Искатель, 2001 №5 - Джек Ричи

разделите участь ваших жертв, ожидающих смерти, и, вдобавок, у вас будет гораздо больше времени, чтобы натешиться мыслями о ней. Уверен, что вы читали статьи о казнях на электрическом стуле.

Кажется, его палец коснулся спускового крючка.

— Интересно, как вы будете умирать? — произнес я. — Наверное, вы убеждены, что встретите смерть достойно и невозмутимо. Но это — лишь утешительный самообман, мистер Смит. Скорее всего, вас придется тащить волоком…

— Откройте сейф, или я вас убью, — деревянным голосом проговорил он.

Я рассмеялся.

— На самом деле, мистер Смит, мы оба прекрасно знаем, что вы убьете меня как раз в том случае, если я открою сейф.

Прошло с полминуты, прежде чем он заговорил.

— Как вы намерены поступить с бокалом?

— Если вы меня не убьете — а я склонен думать, что теперь вы этого не сделаете, — то я отправлю его в частное сыскное бюро, чтобы они там сняли отпечатки пальцев и сохранили их. Я положу их в конверт и запечатаю вместе с письмом, содержащим все необходимые сведения, а потом рспоряжусь, чтобы конверт отправили в полицию, если я погибну насильственной смертью или в результате несчастного случая.

Смит долго смотрел на меня, потом вздохнул.

— В этом нет нужды. Сейчас я уйду, и вы больше никогда не увидите меня.

Я покачал головой.

— Мой план лучше. Он вселяет в меня уверенность в завтрашнем дне.

Он задумался.

— Почему бы вам сразу не пойти в полицию?

— У меня есть на то причины.

Смит посмотрел на свой пистолет и сунул его в карман. До него, наконец, дошло.

— Но ведь ваша жена может нанять другого убийцу.

— Конечно.

— А обвинят меня, и я отправлюсь на электрический стул.

— Боюсь, что так. Если только… Если только она будет в состоянии нанять другого убийцу.

— Да ими хоть пруд пруди… — он осекся.

Я улыбнулся.

— Моя жена сказала вам, где она сейчас?

— У каких-то Питерсонов. Она покинет их в одиннадцать часов.

— Одиннадцать? Удобное время. Сегодня будет темная ночь. Питерсоны живут в Бриджхэмптоне, — сказал я и назвал Смиту номер дома.

Наши взгляды встретились.

— Вам придется сделать это, чтобы обезопасить себя, — мягко произнес я.

Смит медленно застегнул пальто.

— А где будете вы в одиннадцать часов, мистер Уильямс?

— В своем клубе. Вероятно, буду дуться в карты в обществе пяти-шести приятелей. Несомненно, они будут сочувствовать мне, когда я получу весть, что моя жена… застрелена?

— Все зависит от обстоятельств. — Смит тускло улыбнулся. — Вы когда-нибудь любили ее?

Я взял со стола малахитовую статуэтку и принялся вертеть её в пальцах.

— Вот вещица, к которой я был очень привязан, когда купил её. Но теперь она мне наскучила. Пора обзавестись новой.

Когда Смит ушел, я завез стакан в сыскное бюро, а потом поехал в клуб.

Не стакан из сейфа, разумеется, на нем не было ничьих отпечатков, кроме моих собственных. Я отвез туда стакан, который Смит, уходя, оставил на столе. Отпечатки его пальцев оказались очень четкими.

Перевели с английского

Хелена Вернер и Андрей Шаров

Джек РИЧИ

НОМЕР ВОСЬМОЙ

 

Я развил примерно восемьдесят миль в час, но на прямой и ровной дороге скорость не ощущалась. Глаза моего пассажира, рыжеволосого парня, диковато поблескивали, когда он слушал радио. Новости кончились, он выключил звук, вытер уголок рта ладонью и сказал:

— На сегодняшний день найдено семь его жертв.

Я кивнул, оторвал руку от руля и потер затылок, чтобы снять напряжение.

— Да, я слышал.

— Чего это вы так волнуетесь? — с лукавой улыбкой спросил меня парень.

Я покосился на него.

— Почему я должен волноваться?

— Полиция перекрыла все дороги в радиусе пятидесяти миль от Эдмонтона, — продолжая улыбаться, сообщил мне парень.

— Это я тоже слышал.

Парень едва сдерживал смех.

— Он слишком хитер для них.

Я взглянул на сумку у него на коленях.

— Далеко путь держишь?

Он пожал плечами.

— Не знаю.

Парень был чуть ниже среднего роста, хрупкого сложения. Лет семнадцати. Впрочем, с такой детской физиономией он мог быть и лет на пять старше.

Он потер ладони о штанины.

— Вы когда-нибудь задумывались, почему он это делает?

— Нет, — ответил я, глядя на дорогу.

Парень облизал губы.

— Может, его «достали». Всю жизнь указывали, что ему делать, а чего не делать, и в конце концов он сорвался. Ведь человек может терпеть только до какого-то предела.

Я отпустил педаль газа. Парень взглянул на меня.

— Зачем вы останавливаетесь?

— Бензин кончается. Там впереди заправка. Может, следующая будет только миль через сорок.

Я свернул с дороги и подкатил к одной из трех колонок. Старый работник подошел к водительской дверце.

— Полный бак, — попросил я. — И масло проверьте.

Парень рассматривал заправочную станцию — единственное строение в океане ржаных полей. Окна были пыльные, и я смог разглядеть внутри только стол с телефонным аппаратом.

Мой пассажир качал ногой.

— Этот старик едва шевелится. Ненавижу ждать. — Он смотрел, как работник поднимает капот и проверяет масло. — И почему такой старпер цепляется за жизнь? Ему бы лучше помереть.

Я закурил сигарету.

— Он не согласился бы с тобой.

Парень посмотрел на заправку и усмехнулся.

— Там есть телефон. Хотите позвонить кому-нибудь?

— Нет. — Я выпустил клуб дыма.

Когда старик принес сдачу, парень высунулся из окна.

— У вас есть радио, мистер?

Старик покачал головой.

— Нет, я люблю тишину.

Парень ухмыльнулся.

— Это разумно. Чем тише кругом, тем дольше живешь.

Я выехал на шоссе и опять помчался со скоростью восемьдесят миль в час.

Парень немного помолчал, потом сказал:

— Нужно иметь железные кишки, чтобы убить семь человек. Вы когда-нибудь держали в руках пистолет?

— Думаю, почти каждый держал.

Он ощерил зубы.

— А в человека целились?

Я молча взглянул на парня. Его глаза блестели.

— Приятно, когда тебя боятся, — сказал он. — Стоит взяться за пистолет, и ты больше не коротышка.

— Да, — согласился я.

Парень чуть покраснел.

— Пока пистолет только у тебя в руке, ты — самый высокий человек на свете, — добавил я.

— Чтобы убить, надо быть железным человеком, — повторил парень. — Это мало кому известно.

— Среди убитых был пятилетний мальчишка. Что скажешь на это?

Он облизал губы.

— Это мог быть несчастный случай.

Я покачал головой.

— Никто так не думает.

В глазах парня мелькнула растерянность.

— Как вы полагаете, почему он убил ребенка?

Я пожал плечами.

— Трудно сказать. Он убил одного, потом другого, третьего… Может быть, вскоре для него перестало иметь значение, кто они —