Из яблока в огрызок и обратно - Виктор Батюков

– Ну? – Гена взглянул на Шустрика.

Александр молча положил бумаги на кровать и дрожащей рукой раскрыл паспорт.

– Мой – полукрикнул, полупрошептал Шустрик.

Гена поднялся и вынул из заднего кармана джинсов записную книжечку.

– Это тоже тебе.

Александр взял трудовую, быстро ее пролистал и вместе с паспортом положил во внутренний карман потрепанного пиджака.

– Спасибо – только и смог он сказать, крепко пожимая Генину руку.

Яблочкин слегка удивился, но, взглянув Шустрику в лицо, он увидел такую благодарность, какую не выразили бы никакие слова, а горячее рукопожатие дополняло сказанное глазами. Вдруг Александр убрал руку и отвернулся.

– Ладно, я пойду – сказал, несколько смутившийся Геннадий.

– Уже уходишь? – голос Шустрика был хриплый и сдавленный.

– Да. Хочу еще на пустырь заскочить. Зойкины документы тоже у меня.

– Я с тобой – Шустов повернулся, и Гена заметил, как предательская слеза спряталась в глубокой морщине глаза.

– Не надо. Я только отдам, и домой – попытался остановить его Яблочкин.

– Ты думаешь, я тебя одного отпущу в этот термитник? Э, нет. Куда ты, туда и я. Теперь мы с тобой одной пуповиной повязаны.

– В туалет тоже вместе пойдем?

– Надо будет пойдем – в голосе у Александра зазвинел металл.

– Не злись, я пошутил – Гене стало неловко от своей шутки.

– Пошли. Вдвоем даже веселее.

Выйдя из квартиры, они шли некоторое время молча.

– Рассказывай, как у тебя теперь. А то мы в прошлый раз толком-то и не поговорили – спросил Шустрик, пытаясь приноровиться к быстрому Гениному шагу. – Нашел свою Таню?

– Да, все в порядке – улыбаясь каким-то своим мыслям ответил Яблочкин. – Живу, работаю, поступил в институт. А ты как здесь?

– Я? – Александр вдруг громко рассмеялся. – А никак! Все брат! Нет больше Шустрика. Умер полчаса назад. Поэтому и нечего рассказывать. Перед тобой новый человек стоит, без всякого прошлого. Дай сигарету.

– Первый раз вижу младенца, который через час после рождения сигарету стреляет – улыбаясь сказал Гена.

– Что будешь делать новорожденный?

– Пока не думал. Дай отдышаться от всего случившегося.

– Ну, отдышись, отдышись. Вон уже и пустырь показался. Сейчас младенцев будет двое. Сестричку тебе забацаем.

– Не смешно – почему-то обиделся Шустов.

Вскоре они вошли в поселение отвергнутых властями и обществом людей. У чуть тлеющего костра не было ни души.

– Эй, дневальный или как тебя там? Огонь погас – громко сказал Гена, шаря глазами по землянкам.

От гнетущей тишины в его сердце закралась тревога.

– У них, что сегодня культпоход в театр? – Гена вопросительно взглянул на Шустрика.

– По-любому кто-то должен быть здесь – уверенно ответил тот и крикнул. – Историк! Дрыхнешь что ли? А ну, вылазь из берлоги. Дело есть.

– Мы предпочитаем дело пить – вдруг раздался чей-то голос у них за спиной. – Яблочкин с Шустовым вдруг обернулись. На продавленном кресле сидел Рыжий.

– Колян! – удивленно воскликнул Александр. – А ходили слухи, будто тебя того – он взмахнул рукой со сжатым кулаком сверху вниз.

– Мало ли, что люди брешут. А ты уже по мне и поминки справил? Рановато еще. Я таких как ты еще десять переживу. А кто это с тобой? Никак Огрызок? – Рыжий даже привстал с кресла. – Вот уж кого не ждал, того не ждал. Думал уже к тебе за должком в гости пожаловать. Ан, нет, сам явился. Ну, выкладывайте, зачем пришкандыбали?

– Хочу Зою увидеть. Дело у меня к ней есть – немного оправившись от неожиданной встречи, сказал Яблочкин.

– Да, ты малыш, совсем обарзел на чужую бабу глаз ложить?! – вскочил побелевший от злости Николай.

– Нужна она мне – брезгливо поморщился Гена. – Паспорт я ей принес.

– Дай сюда – Рыжий протянул свою жилистую руку.

– Это ее паспорт.

– Дай сюда – сквозь зубы повторил Николай и сделал шаг на встречу.

– Только ей в руки – Гена прижал руку к нагрудному карману.

Рыжий вдруг отшатнулся, вложил два пальца в рот, и громко свистнул. Через несколько секунд их уже окружила толпа оборванцев.

– Считаю до трех – главарь хищно прищурился.

– Я отдам только ей – Гена вызывающе повысил голос.

Тут между ними встал Шустов.

– Эй, мужики, вы чего? Он хочет Зойке ордер на квартиру отдать и паспорт. Чего ты взбеленился?

– Отвали, Шустрик. Не лезь не в свое дело. Из-за этого молокососа мне чуть бошку не раскроили. А ты спрашиваешь чего. Иди отсюда, пока сам под раздачу не попал.

Александр обвел взглядом, напряженно, ждущую команду, свору бездомных попрошаек – и криво усмехнулся.

– Нет, Колян. А за него с тебя, Рыжий, сам скальп сниму – и не размахиваясь двинул вожаку кулаком в челюсть. Толпа всколыхнулась и бросилась на чужаков. Через две минуты Шустов и Яблочкин избитые и связанные лежали на земле.

– Ну, что козлы, допрыгались – сплевывая кровь, глазел рыжий. – Это еще цветочки. Я вам покажу, как против меня идти. Эй, вы, четверо, оттащите их в пустую землянку. Да, смотрите, чтобы оттуда ни одна вошь не вышла, а не то самих там зарою.

Поверженных тут же схватили под руки, и потащили к вырытой норе.

– Блин. Откуда этот Рыжий взялся – отплевываясь от набившейся в рот земли, сказал Гена. – Его же при мне коренастый пристукнул.

– Значит слабо – отозвался Александр. – Этот гад, двужильный. Его и трактором не задавишь. Хорошо хоть сразу не пришил. Ладно, хватит о грустном, помоги хоть развязаться.

Провозившись некоторое время в темноте им наконец удалось освободиться от веревок.

– Что дальше будем делать? – спросил Шустрик, растирая запястье.

– Не знаю как ты, а мне домой пора. Таня заждалась.

– Ты думаешь, мне нравится в этой вонючей норе от солнца прятаться?

– Тогда вперед – Гена двинулся к выходу, но не пройдя и пяти шагов уперся в железный лист, закрывающий вид и видимо чем-то подпертый снаружи.

– Ну что там? – спросил Александр, шедший из-за темноты сзади.

– Парадный вход закрыт – сообщил ему Гена.

– Будем искать запасной – и они принялись ощупывать стены. Вскоре узники снова сошлись у входа.

– Как думаешь, мы глубоко под землей? – спросил Геннадий, пытаясь оттолкнуть лист плечом.

– С метр, не больше.

– Тогда будем прорываться через дымоход.

– Какой дымоход?

– Шучу я так, через крышу. Тебе на полу ничего подходящего не попадалось?

– Неа, здесь чисто как в могиле.

– Тогда придется руками. Ох!

– Что случилось? – встревожено спросил Александр.

– Они мне, кажется ребро сломали.

– Дай посмотрю.

– Ты, че, филин, в темноте ребро рассматривать, или у тебя вместо глаз рентген?

– Да я руками.