Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

— Это нож Джозефа, — спокойно прозвучал голос в ответ.

Максим равнодушно смотрел в сторону края синий линии, из которой уже начал выглядывать огненный шар.

— Примерно в этих широтах мой дед заложил то, что нам с отцом пришлось продолжить. Я буду честен с вами и расскажу то, что намерен сотворить с вами.

— Заставите вести ваши мемуары, — прозвучало из сухих губ.

Аскерн улыбнулся и еще больше опустив голову, начал нашептывать на ухо:

— В начале я буду срезать с вас частички плоти, и бросать их в воду. Скоро ваша кровь приманит рыб покрупнее. Если вам повезет, то вы умрете еще до того, как я выброшу вас за борт. Если же нет, то вас ждет судьба стариков Тенчей. Нравится? — воодушевленно спросил голос.

Затем Аскерн переместился и встал спиной к краю яхты.

— Ну что ж, начнем, — успел он бросить, как осекся.

Из каюты начал доноситься истошный плачь. Мгновенья хватило Максиму, чтобы воспользоваться возможностью и нанести удар. Аскерн инстинктивно согнулся от резкого тычка головой в нос.

Встряхнув онемевшую руку, Максим схватился за гарпун, торчавший в груди. К счастью, тот угодил в футляр от очков. Аскерн этого не знал, поэтому, когда острие вонзилась ему в висок, он успел лишь выразить протестующую мину. Наконечник забрал себе несколько дюймов его мозга и остановился у глаза, который из ярко голубого стал вдруг бордовым.

«Проклятье сработало», — подумал Максим перед тем, как закрыть глаза и выдохнуть. Усталость стала для него невыносимой. Поддавшись ей, он свесил голову и затих.

То ли от неспешных качаний на волнах, то ли от того, что к нему так никто и не подошел, но малыш быстро уснул. Позже наступил штиль и берег медленно тянул Грейс в свою сторону. Лишь иногда в темном углу каюты загорался свет и на разбитом экране мобильного высвечивалась наиболее подробная подпись «Сара Рихтер Полиция Нью-Йорка».

Яблочный пудинг

Пациент пришел в себя от надоедливых звуков телевизора. Томми заметил движения на кровати и тут же вскочил с кресла.

— Эй, привет! Теперь я буду называть тебя морской волк? — оглядываясь по сторонам, прошептал Томми. — Как тебе моя заготовленная шуточка?

Человек на кровати одобрительно кивнул.

— Сара вычислила тебя по мобильному, — объяснил напарник.

— А что с ребенком? — еле шевеля губами, спросил Максим.

— С ним все в порядке. Его забрали себе родственники Миссис Аскерн, — ответил Томми.

Максим промолчал. Как всегда, его внутреннюю печаль выдавали глаза.

Томми уселся на край кровати.

— К тебе тут столько гостей приходило, пока ты был без сознания. Сначала какой-то пижон из мэрии, кажется по имени Рос. Говорят, что новый шеф полиции намерен вернуть тебя на службу. Потом приходила это журналистка-обольстительница, ну с ней я все сам уладил, — смущенно убрав взгляд в сторону, сказал напарник.

Максим грозно взглянул на друга. Услышав в коридоре громкий хохот Томми, в палату вбежала медсестра.

— Мистер Хансен пришел в себя! — воскликнула она и, скрестив на поясе руки, — вам нужно покинуть палату, его должен осмотреть доктор, — обратилась она к Томми.

Он привстал, что позволило телу пациента вновь выровняться вдоль кровати.

— Пойду проведаю Миссис Минг. Я уже неделю ем яблочные пудинги, приготовленные ее сестрой. Минг наконец-то начала вспоминать родных. Я уже раздобыл рецепт, на случай проблем с памятью, — подмигнул Томми и вышел.

Максим проводил друга добрым взглядом. Впервые за долгое время ему не снились кошмары. Он попросил медсестру прикрыть жалюзи и уснул.

Росс Томас

Если не сможешь быть умничкой

История странного перевода

Английского я, должен признать, не знаю. Учился в обычной школе, без репетиторов, да и то — даже в обычной окраинной московской школе не повезло: за время обучения сменилось ровно 8 преподавателей английского!

В общем, когда уже после поступления в МГУ меня на распределении по языковым группам «англичанка» спросила «What was your mark in English in school?» я только каким-то невероятным напряжением ума догадался, что она интересуется моей оценкой по английскому в аттестате. К сожалению, английская цифра на тот момент вылетела у меня из головы; поэтому только после некоторого раздумья я, наконец, вспомнил и произнес: «Five!» «Англичанка», видимо, введенная в заблуждение моей паузой, опешила; не иначе, она ожидала услышать что-то другое. Поэтому она от удивления даже перешла на русский: «Вы шутите?!» Тут у меня очень кстати всплыло из глубин сознания еще одно английское слово, и я гордо ответил: «No!»

В общем, хорошо, что на вступительных не было экзамена по иностранному языку — а то б не видать мне психфака; с другой стороны, во многом по этой причине я на него и пошел… Но речь не об этом. Речь о том, что где-то в середине 90-х занесла меня нелегкая в Ростов-на-Дону — по делам, не имевшим ни малейшего отношения ни к психологии, ни к иностранным языкам. Бродя в свободное время по городу, я наткнулся на оборванного дедка, который прямо на тротуаре продавал несколько потрепанных книжек карманного формата. Книжки при этом были все «не по-нашему» написаны — то бишь по-английски.

Язык я к тому времени знал почти так же плохо — разве что имел в активе выученный еще на первом курсе наизусть «To be or not to be». Гамлет мне пригодился; сначала я в армии, стоя зимними ночами в карауле, декламировал его вслух белым медведям; а потом, уже попав на работу во всякие международные консалтинговые агентства, периодически «срезал» им коллег-америкосов, которые «Быть иль не быть» не знали и своей серости, как правило, стыдились…

Однако одну книжку решил прикупить — типа для тренировки. Была она уже изрядно потрепанной. На обложке красовалась, как положено, некая полуобнаженная красотка с ужасом на лице, а называлась она дивно: If you can’t be good. Мужичок, тем более, был готов ее уступить то ли за 3, то ли за 5 рублей.

На внутренней стороне обложки оказалось также написанное кем-то карандашом, по-русски: «Тегеран, 75». Я так и представил, что книжку купил какой-нибудь наш нефтяник или дипломат — тогда блестящий, а ныне опустившийся, коротающий свои дни вдали от аятоллы Хомейни в богом забытом Ростове… Ну как тут не дать 5 рублей?

Книжка сначала долго валялась где-то в глубине моих книжных шкафов, периодически всплывая и пробуждая во мне укоры совести — мол, когда ж английским то займемся? Потом я ее