочла кое-что утаить:

– Нет, меня пригласила тетя Агнес.

– Зачем? Ей же твоя помощь не нужна. Она считает, что все в этом доме зависят от нее и будут делать, что она прикажет. А я не буду! Пусть оставляет без приданого. Или ей надо, чтобы еще и ты меня помучила?

– Нет, об этом она меня не просила, – искренне уверила ее Вивьен. – Мой приезд с тобой никак не связан. Но если уж ты первая заговорила об этом, позволь мне спросить. Женится ли на тебе месье Мельяк, если тетя так поступит?

– Я не знаю, – в глазах Иветт показались слезы. Но это было скорее свидетельством злости, нежели отчаянья.

И леди Алертон решила, что это не повод гладить ее по голове и обещать, что все будет хорошо. А раз так, она посчитала уместным продолжить этот разговор:

– А вдруг ему нужны только деньги? Ты не думала об этом?

– Ну и что? Пусть заберет, мне они ни к чему.

– Неужели тебе все равно, женится на тебе месье Мельяк по любви или по расчету?

– Я не хочу об