Тайны расстрельного приговора - Вячеслав Павлович Белоусов

мужик крепкий, понятлив с полуслова, справлялся…

Боронин оторвался от бумаг. Максинов заговорил о серьёзных вопросах, оценивая работу милиции по охране рыбных запасов. Сыпал цифирью: сколько задерживается расхитителей и браконьеров, сколько изымается тонн рыбы и икры…

— А икру-то куда деваете? — перебил секретарь и напрягся.

Генерал оживился: «Слушают его всё же в ставшем неуютном кабинете», — но почему-то побледнел, что не скрылось от секретаря.

— Вы же знаете, Леонид Александрович! — продолжал генерал как можно непосредственней и с явной обидой. — Из-за того, что столичные санитарные службы не дают заключений о возможности реализации изъятой икры населению, уничтожают её мои ребята. Сколько тонн за сезон губим! И никто ответственности на себя не берёт дать разрешение продавать её в магазинах! Перестраховщики чёртовы! Головы бы им оторвать!

— Что так?

— Мои ребята в один голос твердят, что икра хорошая. Вполне съедобная. Браконьеры ею торгуют. И население наше, и туристы московские пользуются, ни один не умер, не заболел. Ну пронесёт того или другого иной раз. Так у нас понос и дизентерия сплошь и рядом. До сих пор водопроводов в отдалённых районах как не было, так и нет…

— Ты о своих проблемах больше бы беспокоился, — тихо, но жёстко осадил говоруна секретарь. — Обком партии и облисполком решают эту задачу, и население отдалённых мест области скоро забудет о временных неудобствах.

— Виноват, Леонид Александрович! — опомнился Максинов. — Увлёкся. Санитарная служба проклятущая в башке сидит, не поддаётся на уговоры. А икру губят.

— Уверен, что уничтожают её твои хитроумные работнички?

— Актируют. Всё, как положено. Комиссионно оформляют с понятыми и с теми же санитарными врачами. Без их заключения ни-ни! Закапывают в землю подальше от населённых пунктов. Жгут. Да я же вам докладывал, — генерал забеспокоился.

— И жгут даже? — не заметил его замешательства секретарь.

— В печах.

— Горит?

— Кто?

— Икра-то?

— Ещё как!

— Проверял?

— Не понял? — опешил генерал.

— Проверял, говорю, икру действительно твои работники уничтожают?

— Нет, — растерялся генерал.

— Проверь. Тогда знать будешь. Сними на фотоплёнку, а потом доложишь, — голос Боронина бил в самое сердце генерала. — А то опередят тебя.

Максинов позеленел, обмяк на стуле:

— А вам откуда известно, Леонид Александрович, о проверке?

— Не дремлем.

— Мне на днях доверенный человек из главка сообщил, — мямлил Максинов, потерявшись, — а вам, оказывается, давно всё известно…

— Голову не ломай попусту, — перебил Боронин, — откуда, да почему? Тебе какая разница? Выкладывай, зачем пришёл?

— Ну как же, Леонид Александрович… — заёрзал на стуле Максинов. — У меня оперативная информация. Я толком-то ничего и не знаю. Источник доложил, что послана в область проверка. Тьфу! Что я говорю! Может, в другой кабинет перейдём, Леонид Александрович…

— Что?

— Удобно ли у вас в кабинете?.. О таких вещах?

— Вот она милицейская душа! — выругался Боронин. — Себе давно верить перестал и нас подозреваешь! Нет прослушки у меня в обкоме партии! Не было и нет!

— Я не сомневался, Леонид Александрович, — смутился генерал. — Я так… Насчёт иной… свободной обстановки…

— Какая ещё тебе иная обстановка понадобилась! Ты чего мелешь? — Боронин сорвался, хотя никогда не позволял истерик, наоборот, все знали, чем пуще был его гнев, тем тише становился голос. Ужасные слова провинившемуся: «Сдай партийный билет», — он произносил почти шёпотом, в мёртвой тишине. И все цепенели.

Бледный генерал подскочил на ноги, а Боронин вцепился обеими руками в стол так, что выступили жилы.

— Виноват, товарищ первый секретарь обкома партии! — почти выкрикнул генерал. — Неправильно выразился.

— Совсем свихнулся, — после длительной паузы, встав и отходя к окну, буркнул Боронин. — Забываешь, где находишься.

— Виноват, товарищ первый секретарь!

— Что заладил одно и то же?.. Садись… Продолжай… Откуда, говоришь, весть?

— Из ведомства Андропова, — заёрзал на стуле тот. — По старым каналам.

— Не будет у тебя скоро никаких каналов. Ни старых, ни новых, — резко оборвал его Боронин. — Андропов — это тебе не Семичастный, про пустые проверки, заканчивающиеся показушными хвалебными рапортами да застольными пьянками, забудь! И на меня не надейся. Другие люди в главк пришли, в ЦК партии тоже ералаш, да и не собираюсь я твоих шельмецов защищать!..

Генерал не поднимал опущенной головы, лишь скрежетал зубами.

— Ну как же, Леонид Александрович, — едва выдавил он. — А Думенков? Иван в Москве позиции имеет…

— Забудь про Ивана. Андропов и носа не даст ему сунуть в эти дела. Тем более сейчас, когда завязалась эта катавасия. Про операцию «Океан» наслышан?

Генерал вытянулся, качнув головой.

— На личный контроль Андропов взял и расследование дела на заворовавшегося директора нашего рыбзавода! — топнул секретарь ногой. — Я в дурацкой ситуации оказался: партбюро назначил, готовился сам лишить партбилета прохвоста, а Андропов опередил, в каталажку его законопатил вместе с партбилетом. Дал понять, что обрубит руки всем, кто защищать вздумает или дорогу перебегать. Когда это было, чтобы арестовывали таких людей с партбилетом в кармане?! Будь ты трижды чекист?.. А ты на Ивана в Москве надеешься… он же хозяйственник… путёвку тебе за границу достать сможет, а в остальном… — Боронин вяло махнул рукой. — Поезд ушёл. Ты лучше откройся, чего сам перепугался?.. Что натворил, генерал?

— Проверка секретная, Леонид Александрович.

— А какой же ей быть?

— Ну… Никто ничего в нашем министерстве толком не знает.

— Ещё бы! Станет Андропов докладывать Щёлокову?.. Так и скажет, что полез дерьмо выгребать у его подчинённых? Ну, ты, брат, фантазёр, оказывается! Или идеалист? Проверься у своих лекарей, — и опять махнул рукой. — Впрочем, у них правды не найти, у тебя там все — кто брат, кто сват…

— Виноват, Леонид Александрович, — буркнул генерал. — Разберусь.

— Поздно разбираться. В другом месте пожар, а ты не заешь, где и как тушить.

Максинов подавленно переминался с ноги на ногу.

— Сядь, — скомандовал секретарь. — Что конкретно известно о проверке? От кого?

Максинов замялся, опустил бегающие глаза.

— Говори, говори. Я сравню со своими данными. Ты же понял, что мне звоночек тоже был, но не из деревни Сукино.

— По распоряжению Андропова сформирована специальная бригада отборных чекистов, — неуверенно начал генерал. — Их задача внедриться в милицейские подразделения и выявить лиц, связанных с расхитителями рыбы ценных пород и чёрной икры.

— Давно пора. С коррупцией только так.

— Мелкие их группы отправятся контролировать провоз икры теплоходами и поездами…

— Облава настоящая! — хмуро поёжился секретарь, словно его обдало холодным ветром.

— Свои на своих пошли! — взвизгнул генерал. — Это же война начнётся!

— Заблуждаешься, — хмыкнул секретарь. — Андропов давно объявил войну вашему министру. Пощады не ждите. И ты забыл, что ваши балбесы сами начали, вспомни — на железной дороге майора КГБ отправили на тот свет. Кто ж такое простит?

— По пьянке там всё получилось, да и сурово наказал всех министр, —