Маленькие милости - Деннис Лихэйн

и Брайан купил жене двухцветный «Капри» прямо от дилера. Ни детей, ни животных, ни проблем с деньгами – все равно что взять трайфекту[21]. Теперь единственными заботами Донны были отмена записи к маникюрше и непонятные шишки на груди.

Донна глядит на бывшую подругу через порог.

– Чем могу помочь? – спрашивает она таким тоном, как будто перед ней страховой агент.

– Привет, – говорит Мэри Пэт. – Как твои дела?

– Нормально. – Донна выглядит усталой. Она смотрит через плечо Мэри Пэт на улицу. – Что-то случилось?

– Мне нужен Брайан.

– Его нет.

– А где он, не подскажешь?

– Зачем тебе знать, где мой муж?

– Он выполняет одну мою просьбу.

– Какую еще просьбу?

– Разыскивает мою дочь. Она не объявлялась с позапрошлого вечера.

– А он тут при чем?

– Он обещал помочь.

– Обещал – значит, жди.

– Он сказал, что свяжется со мной сегодня до пяти.

– Ну, его до сих пор нет.

– Понятно.

– Ага.

– Вот.

– Ясно.

– Донна…

– Что?

– Я просто ищу дочь.

– Так ищи.

– Пытаюсь, – произносит Мэри Пэт, хотя на самом деле ей хочется крикнуть: «Ну почему ты ведешь себя как сука?»

Не зная, что еще сказать, она разворачивается и спускается с крыльца.

– Мэри Пэт… – тихо окликает ее Донна.

– Чего?

– Прости. Не знаю, что на меня нашло.

И она приглашает Мэри Пэт в дом.

* * *

– Не понимаю почему, – говорит Донна, достав две банки пива и протягивая одну Мэри Пэт, – но я несчастлива… Ну, то есть мне всего хватает, так? Только взгляни на этот дом. Да и Брайан – хороший мужик, опрятный, заботится обо мне. Никогда меня не бил. Не помню даже, чтобы хоть раз голос повышал. Чего бы не жить и радоваться?

Она окидывает рукой столовую. Буфет размером с витрину мясного отдела, люстра на потолке – такая огромная, что тени от нее напоминают плющ, увивающий стены, за столом на паркетном полу спокойно разместятся двенадцать человек. И все же Донна повторяет:

– Почему я несчастлива?

– А я-то почем знаю? – Мэри Пэт с неловким смешком пожимает плечами.

Донна затягивается сигаретой:

– Ну да. Ты права, права, права…

– Уж не знаю, как там насчет «права». Просто мне нечего ответить.

– В постели у нас все хорошо, – говорит Донна. – Я сыта, одета. Брайан удовлетворяет любой мой каприз.

Мэри Пэт смотрит на старинные напольные часы в углу столовой. Восемь двадцать. С обещанного срока прошло уже почти три с половиной часа.

– Донна, я нигде не могу найти Джулз. Брайан обещал помочь с поисками. Поэтому мне нужно его увидеть.

– Точно не за тем, чтобы затащить его к себе в койку?

– Точно.

– Почему?

– Потому что в старших классах мы с ним перепихнулись. Было не очень.

Лицо Донны становится прозрачно-белым, будто вареная картофелина, а глаза увеличиваются до размера бейсбольных мячей.

– Ты спала с Брайаном?!

– Еще в школе.

– С моим Брайаном?!

– Тогда еще не твоим.

– Но мы же все тогда дружили.

– Угу.

Донна тушит сигарету, не сводя глаз с Мэри Пэт.

– Почему ты мне не сказала?

– Потому что ты по нему сохла.

– Не было такого.

– Было-было.

– Я гуляла с Майком Атардо.

– Гуляла, да. А сохла по Брайану.

– Я никому об этом не говорила. Даже тебе.

– Но я знала.

– Знала, что я по нему сохну, и все равно переспала с ним?

– Я была пьяная. Он тоже.

– Ясно…

– Вот так.

– А я где была?

– С Майком Атардо на Касл-Айленде[22].

Донна взвизгивает.

– Что, в ту самую ночь, когда он сорвал мой бутон?

– Ага.

Донна снова взвизгивает, Мэри Пэт ей вторит. Приятно хоть на мгновение вспомнить, какими они были раньше, прежде чем вернуться к тому, какие они теперь.

Донна беззвучно усмехается, потом говорит:

– Блин, Мэри Пэт, какого хрена? Почему всё так?

– Как – так?

– Вот так. Мы ведь почти чужие люди. А были подругами!

– Ты уехала.

– Это да.

– Жила в Японии.

– Фу…

– В Германии.

– Еще хуже.

– На Гавайях, кажется.

Донна закуривает очередную сигарету.

– А вот это было неплохо.

– Жаль, что твой муж умер.

– Жаль, что твой тоже.

– Он не умер, а ушел к другой.

– Не-не, погоди. – Донна трясет головой. – Я про первого. Э-э-э… Дюки?

– А, тогда да. – Мэри Пэт кивает. – Но это уже давно было.

– Все равно, наверное, тяжко.

– Он меня часто бил.

– О как… А второй?

– Ни разу. Он был рыцарь.

– Ага, но все равно бросил тебя.

– Ну да…

– А почему?

Мэри Пэт так долго собирается с мыслями, что за это время Донна докуривает сигарету, а столовая погружается в сумрак.

– Он меня стыдился.

– Почему?

– Черт его знает.

– Из-за волос?

«У меня что, плохие волосы?» – думает Мэри Пэт.

– Из-за лица? Груди?.. Что там еще?

– Из-за моей ненависти, – говорит Мэри Пэт и закуривает.

– Не понимаю.

– Я тоже. – Мэри Пэт выдыхает длинную струю дыма. – Но именно так он сказал, когда уходил. «Я стыжусь твоей ненависти» – слово в слово.

Донна хмыкает:

– Снобизм какой-то.

– Не без того.

– Ну и хрен бы с ним. Как будто он всех и вся любит… Святоша паршивый.

– Именно.

– Радоваться надо, что он свалил.

– Ну…

– Нет, скажешь?

– А чего радоваться? Мне, блин, сорок два, и я одинока.

– Ничего, еще найдешь себе кого-нибудь.

– Мне тот нравился.

– Найдешь получше.

Мэри Пэт неуверенно поводит плечом.

– Я тебе говорю.

– Более подходящего – может быть, но точно не лучше.

Повисает недолгая тишина. Дом кажется чересчур большим и холодным – даже в разгар жары, – и Мэри Пэт не верится, чтобы здесь гнездилась радость. Переступая порог, она завидовала Донне, но теперь сомневалась, что будет чувствовать то же, уходя.

– А чего ты вообще к Брайану прицепилась? – произносит вдруг Донна. – Не с ним тебе нужно иметь дело.

– А с кем? С Марти, что ли?

– Да нет же. С парнем твоей Джулз.

– С Рамом я уже говорила дважды. Во второй раз устроила ему такую взбучку, что он теперь долго не захочет со мной общаться.

– Рам не парень Джулз.

– Что?!

– Ну ладно тебе, Мэри Пэт. Ты же знаешь.

– Ничего я не знаю.

– Твою мать… Блин, блин, блин. Вот дерьмо. Блин. – Донна бледнеет настолько, что ее розовые губы кажутся алыми.

Мэри Пэт смотрит на нее, как на кастрюлю, которая вот-вот начнет кипеть через край.

– Донна?.. С кем встречается Джулз?

Какое-то время тишину нарушает только стук больших часов. Тени в столовой сгущаются. Слышно, как по дорожке снаружи ветерок носит сухую листву.

– С Фрэнком.

– С каким еще Фрэнком?

– Сама как думаешь?

– Ты про, – Мэри Пэт даже не хочет произносить