Смерть Отморозка - Кирилл Шелестов

преподаватели меня хвалили. Потом была победа на фестивале в Авиньоне, это был уже серьезный успех! Я начал выступать с концертами, сначала, в камерных залах… Сочинил несколько самостоятельных пьес: кантату, ораторию, еще кое-что, записал их в студии…

–Вы стали звездой? – спросила Анна.

–Ну, разве что восходящей. Вернее было бы сказать, подающим надежды молодым дирижером… Мы вновь встретились с Кло летом, она уже закончила университет, а я все еще продолжал учиться… Я ведь учился очень долго… целых семь лет.

–У меня бы не хватило терпения!– заметил Норов.

–В трех консерваториях: в Берлине, Париже, Тулузе… На двух отделениях. Мог бы, наверное, этого не делать, для моей нынешней работы это совсем не требуется…

Он загасил окурок о землю и, продолжая держать его в ладони, поднес бокал к губам, но там уже ничего не осталось. Норов взял бутылку и увидел, что она тоже пуста.

–Принеси нам, пожалуйста, еще,– попросил он Анну.

–Давайте, я выброшу,– сказала она Жану-Франсуа, поднимаясь и протягивая руку за окурком.

–Не надо,– смутился он.– Мне неудобно…

–Пустяк. Перестаньте..

Она взяла у него окурок и вышла.

–Так или иначе, я в то время поверил в себя. И уже не боялся Кло, не робел…

–И у вас начался роман,– подсказал Норов.

–И у нас начался роман, – подтвердил Жан-Франсуа.

Вернулась Анна с новой бутылкой и штопором. Норов открыл бутылку и налил вина Жану-Франсуа и себе. Жан-Франсуа сделал несколько глотков и отставил бокал. Несколько минут он сидел молча, запрокинув голову, прикрыв глаза, заново переживая события своей молодости. Солнце уже опустилось, в воздухе сразу посвежело; вокруг быстро темнело.

–Это было сумасшедшее лето, – проговорил Жан-Франсуа, не открывая глаз.– Совершенно сумасшедшее. – Он грустно улыбнулся. – У меня уже были приключения с девушками, несерьезные, разумеется, мимолетные… так или иначе, я не был совсем новичком в вопросах секса. Но с Кло все было иначе. Это был не секс, а что-то совсем, совсем другое! – Он открыл серые, заблестевшие глаза и посмотрел попеременно на Норова и Анну.– Дело было даже не в остроте ощущений, а в их глубине, полноте. Ну, и в остроте тоже. Вы понимаете, о чем я?

–Да,– сказала Анна. – Это была любовь.

–Любовь,– подтвердил Жан-Франсуа.

–Вы были счастливы с ней?

–О, да! Я был с ней безумно счастлив. Так счастлив, что в один прекрасный день я… совершил нечто невообразимое… Я уехал без предупреждения!…

–Уехали?! – поразилась Анна.– Как же так? Куда?

–В Германию. Я получил оттуда приглашение, и ни слова не говоря Кло, сел на самолет и улетел. Уже оттуда я прислал ей письмо: просил меня простить, писал, что возвращаю ей свободу.

–Но почему?

–Как вам объяснить? Все время, пока мы были вместе, меня ни на секунду не покидало предчувствие, что мое счастье недолго; что оно вдруг оборвется, расколется, как елочная игрушка, что Кло меня разлюбит, и наши отношения превратятся в нечто другое… тяжелое и болезненное… Так, собственно, и произошло позже… Мы с ней были слишком разными, ей все время требовались новые ощущения, она не выносила однообразия, а я… Я никогда не испытывал такую жадность к жизни, которая была у нее. Понимаете, я очень эмоциональный человек, но свои переживания я выплескиваю в музыке. Музыка – мое призвание, моя подлинная жизнь. Музыка поднимает меня над миром, дает мне ощущение моей неповторимости… А моя любовь к Кло как-то быстро сделалась сильнее музыки! Я растворялся в этой любви, подчинялся ей, я переставал был музыкантом, я становился обычным человеком!…

–Необычным, Ванюша, совсем необычным,– мягко отозвался Норов.– Обычные люди так не чувствуют. Они занимаются сексом.

Захваченный своими воспоминаниями, Жан-Франсуа взглянул на него, будто не расслышал его слов или не понял.

–Вам мой поступок, наверное, покажется нелепым, глупым,– продолжал он.– Он, действительно, очень странен… но страх потерять ее и себя буквально сводил с ума! И чем счастливее я себя ощущал, тем больше боялся. И я решил, уж лучше я сам!… Я хотел, чтобы наша любовь навсегда осталось со мной! Я твердил себе: пусть это будет самое дорогое впечатление моей жизни! Любимая сказка… Я положу его на музыку, сделаю своим лучшим произведением. Я хотел закончить на высокой ноте, а не на дребезжащей…

–Вы испугались сильного чувства,– проговорила Анна с ноткой осуждения.– Напрасно! Сильные чувства встречаются в нашей жизни так редко, что ради них можно пожертвовать всеми своими страхами.

–Но я пожертвовал собой ради нее! – воскликнул Жан-Франсуа.– Я уехал, чтобы освободить ее…

–Нет,– возразила Анна.– Вы не пожертвовали собой. Простите, Жан-Франсуа, но вы просто испугались и сбежали.

* * *

Застекленная дверь на террасу открылась и показалась Ляля, с замотанными в полотенце мокрыми волосами, в длинном полосатом Норовском халате, поверх которого она накинула свой яркий желтый пуховик. Без грима ее раскрасневшееся лицо выглядело куда менее эффектно; сейчас она была лишь миловидной провинциальной простушкой, с голубыми глазами и вздернутым носиком.

–Приветик! – крикнула она.– Как вы тут без меня? Скучаете? Ой, у нас гости? А че ж вы меня не предупредили? Бонжур, месье.

Жан-Франсуа поднялся и поздоровался с неловким полупоклоном.

–Я, должно быть, не вовремя? – спросил он Норова.– Извини, я не знал…

–Все в порядке, Ванюша,– заверил Норов.– Это наша знакомая. Она приехала сегодня, довольно внезапно. Поживет у нас пару дней, не возражаешь?

–Это твой дом, Поль. Ты можешь делать здесь, что хочешь.

–Спасибо.

Норов выразительно посмотрел на Лялю, которая уже приготовилась присоединиться к ним.

–Я че, мешаю? – догадалась она.– Ладно, ладно, ухожу. Я только узнать: вы кушать че-нибудь будете? Я тут покушать решила, думала, может вы компанию составите?

–Нет, спасибо, – ответила Анна.

–А месье будет? – Ляля кивнула на Жана-Франсуа.– Вы голодны, месье? – спросила она Жана-Франсуа на своем приблизительном французском.

–Нет, нет, благодарю вас. Вы собирались обедать? – с беспокойством спросил он Норова.

–Это она собирается. Она постоянно находится в процессе поглощения пищи.

–Ниче не постоянно! – не без обиды возразила Ляля по-русски. – Только когда у меня стресс!

–Питайся на здоровье.

–А можно я еще?…

–Можно!

–Я там еще у тебя коньяк нашла…

–Делай все что хочешь! – нетерпеливо прервал Норов.– Ешь, пей, приводи мужчин, только дай нам договорить!

–Ясно. Пошла звать мужчин, – и Ляля закрыла за собой дверь.

–Как же вы вновь встретились с Клотильдой? – вернулась к разговору Анна.

Лицо Жана-Франсуа просветлело, он улыбнулся.

–Она сама меня нашла. Причем, нашу встречу обставила весьма необычно, в своем духе…. Кло!… В ноябре у меня было выступление в