Союз хищников - Максим Шаттам

важно. Поверьте, в иной ситуации я бы не стал вас беспокоить. Позвольте мне просто изложить вам то, что находится в этой папке.

Ришар Микелис глубоко вздохнул, не скрывая раздражения.

– Молодой человек, с меня хватит. Я больше не практикую, вы зря потратили время.

Микелис развернулся, чтобы снова войти в дом, но Алексис окликнул его:

– Я знаю, вы ушли с работы, чтобы быть ближе к родным, чтобы полностью посвятить себя семье, но мы в тупике! Нам нужно мнение эксперта, свежего человека! Я прошу всего несколько минут, я не буду пытаться вернуть вас на службу, нужно просто ваше мнение…

Микелис замер, потом развернулся и снова взглянул на него:

– Мнение за несколько минут не составить, это так не работает.

– Я могу оставить документы, вы прочитаете, когда будет время. И потом мне пере…

Микелис поднял руку, прерывая его:

– Я вышел в отставку, потому что эта работа съедает человека изнутри. Чтобы понять насилие, надо впустить его в себя, и оно постепенно расползается внутри, заражает всю систему мышления, окрашивает чувства, проникает в фантазии; это настоящая зараза, понимаете? И я не хочу воспитывать детей, держа эту дрянь в голове.

Алексис серьезно кивнул.

– Насилие – вещь заразная, – сказал он. – Как ни крути.

Микелис вгляделся в собеседника, и тому стало не по себе от его почти белых глаз.

– Да, это заразно, – негромко подтвердил он.

Жандарм помахал перед ним папкой:

– Об этом и речь. Мы обнаружили эпидемию. Нового вида. И вы единственный специалист, который может нам помочь.

– Нет, не единственный; наведите справки, молодой человек. И в отличие от меня другие с радостью придут на помощь.

– И так же не смогут разобраться, как и мы.

Микелис вздохнул: разговор его утомлял.

– Все действительно серьезно, – в отчаянии повторил Алексис.

– А почему вы считаете, что я компетентнее любого другого?

– Ваш опыт. Ваши результаты. Вы лучше всех. Вы не только энциклопедия криминалистических знаний, вы чувствуете преступление, вы умудряетесь понять преступника, говорить на его языке. Я прочел о вас все. Это я убедил нашего полковника позволить мне обратиться к вам.

– Лесть вам, к сожалению, не поможет.

– Я рассчитываю на ваше любопытство, – тут же ответил Алексис. – Того, что я вам покажу, вы еще нигде не видели. – Его словно лихорадило, голос звучал сбивчиво. Он собрался с силами и, глубоко вдохнув, добавил: – Мы запутались не потому, что это небывалое преступление, а потому, что разгадать его нам не по силам.

Микелис заинтригованно наклонил голову. Несколько секунд молчал. Галка со своей ветки наблюдала за сценой. Потом с протяжным насмешливым криком улетела вниз, в долину.

– Чтобы жандармы признали, что ничего не понимают… Видимо, вы и вправду влипли, – сказал наконец Микелис. – К обеду вернется жена, мне надо, чтобы вы уехали раньше.

Он посторонился и указал на дверь фермерского дома.

– У вас меньше часа.

2

Ришар Микелис поставил на красно-белую клеенку две чашки горячего кофе.

Огонь потрескивал в камине, в кухне еще витал запах тостов.

Алексис с порога гостиной оглядел просторную комнату со множеством старых вещей и семейных фотографий в рамках, висевших на стенах. Ришар Микелис и его дети, девочка постарше и мальчик помладше, рядом со смуглой женщиной с длинными кудрявыми волосами. На всех снимках – они. На лыжах, на море, в Диснейленде, в лесу, за семейным столом – десятки фотографий, сделанных в стремлении не упустить ни секунды из этих моментов счастья.

– Мои тотемы, – сказал ему в спину Микелис.

– Как вы сказали?

– Вы же смотрели на фотографии? Это мои тотемы. Они берегут меня от сглаза. Здесь мой кокон, мое гнездо. Садитесь.

Он подвинул чашку с кофе ближе к жандарму.

– Похоже, вам здесь хорошо.

– Я не жалею, что вышел в отставку, – быстро ответил Микелис, – если вы об этом. Здесь, в горах, мне спокойно, и моя стая со мной. Я не хочу тащить сюда призраки прошлого. Поэтому вы сейчас быстро расскажете мне свое дело, удовлетворите мое любопытство, а потом отзвонитесь вашему полковнику и скажете, что я вас выслушал, но ничем не помог. А после вернетесь в долину, сядете на поезд и донесете до всех и каждого: в любом, даже худшем, случае Ришар Микелис не вернется на работу. Слушаю вас.

Алексис сглотнул, сжал ладонями горячую чашку, потом хотел было взять красную папку, но собеседник резко остановил его:

– Нет, никаких фотографий и отчетов. Я хочу услышать дело из ваших уст. Вашими словами.

Жандарм медленно покачал головой. Он выпрямился на скамейке так, что хрустнули позвонки. Он искал, с чего начать.

– Давайте с главного, – подсказал Микелис негромко, словно читая его мысли.

Алексис решил идти по хронологии:

– Первую жертву нашли на берегу Марны в департаменте Сена и Марна, недалеко от забытой богом деревушки под названием Аннет.

– «Первую жертву», то есть у вас серия преступлений?

Алексис кивнул.

– Это был конец июня. Жертва оказалась… очень сильно повреждена. И не из-за того, что ее нашли в воде, – тело оставалось там недолго. Следы многочисленных травм. Пытки, изнасилования – все по полной. Множественные следы удушения, накладывающиеся друг на друга. Сначала судмедэксперт решил, что убийца не сразу сумел ее задушить и потому три или четыре раза брался за дело. Но были и характерные признаки реанимации: гематомы в грудино-реберной области, синяки на носу и так далее. Очевидно, что тот, кто это с ней делал, истязал ее, насиловал и душил, пока она не оказывалась на грани смерти. И тогда он возвращал ее к жизни. Он делал это несколько раз, пока она не ушла окончательно. Ее звали Клэ…

– Без имен. Продолжайте.

Немного сбитый с толку, Алексис облизнул губы, прежде чем продолжить:

– Вторую жертву нашли в лесу недалеко от Порт-Марли, в департаменте Ивелин, в самом начале августа. Опять женщина, на этот раз чуть постарше, тридцати трех лет. Те же травмы, тот же почерк, те же попытки душить, а затем реанимировать жертву до тех пор, пока она не умрет.

– Ивелин не в вашем секторе, при чем тут вы?

– С две тысячи двенадцатого года парижский отдел расследований обладает юрисдикцией на национальном уровне. Нам могут передавать дела со всей страны, если они связаны с расследованием, которое ведется у нас. Тут как раз такой случай.

– Как вы установили связь между этими двумя убийствами? Почерк преступника?

– Да. Он душит жертв их собственным нижним бельем, одновременно насилуя, затем реанимирует, чтобы снова насиловать, и так далее. К тому же в обоих случаях он действовал в домах