Дальний билет - Михаил Сидорович Прудников

— А какие основания верить?

— Это не разговор, — сказал я. — Ты, конечно, прав — осторожность в таком деле обязательна. Но избыток ее столь же плох, как и недостаток.

— Чего-то мне не хватает! — в сердцах сказал Порадельников.

— Чего? — спросил я.

— Черт его знает! Знаю, о чем ты сейчас думаешь. — Порадельников усмехнулся. — Уж, конечно, не веры в людей мне не хватает. Но, понимаешь, она три месяца спит с ним, с этим самым бургомистром.

— Ну что ж, — стал убеждать я, — это черная сторона ее души, но мы-то рассчитываем на светлую, которую она наверняка ищет. Должна искать.

— Меня больше волнует секрет, о котором говорила Стеша, — вмешался Безгин.

— Не такой уж это секрет, — усмехнулся Порадельников. — Ребята выяснили. У него там сигнальное заграждение организовано. Как только является он к своей зазнобе, вокруг огорода натягивается проволока — на высоте колена. Из поселка полицаи никого не выпускают. А в поселок только по дороге через посты можно попасть. А через огород не попадешь — сигнализация сообщит. Так что все дело в том, чтобы не наткнуться на проволоку, перешагнуть ее. Тут, думаю, Виктора учить не надо.

— Вернемся к твоим сомнениям, — сказал я. — Ты все же не отказываешься от них?

— Черт его знает! — повторил Порадельников. — Рассказ Виктора — это все-таки литература. А весомых фактов у нас маловато.

— Разве прошлая ее жизнь не факт? — не выдержал и без разрешения старших возразил Виктор. — Разве ее страдание не факт?

— Гапон тоже страдальцем представлялся, — сказал Порадельников. — И прошлая жизнь у него праведная была.

— Ну хорошо, — стал предлагать я. — А если прийти к Стешке в пятницу? Можно будет понять, что у нее на уме. Предупредить бургомистра до этого она не успеет. За ней хорошо присматривают? — спросил я Порадельникова.

— Как следует, — ответил он.

— Так вот, — продолжал я, — при уверенности в ней предложить Стеше оставить Виктора в избе до субботы. Бургомистр ведь не обыскивает дом при каждом своем наезде?

— Не обыскивает, — подтвердил Порадельников.

— Как, товарищи? — спросил я.

— Кажется, это разговор, — согласился начальник разведки.

— По-моему, тоже, — присоединился Безгин.

— Пока можешь быть свободным, — сказал я Виктору.

Порадельников крикнул ему вслед:

— Но и уходя из поселка, о бургомистровском секрете не забудь!

С пятницы укрытый хозяйкой на чердаке Виктор ждал свидания.

В субботу утром группа Дементьева вышла к намеченной цели — к топливным складам железнодорожной станции на линии Невель — Витебск.

Бойцы ушли затылок в затылок по тропе, ведущей между болотными топями, которые до сих пор надежно охраняли нас от карателей.

Действия группы Дементьева надо было привязать к началу разговора Виктора с бургомистром, чтобы исключить даже случайный визит немцев в Экимань — ведь они не были столь послушны бургомистру, как полиция, и могли войти в избу когда угодно.

Сколь реальной была наша надежда на удачу? С организационной стороны мы, кажется, обеспечили все необходимое. После беседы Виктора со Стешей мы были уверены, что он сумеет правильно повести себя с бургомистром и получит сведения, которыми тот располагает. Но вот располагал ли бургомистр необходимыми нам сведениями?

Последнее рассуждение мы сочли неверным. Безрезультатной встреча с бургомистром все равно не будет — ту или иную информацию он даст. А вот промедление могло обернуться катастрофой.

Конечно, мы не рассчитывали на стопроцентный успех, но боевая часть операции сама по себе была большим плюсом в нашей деятельности, поскольку выбранный участок железной дороги давно уже считался немцами надежным и нужно было заставить их потерять покой.

Группа Дементьева вышла к цели в конце дня. Бойцы залегли в мелколесье, в трех километрах от станции. Им предстояла не практиковавшаяся ранее операция по взрыву топливных баков с помощью дрезины. Действия бойцов разделялись на две части — во-первых, захват дрезины на разъезде, охранявшемся лишь одним часовым и имевшем небольшой штат обслуживающего персонала; во-вторых, переключение стрелки в положение, когда разогнавшаяся под уклон дрезина направится на запасные пути с баками. У стрелки тоже был пост, и если на разъезде обеспечить бесшумность операции было нетрудно, то у стрелки все могло осложниться. Именно здесь нужно было снять часового четко и в строго определенный час. Счет времени должен был идти на секунды.

С наступлением темноты Дементьев отдал последние приказания, и пятеро бойцов отправились на разъезд. С этого момента командир отсчитывал каждую минуту. После проведенных на «таинственном острове» репетиций он мог с закрытыми глазами представить весь путь и все действия группы.

Партизаны приблизились к разъезду. Рослый и ловкий боец Привалов бросился к часовому, и тот захрипел под зажавшей рот ладонью. Ворвавшись в здание разъезда, партизаны заставили всех служащих повернуться лицом к стене. Из связки ключей дежурного они выбрали ключ от дрезины, и через несколько мгновений устанавливали на ней ударную мину и взрывной заряд.

Дементьев махнул рукой, и пятеро бойцов отправились к стрелке. Сам командир с двумя бойцами пополз сзади — прикрывать. Теперь он видел, что дрезину поставили на рельсы, и знал, что до взрыва оставалось двадцать минут. За минуту до этого должен быть снят часовой у стрелки. Дементьев пополз медленнее.

За пять минут до взрыва он и сопровождающий его боец остановились. Дементьев еще раз вспомнил — за минуту между снятием часового и взрывом бойцы удалятся от склада на двести метров. Первый взрыв далеко осветит лощину, и немцы могут обнаружить партизан. Следующие взрывы скорее всего повергнут их в панику, но не исключено, что враг успеет организовать преследование. Тогда Дементьев и сопровождающий его боец откроют встречный огонь из ручного пулемета. Дальше было несколько вариантов, но у Дементьева уже не было времени вспоминать их. Он знал, что сейчас те двое бойцов подползают к путям. Один из них легонько ударит по рельсам, и часовой повернется на звук — это движение будет стоить ему жизни. Бойцы переведут стрелку.

«Где дрезина?» — подумал Дементьев и тут же услышал ее характерный звук. Оставшаяся минута тянулась бесконечно. Когда взрыв потряс тишину, Дементьев успел увидеть в мелькнувшем пламени фигуры бойцов и подумать: правильно отбегают в сторону, чтобы не мешать бить по преследователям. В следующий миг пламя сместилось от волны второго взрыва, и командир уже не видел поглощенных темнотой бойцов.

Взрывы раздавались один за другим. Казалось, от них горело небо. Немцам было не до преследования.

Получасом раньше легковая машина остановилась у дома Стеши. Из нее сначала вышли два полицая, проверили посты на улице и в огороде, дали знак сидевшему рядом с шофером человеку.

Массивный