Плато Дьявола - Линкольн Чайлд

Галактикой управляет альянс высокоразвитых цивилизаций, но мы пока не готовы к ним присоединиться. Мы либо слишком примитивны, либо слишком опасны, либо слишком глупы. Контакт нанесет нам урон или даже непоправимый вред. Поэтому мы живем в своем природном заповеднике. За нами наблюдают, однако контактировать с нами нельзя.

— Но если цепь ваших рассуждений верна и вы сумеете успешно доказать существование инопланетной цивилизации, разве людям это понравится? Ведь тогда выяснится, что мы — зоопарк.

— Ничего, переживем. Зато это обстоятельство поможет нам забыть о наших мелких склоках и объединит нас, раз и навсегда избавив мир от войн и конфликтов.

При этих словах Битан вскинул палец и наклонился к Норе:

— Я бы пошел еще дальше.

— В каком смысле? — уточнила она.

Битан подвигал пальцем из стороны в сторону:

— Ворота зоопарка распахнутся. Нас выпустят. Нам доверят тайны Вселенной. И все это произойдет при нашей жизни — возможно, через несколько лет или даже месяцев.

— Откуда такая уверенность? — спросила Нора.

— Появление НФЛ, Розуэлльский инцидент, абдукции. Нас испытывают. Проверяют, как мы отреагируем. И пока все идет по плану. Я считаю, что инопланетяне вот-вот заявят о себе миру.

— Что-то вроде Второго пришествия? — спросил Скип.

— В каком-то смысле. Воцарится мир. Нищета, голод и раздоры исчезнут, — звучно провозгласил Битан и раскинул руки, будто Моисей на горе.

— Судя по тому, что я читал, некоторые полагают, что наша точка зрения ошибочна, — заметил Скип. — Говорят, что пришельцы — злодеи, их цель — завоевывать и грабить.

— Чем разумнее существо, тем в большей степени оно способно на сострадание и тем тверже его моральные принципы, а следовательно, тем меньше смысла оно видит в насилии. Разве вы не согласны?

— По-моему, аргумент убедительный, — ответил Скип.

— Я ушел из SETI, когда понял, что их единственная задача — слушать Вселенную, — продолжил Битан. — По моему мнению, мы должны проявить инициативу, показать, что заинтересованы в контакте и хотим стать частью галактической цивилизации. Когда SETI отклонил мое предложение создать проект КИР, Контакт с инопланетным разумом, и отправлять сообщения к ближайшим звездам, я вынужден был уволиться.

— Значит, вы участвуете в проекте мистера Таппана, поскольку хотите доказать, что Землю посещали инопланетяне, и таким образом надеетесь приблизить день, когда они откроют нам свои тайны?

Битан широко улыбнулся:

— Конечно, пока это всего лишь рассуждения… Но если честно, то да.

15

Кори Свенсон глядела на два человеческих тела, аккуратно уложенные на каталки под яркими лампами посреди криминалистической лаборатории в подвале штаб-квартиры ФБР в Альбукерке. Провели вскрытие — конечно, насколько это было возможно. Бо́льшая часть плоти истлела, осталось только несколько иссохших фрагментов мышечной ткани и внутренних органов. На третьей каталке разложили жалкий запас улик: две гильзы от патронов сорок пятого калибра, устройство, изготовленное «ХайКем индастриз», мелочь, обнаруженную в кармане мужчины, и ключ. А еще на тележке стояли в ряд контейнеры с подготовленными образцами и микропрепаратами для гистологического исследования.

— Мы готовы? — спросил Найджел Лэтроп.

Казалось, этот человек уже целую вечность возглавляет криминалистическую лабораторию. Разговаривал он отрывисто, с британским акцентом и даже по меркам ФБР слыл ретроградом.

— Все тип-топ?

— Похоже на то, — осторожно ответила Кори.

Во времена расцвета карьеры Лэтропа один-единственный криминалист должен был делать все. Получив образование, он не следил за новшествами в области криминалистики, но проблема заключалась в другом: это не угнетало его чувство собственного превосходства и не мешало с чисто британской снисходительностью фыркать, когда Кори заводила речь о своем опыте и подготовке. Если отбросить деликатность, Лэтроп был настоящим козлом. Морвуд предупреждал Кори, как важно не испортить с ним отношения, и именно это она старалась делать уже семь месяцев. И вот яркий пример этой дипломатии: Кори выполнила девяносто процентов работы, а Лэтроп возился со всякими мелочами и старательно делал вид, будто занят по горло.

Морвуд пришел ровно в час вместе со старшим специальным агентом Хулио Гарсией, начальником отделения ФБР в Альбукерке. Крупный, крепкого телосложения мужчина с мягкой манерой общения и подернутой сединой бородкой-эспаньолкой был одет в безукоризненный синий костюм. Кори лишь раз видела этого агента в криминалистической лаборатории, и его неожиданное появление заставило ее занервничать.

— Агент Свенсон, — приветствовал ее Гарсия, протягивая руку. — Надеюсь, мы вам не помешали. Агент Морвуд рассказывал о вашем деле, и мной овладело любопытство — но, разумеется, я здесь просто как наблюдатель.

— Спасибо, сэр.

Кори польстили слова «ваше дело». Похоже, Гарсия — человек довольно приятный, пусть и немного замкнутый.

— Да, — произнес Лэтроп. — Должен сказать, результаты наших трудов весьма впечатляют. Мы работали с этими двумя бедолагами денно и нощно.

С тех пор как тела привезли в лабораторию, прошло несколько дней, и все это время Кори трудилась почти круглосуточно, а Лэтроп уходил домой в шесть и являлся на службу в девять утра. Но Кори промолчала.

Морвуд посмотрел на трупы.

— Боже правый, вы только взгляните на их лица!

— С этого и начнем, — поспешила перехватить инициативу Кори. — Результаты гистологии указывают на то, что в контакт с кожей вступила концентрированная кислота, и химический анализ это подтвердил: HCl, то есть соляная кислота. Похоже, жертвам плескали ее в лицо или растирали по коже, и, судя по тому, что микроскопические повреждения, как я заметила, наслаиваются друг на друга, это делалось неоднократно.

— Короче говоря, их пытали? — уточнил Морвуд.

— Да, пытали. Но не с помощью кислоты. Полагаю, ее наносили после смерти жертв, чтобы стереть черты лица и затруднить опознание. Та же кислота на пальцах убитых — скорее всего, чтобы нельзя было снять отпечатки.

— Это что-то из ряда вон выходящее. Значит, реконструкцию лица выполнить не получится?

— Местами кислота дошла до кости, но повреждения всего лишь поверхностные. Реконструкции они помешать не должны.

— Какова причина смерти?

— И у него, и у нее выстрел в упор в левый висок. Присутствуют пороховые ожоги и частицы пороха. Мы нашли обе гильзы. Ствол пистолета сорок пятого калибра был прижат к голове и в том и в другом случае.

— Ясно, — кивнул Морвуд. — А что насчет пыток?

— На правой руке мужчины ногти вырваны на большом пальце и мизинце, а на обеих руках женщины — на указательном и среднем пальце.

Морвуд склонился над мертвыми. Натянув перчатки, он осторожно поднял одну руку и осмотрел пальцы.

— А еще видны следы сильного сдавливания.

— Да, сэр. Несколько пальцев у жертв сломаны. Похоже, их зажимали и выкручивали плоскогубцами или схожим инструментом.

Лэтропу не терпелось вмешаться, и он перебил Кори:

— Несчастных жестоко пытали. Мы извлекли остатки внутренних органов, чтобы