Трясина - Арнальдур Индридасон

что же сподвигло тебя принять сие важное решение?

— Да так, просто решила.

— Просто решила?

— Так я могу у тебя остаться или как?

— Разумеется, ты же знаешь. Живи тут, сколько хочешь.

— И ты бросишь задавать мне дурацкие вопросы? Перестанешь меня допрашивать? Ты как будто все время на работе.

— Так и есть.

— Нашел эту девку из Гардабая?

— Нет. Это второстепенное дело. Говорил вчера с ее мужем. Парень ничего не знает. Девица сбежала, оставив вот такую записочку: «Он чудовище, что я наделала!»

— Наверное, кто-то доебывался к ней на свадьбе.

— Что это у тебя за слова такие, «доебывался»?

— Ну а с какого перепугу невеста вдруг возьмет да и сбежит со свадьбы?

— Понятия не имею, мне это вообще неинтересно. Я лично думаю, женишок вздумал приударить за ее подружками, а она и заметила. Я рад, что ты решила сохранить ребенка. Может, это поможет тебе выйти наконец из твоего порочного круга. Кстати, давно пора.

Помолчали.

— Странно, какая ты сегодня бойкая и веселая, после вчерашнего-то, — сказал Эрленд.

Слова надо подбирать аккуратно, но сегодня можно и рискнуть — обычно-то Ева Линд не сияет, как начищенный медный таз, не принимает по утрам ванну и не готовит папе кофе с таким видом, словно всю жизнь только и делала, что за ним ухаживала. Она искоса посмотрела на папочку — наверное, взвешивает варианты, наверное, сейчас будет длинный спич, выскажет все, что обо мне думает.

Ожиданиям Эрленда сбыться было не суждено.

— Я с собой кое-какие таблетки принесла, — размеренно сказала она. — Понимаешь, просто так не бросить. Это за одну ночь не получится. Процесс медленный, но иначе не бывает — ну, во всяком случае, я так хочу.

— А что ребенок?

— С ним ничего не будет — мои таблетки ему не повредят. Я не хочу ребенку вреда — я намерена его выносить.

— Ты знаешь, как наркотики сказываются на плоде?

— Знаю.

— Хорошо, поступай, как считаешь нужным, в таком случае. Принимай таблетки, слезай с наркоты или как там это называется, живи тут у меня, хорошенько подумай о себе и о своем будущем. Я могу…

— Нет, — сказала Ева Линд. — Ничего не делай. Живи своей жизнью и не шпионь за мной. Не думай вообще обо мне и что я делаю. Если я не дома, когда ты приходишь с работы, не обращай внимания. Если я прихожу поздно или не прихожу вообще, ничего не делай. Если попробуешь вмешаться, я выметаюсь сей секунд, финита ля комедия, капито?

— Вся эта история — не мое собачье дело, одним словом?

— Именно, вся моя жизнь — не твое собачье дело. Жаль, что ты раньше не сообразил, — сказала Ева Линд и отхлебнула из чашки.

Зазвонил телефон, Эрленд снял трубку. Сигурд Оли, из дому:

— Не смог вчера тебя поймать.

Как же я забыл! Отключил мобильный, когда говорил с Элин в Кевлавике, а обратно так и не включил.

— Что-нибудь новое?

— Говорил вчера с человеком по имени Хильмар. Он тоже водитель грузовика, иногда ночевал у Хольберга на Северном болоте. Они это называют «отдых между рейсами» или в таком роде. Сказал, мол, Хольберг нормальный мужик, жаловаться не на что, все на работе тепло к нему относились, всем помогал, общительный и так далее. Не может и представить, откуда у него враги, но, с другой стороны, близко он его тоже не знал. Еще Хильмар сказал мне, что в последний раз, как он ночевал у Хольберга, тот вел себя необычно. Было это дней десять назад.

— В смысле?

— Хильмар говорит, тот не очень хотел отвечать на телефонные звонки. Сказал Хильмару, мол, какой-то козел никак не желает оставить его в покое, все звонит и звонит. Хильмар, стало быть, ночевал у него в субботу неделю назад, и когда зазвонил телефон, Хольберг попросил его взять трубку. Хильмар так и сделал, но как только звонивший понял, что на том конце провода кто-то другой, связь сразу оборвалась.

— Можно выяснить, кто в последнее время Хольбергу звонил?

— Я уже сделал соответствующий запрос. Еще одна деталь. Я получил от телефонной компании список звонков, которые делал сам Хольберг со своего телефона, и там есть нечто любопытное.

— Что же именно?

— Помнишь, у него компьютер под столом стоял?

— Ну?

— Мы с тобой его не осматривали.

— Правильно, для этого есть эксперты.

— Ты, случайно, не заметил, в него не был вставлен телефонный шнур?

— Нет, а что?

— Большая часть звонков с номера Хольберга, да что там, почти все звонки с его номера — интернет-провайдеру. Он целыми днями сидел в интернете.

— И что это значит? — спросил Эрленд.

Вот в чем совершенно ничего не понимаю, так это в компьютерах.

— А черт его знает. Может, поймем, если включим его компьютер, — ответил Сигурд Оли.

Они встретились у Хольберга на Северном болоте. Желтую ленту сняли, никаких намеков, что это — место преступления. На верхних этажах свет не горит, видимо, соседей нет дома, но у Эрленда с собой ключ.

Не откладывая дела в долгий ящик, они включили компьютер, тот приветливо зажужжал.

— Мощный приборчик, кстати, — сказал Сигурд Оли.

Объяснить боссу, что за модель и так далее? Да нет, не стоит.

— Ладно, — продолжил он, — давай-ка заглянем в веб-браузер, что у него там в любимых адресах — ну, это куда он часто заходит. Ба, да тут их целая куча! Может, он что-то скачивал из сети. Мама дорогая!

— Что такое? — спросил Эрленд.

— Да у него весь жесткий диск забит!

— И что это значит?

— Ну, босс, чтобы забить весь жесткий диск целиком, нужно скачать чертову уйму всего. Наверное, у него тут видеоролики, может, целые фильмы. Вот, смотри, каталог, называется «зоо-видео-три». Посмотрим, что он тут держит?

— Давай, конечно.

Сигурд Оли открыл файл, и на экране открылось окошко с видеороликом. Коллеги некоторое время в удивлении глядели на экран — в файле оказалась порнография.

Эрленд круглыми глазами посмотрел на Сигурда Оли:

— Они что, правда козла над этой бабой держали, или что?

— В каталоге «зоо-видео-три» лежат триста двенадцать файлов, — сказал Сигурд Оли. — Думаю, клипы вроде этого, может, целые фильмы.

— А что значит «зоо-видео»? — спросил Эрленд.

— Откуда мне знать, — сказал Сигурд Оли. — Может, от слова «зоофилия». А вот еще файлы «г-видео». Посмотрим? Так, мышкой клик, максимизируем окошко…

— Мышкой — что? — спросил было Эрленд, но замолчал на полуслове — весь 17-дюймовый экран заполнили экзерсисы четверых обнаженных мужчин.

— Ага, «г-видео», судя по всему, означает «гомосексуальное видео», — сказал Сигурд Оли, досмотрев ролик до конца.

— Да, покойничек явно был озабоченный, —