Глухое правосудие. Книга 1. Краснодар - Анна Александровна Орехова

class="p1">— Да кто похожий-то? Разве можно Серегину шевелюру с чьей-то спутать? Он это был. Я как увидел, Максиму написал, и он мне ответил, спасибо сказал. Серега это был. Зачем мне врать-то?

Итого уже три важные детали: записей с камер нет, зато есть сообщение от свидетеля жертве и ответное сообщение от жертвы свидетелю. Скверно.

— Никто не обвиняет вас во лжи, — вмешался Голиченко. — Но подозреваемый настаивает, что в тот вечер был в Кабардинке. Вот мы и пытаемся выяснить, кто ошибся.

— Да как в Кабардинке-то? Может, ты попутал чего, Серег? Может, позже в Кабардинку поехал? Или в другой день?

— А может, это ты попутал? Потому что я не представляю, как ты мог видеть меня в больнице, когда я ехал по трассе?

Он требовательно посмотрел на Семена Анатольевича, пора было предъявлять алиби. Что ж, деваться некуда, раз они выбрали такую тактику.

— Андрей Алексеевич, в подтверждение слов моего доверителя я бы хотел предоставить распечатку отчета о геопозиции его телефона. Отчет получен из сервиса «Гугл Карты», раздел «Хронология». — Эту фразу Семен Анатольевич вызубрил заранее, чтобы не перепутать технические термины.

Власенко еще при первой встрече показал квитанцию о штрафе за превышение скорости — камеры засекли его машину на трассе. Семен Анатольевич понимал, что одной квитанции недостаточно, такое алиби легко опровергнуть: водителя на фото не видно, а значит, можно предположить, что за рулем был кто-то другой. К примеру, та же Альбина. Поэтому Семен Анатольевич посоветовался с сыном, тот отлично разбирался в компьютерах. Выяснилось, что «Гугл» мог сохранить историю передвижений, если была включена соответствующая функция. Дальше — дело техники: следуя советам сына, Семен Анатольевич нашел нужный раздел и скачал данные.

Он протянул распечатку следователю.

— Согласно этому отчету, вечером третьего февраля Сергей не мог находиться в больнице, потому что в пять сорок был на трассе и двигался в сторону Кабардинки. Более того, в девятнадцать двадцать на его телефон поступил звонок. У оператора связи должны сохраниться данные о том, к какой вышке подключилось устройство. Если вы запросите данные у оператора, то убедитесь, что в тот момент Сергей был в Кабардинке. В Краснодар он вернулся только на следующий день.

Следователь взял документы и с хмурым видом погрузился в чтение. Власенко сжимал и разжимал пальцы, во взгляде его читались надежда и воодушевление. Семена Анатольевича же не покидали сомнения.

Спроси любого профессора юриспруденции, он скажет, что они поступили правильно: предъявить следователю доказательства алиби — единственно верная стратегия. Что касается пятьдесят первой статьи, на нее ссылаются только виновные, которым нечего заявить в свое оправдание. Однако профессора опираются на теорию, от практики они так же далеки, как и диванные эксперты, любящие блеснуть своими познаниями в интернете.

Так что теоретики недалеко ушли от обывателей, разве что в параллелях более точны: сравнивают российскую систему правосудия вовсе не с американской, а с немецкой. И они правы, потому что в Германии действуют ровно такие же правила: сначала расследование и только потом суд — все возможные версии проверяются следователем и на скамью подсудимых отправляются пациенты, чья вина уже, считай, доказана. Так что процент оправданий у немцев тоже колеблется на уровне погрешности — чуть больше четырех.

Выходит, с теоретической точки зрения нужно использовать все шансы, чтобы не доводить дело до суда. Жаль, на практике это не работает.

Голиченко отложил бумаги.

— Спасибо за предоставленные документы. Что касается запроса оператору, я его уже сделал. В конце концов, это моя работа. — Он повернулся к компьютеру, пару раз щелкнул мышкой. — Как вы верно заметили, в девятнадцать двадцать зафиксирован входящий вызов на указанный номер. Звонок поступил из больницы. Телефон в тот момент действительно находился около Кабардинки.

Следователь сцепил пальцы в замок и с довольным видом уставился на Семена Анатольевича. Судя по всему, он тоже припас козырные карты и уже готовился выложить их на стол. Скверно, очень скверно.

— Тогда, может, я пойду? — робко поинтересовался Власенко.

Шутка ни у кого не вызвала улыбку. Семен Анатольевич ждал продолжения — в отличие от теоретиков, он опирался не на букву уголовного кодекса, а на собственный опыт. Опыт подсказывал, что сразу после очной ставки Власенко снова отправится в СИЗО.

— Видите ли, — откинулся на спинку кресла следователь. — Когда поступил ответ оператора, мне пришлось поломать голову. Как такое возможно: свидетель говорит, что Власенко был в больнице; данные телефона показывают обратное? Затем я сложил два и два и получил единственное логичное объяснение.

— Свидетель обознался, — обозначил свою позицию Семен Анатольевич, хотя и понимал, что Голиченко пришел к другому заключению — тому, что отлично укладывалось в выстроенную им схему преступления.

— Думаю, дело в другом. Александр Викторович в своих словах абсолютно уверен, и у меня нет причин сомневаться в его показаниях.

Шевченко закивал.

— Я точно видел тем вечером Серегу. Его сложно с кем-то спутать.

Голиченко улыбнулся, и улыбка эта не предвещала ничего хорошего.

— Следовательно, остается один вариант: подозреваемый оставался в Краснодаре, тогда как его телефон путешествовал в Кабардинку.

Власенко подался вперед, явно намереваясь возразить, но Семен Анатольевич его остановил.

— Не торопись, Сережа. Дай Андрею Алексеевичу закончить.

— Но с другой стороны, — продолжал Голиченко, явно наслаждаясь своей тирадой. — Кто в наше время добровольно расстанется с телефоном? Так уж повелось: где человек, там и телефон. И тогда я подумал: а что, если у подозреваемого было два телефона? Я повторно опросил свидетелей, и эта версия подтвердилась.

Семен Анатольевич глянул на пациента. Тот сжал кулаки — значит, следователь их обставил. Но какого черта Власенко не сказал про второй телефон? О таких вещах нужно предупреждать заранее!

— Я не люблю раскрывать детали расследования, но, думаю, сейчас можно сделать исключение. Вчера на рабочем месте подозреваемого был произведен обыск, и угадайте, что мы нашли?

— Второй телефон! — блеснул интеллектом Шевченко.

— В яблочко! Я даже больше скажу, в вечер убийства Подставкина этот телефон находился в Краснодаре, примерно в районе больницы, где, как нам известно, произошло убийство. Так что, на мой взгляд, все очевидно.

— Да что очевидно? — не выдержал Власенко. — Это рабочий телефон! Понятно, что он хранится в кабинете! А мой личный был при мне в другом городе!

— Сергей… — предостерегающе начал Семен Анатольевич.

— Значит, вы подтверждаете, что у вас есть второй телефон, который обычно хранится в кабинете? — улыбнулся Голиченко.

Семен Анатольевич не успел остановить пациента.

— Естественно! Это же рабочий телефон.

Улыбка Голиченко стала еще шире — эмоции Власенко были ему на руку.

— Ни слова больше! — рявкнул Семен Анатольевич.

Власенко испуганно глянул на него, хлопнул глазами и кивнул. Похоже, сообразил, что сболтнул лишнего.

— Дело в том, —