Роковое решение - Анна Васильевна Дубчак

только муж, но, возможно, и сын, которому она уделяет так мало времени, и в какой-то момент готова была вернуться в семью и заняться более важными, по мнению Бориса, вещами, но случилось невероятное – она влюбилась в коллегу Валерия Реброва, Павла Журавлева…

Антонина жила в доме на окраине Подольска с двумя детьми и мужем. Про Женю она знала все, и сразу, как только узнала, что ей плохо, отозвалась на ее просьбу приехать, распахнула для нее двери своего дома. Но вопросов пока не задавала, ждала, когда Женя расскажет ей все сама. И вот только сейчас, спустя три дня, когда Миша и вся семья Тони, включая приехавшую маму, отправились спать, Тоня позвала Женю в закрытую беседку в саду, где разожгла камин и достала вино. Она почувствовала, что подруге надо выговориться. И Женя начала рассказывать. О своих отношениях с мужем, о своей страсти к Павлу и измене мужу, о своих успехах в расследованиях, о Реброве, о Петре, родном брате Бориса, проживавшем вместе с ними с маленькой дочкой Милой (мать которой, легкомысленная Наташа, бросила их)… Сначала ее рассказ был сумбурным, потому что ей хотелось рассказать все и сразу, но потом она остановилась на самом важном – готова ли она к разводу и так ли он ей необходим.

Тоня, слушая ее, в конце ее рассказа расплакалась.

– Ты чего? – испугалась Женя, которая почему-то сразу решила, что подруга растрогалась не столько из-за ее истории, сколько из-за своих, возможно схожих, чувств и проблем. – Только не говори мне, что и у тебя с твоим Виктором все не слава богу!

– Ой, нет, что ты?! – замахала руками Тоня, промокая слезы салфеткой. – У меня все хорошо. Но ты… ты, Женя, ты хорошо подумала, перед тем как все бросить и уехать из дома?

– Честно? – Теперь и Женя смотрела на нее глазами, полными слез. – Я запуталась, Тонечка!

Последнюю фразу она проскулила как раненый щенок, тонко и жалостливо.

– Я слышу, вы разговариваете с Борисом по телефону, и ты вся сжимаешься, когда видишь, кто звонит. Ты боишься его? О чем вы говорите? Он, как адвокат, готовит документы на развод?

– Про документы ничего не знаю. Он звонит мне, чтобы спросить, как я, как Миша, здоровы ли мы.

– И все?

– Нет. Еще он присылает мне фотографии домов.

– Каких еще домов?

– Я попросила его купить мне дом.

– Не поняла.

– Что тут непонятного? Когда я поняла, что раздражаю его, что он видеть меня не может и что в любую минуту может указать мне на дверь… Ведь кто я? Я в прошлом его домработница, к которой он в какой-то момент воспылал страстью и женился сгоряча. А вот теперь он наверняка жалеет об этом. А еще его напрягает то, что я мать его сына и что хорошо бы у меня отобрать Мишу…

Женя разрыдалась.

– Женька, ты что, с ума сошла? С чего ты взяла, что Борис собирается отобрать у тебя сына?

– Да так делают все богатые мужики. Посмотри, послушай, что творится вокруг! Мужики выгоняют надоевших жен на улицу, оставляя без средств к существованию, отбирают детей, и это, заметь, наверняка кротких куриц, которые, повторю, просто надоели. А я? Ты не забыла, чем занимаюсь я, на что трачу время и чем так бешу Бориса? Занимаюсь расследованиями, общаюсь с незнакомыми людьми, надолго отлучаюсь из дома… У меня куда серьезнее причина, по которой меня можно выставить за дверь и отобрать Мишу. И когда я представила себе, что может ожидать меня, если вдруг Борис решит развестись со мной, то мне стало реально страшно. Да, у меня есть квартира, может и скромная, но своя. Но я нигде не работаю, у меня нет средств к существованию, а потому суд вряд ли оставит мне ребенка. Но если у меня будет свой дом…

– Женя, а ты не прифигела? – не выдержала Тоня. – Ты вообще понимаешь, что творишь? Ты накосячила, изменила мужу, теперь вот вообще ушла из дома, прихватив ребенка, и еще требуешь, чтобы твой бедный рогоносец-муж купил тебе дом?

Женя вспыхнула, как если бы Тоня нахлестала ее по щекам. Она невольно прикрыла лицо ладонями.

– Ты уж прости меня, подруга, что я вот так прямо тебе все это сказала, но должен же был кто-то сделать это. Я не понимаю, что такого тебе сделал Борис, за что ты так возненавидела его. Мало того что изменила, так теперь еще и требуешь от него, чтобы он купил тебе дом! С какой стати? Ты вроде бы не дурочка и должна понимать, что даже в случае, если он купит тебе дом, то он будет куплен как бы в браке, и ты не можешь считаться его единственной собственницей. И у тебя, да (!), в собственности есть только твоя квартира. И работы нет, и денег ты не зарабатываешь. Да ты должна быть благодарна своему мужу, что он создал для тебя такие комфортные условия! Огромный дом, полный прислуги, деньги, относительная свобода! Что с тобой не так? Какая тебе нужна свобода? Боюсь подумать, что ты становишься похожа на блудливую жену благороднейшего из людей, брата Бориса, Петра – Наташу… Это она, насколько я помню, жила то с Петром, то с Льдовым, постоянно перепрыгивая из одной постели в другую. И даже рождение маленькой Милы ее не остановило, она нашла себе следующего любовника и вообще забыла о том, что у нее есть семья, ребенок…

Женя слушала Антонину и чувствовала, как прилившая к голове кровь теперь пульсирует в ушах, покалывает щеки. Скажи ей нечто подобное кто-то другой, она фыркнула бы и ушла, хлопнув дверью. Но это была Тоня, ее близкая подруга, которую она после встречи с Наташей почти не видела, и даже звонила все реже и реже. Как если бы чувствовала, что вот именно она-то и не одобрит ее поведение, осудит ее за связь с Журавлевым.

Но ведь именно к Тоне она рванула из дома, когда почувствовала в этом необходимость. Знала, что она ее примет в любом случае. Как понимала, чувствовала, что и Борис, которого она бросила, узнав, где она и у кого, немного успокоится. Он всегда уважал Тоню, ценил ее как человека. Знал, что если Женя у Антонины, то ни с ней, ни с Мишей ничего плохого случиться не может.

Женя хотела ей возразить, рассказать уже более подробно о своих чувствах к Журавлеву, потому что, рассказывая ей чуть раньше о своей жизни, она лишь вскользь