В доме лжи - Иэн Рэнкин

их поднять, тебе так не кажется?

– Если этот человек понимает, о чем речь.

– А так бывает не всегда, верно? – Хангерфорд хохотнул.

– Помимо Стила и Эдвардса есть еще кто-нибудь, заслуживающий упоминания?

– Эх, Малк, память-то у меня уже не та. – Хангерфорд потер подбородок. – С Мэри Скилтон все было в порядке, красотка, и тем хороша. Даг Ньюсом? В общем и целом – лентяй, отчеты у него были те еще. – Он замолчал, улыбнулся и добавил: – Ну и конечно, Джон Ребус.

Фокс скривился.

– Почему “конечно”?

– Когда я работал в Жалобах, Ребуса постоянно то вызывали на ковер, то отстраняли от дела. Тебе не случалось с ним сцепиться?

– Ребус вышел в отставку в конце две тысячи шестого. Ну, вроде как.

– Похоже, все-таки случалось, а?

– У Ребуса привычка возникать из ниоткуда. Он не насажал клякс в свою тетрадку в связи с делом Блума?

– Ребус водил дружбу с отцом Блумова парня – копом из Глазго. Говорят, они до сих пор встречаются, чтобы пропустить по стаканчику.

– Что само по себе вряд ли что-то значит.

Какое-то время Фокс сидел в глубокой задумчивости, потом кивнул:

– Спасибо, что согласился поболтать, Рэй, я тебе весьма признателен. Рад был повидаться.

– Если еще понадоблюсь – ты знаешь, где меня искать.

Хангерфорд протянул руку, но не для пожатия, на которое Фокс уже готов был ответить, а вверх ладонью и кивнул на приборную доску своей машины, где все это время тикал счетчик.

– Двадцать пять пятьдесят, – сказал он и подмигнул: – Не бойся, я выдам тебе чек на тридцатку.

7

Коллеги под тем или иным предлогом откланялись после первой же порции, но Шивон Кларк и Сазерленд заказали по второй. Сазерленд принес Кларк заказанный ею тоник, а себе – полпорции индийского пейл-эля, который и долил в свою уже почти приконченную пинту. Паб был одним из самых дорогих в этой части Лита, и полицейские здесь чувствовали себя в относительной безопасности. И все равно их компания заняла столик в углу, откуда хорошо просматривалась дверь.

– Уверена, что не хочешь добавить джина? – спросил Сазерленд.

– Не хочу произвести плохое впечатление.

– Две порции джина после работы вряд ли потянут на дисциплинарный проступок. – Сазерленд звякнул бокалом о ее стакан. – Кстати, о дисциплинарных проступках…

– И много тебе известно?

– Известно только, что, по мнению ОБК, ты пересказывала всякие истории подруге-журналистке.

– Не пересказывала.

– А также пыталась передавать той же журналистке информацию с рабочего компьютера.

– С меня сняли эти обвинения.

– Да, разумеется. И они тебя возмутили.

– Меня заставили почувствовать себя плохим полицейским. А я – не плохой полицейский.

– Эти двое, из антикоррупционного…

– Стил и Эдвардс.

– Точно. Ты затаила на них обиду?

– Нет.

– Не кроется ли в этом слове ложь?

– Смотря что разуметь под “затаить обиду”. Стану ли я впредь помогать им? Нет. Хочу ли я, чтобы кто-нибудь напал на них в темном переулке? Нет.

– А если увидишь, как они, выпив, садятся за руль…

– Позвоню в дорожную полицию не задумываясь.

Оба улыбнулись, сосредоточились на своих стаканах. Шивон откинулась на спинку и покрутила головой, пытаясь размять занемевшую шею.

– Помню, – заговорил Сазерленд, – в Инвернессе был один лизоблюд, которого мы не особо любили. У него имелись проблемы с алкоголем, но мы его прикрывали, когда надо. Когда он уходил в отставку, в буфете по этому поводу устроили вечеринку, напитков более чем достаточно. Мы похлопали, вручили ему заготовленный подарок, а потом махали ему, пока он направлялся к машине, чтобы ехать домой. Дорожная полиция получила наводку. Его остановили, он лишился водительских прав.

– По-моему, не так уж несправедливо. – Кларк отпила из стаканчика. – Значит, ты из Инвернесса?

– Да. Акцент возвращается, только когда я навещаю родителей. А ты, я вижу, англичанка.

Шивон покачала головой.

– Родилась здесь, выросла там, из-за родителей. А где еще бывал, кроме Инвернесса?

– Абердин, Глазго, какое-то время даже жил в Скае.

– В Скае есть преступники?

– Мне нравится думать, что это я их оттуда изгнал. – Сазерленд сделал вид, что пьет за свои успехи. – А ты работала где-нибудь, кроме Эдинбурга?

– В Гленротсе, прикомандированной. Как раз когда исчез Стюарт Блум.

– Как удачно. Имей ты отношение к тому делу – не смогла бы сейчас присоединиться к моей команде. Конфликт интересов, все такое.

Кларк рассеянно кивнула и спросила:

– А ты где жил в то время?

– В Шеттлстоне, в Глазго.

– Оттуда видно Барлинни?[7]

– Более или менее. А ты где живешь?

– В пяти минутах отсюда. Недалеко от Бротон-стрит.

– Одна?

– Одна.

– Я тоже. Так было не всегда, но сама знаешь, как бывает. Решил жениться на своем гольф-клубе. Ты же не играешь, верно?

– Я что, похожа на игрока в гольф?

– Ну, не знаю. А как выглядят игроки в гольф?

– В моем представлении упражнения на свежем воздухе – это подъем чашки кофе в кафе и пробежка до газетного киоска.

У Кларк зажужжал телефон, лежавший на столе рядом с ее стаканчиком. Звонили снова из телефона-автомата.

– Не ответишь? – спросил Сазерленд.

– Так, ерунда.

Оба подождали, пока телефон смолкнет.

– Мне кажется, инспектор Кларк, что в вас есть что-то загадочное.

– Ничего подобного.

Сазерленд какое-то время размышлял, разглядывая ее поверх поднятого бокала, потом отхлебнул пива и поставил бокал на стол.

– Я знаю, что Тесс уже просмотрела материалы по делу Блума. Может, ты тоже хотела бы ознакомиться?

– Зачем?

– Возможно, там фигурируют наши друзья Стил и Эдвардс. Информация, которая пригодится тебе на будущее.

Шивон пристально смотрела на него.

– Это же тогда именно ты позвонил в дорожную полицию, да?

В ответ Сазерленд только приподнял левую бровь.

– Если признаешься, то тебя ждет приз.

– Ладно. Заинтриговала.

– Партия в гольф на небольшой площадке, в Брунтсфилд-линкс.

– Предложение, от которого трудно отказаться. Но на случай, если на тебе “жучок”… – Сазерленд, глядя Кларк в глаза, медленно кивнул, отвечая на ее вопрос.

– Но день должен быть теплый, – потребовала Кларк.

– И часто ли в Эдинбурге выдаются теплые дни?

– Пару лет назад был такой.

Оба рассмеялись.

Снова Медоус, освещенный уличными фонарями на Мелвилл-драйв.

Дождь перестал, но трава намокла, и холод проникал сквозь подошвы, пальцы ног мерзли. Ребус стоял, сунув руки в карманы и подняв воротник пальто; Шивон натянула на голову капюшон дождевика. Брилло сновал между ними, деловито вынюхивал чей-то след. Его передвижения наводили на мысль о ножницах, кромсающих лист бумаги по краям и подбирающихся к центру.

– Решительный пес, – заметила Кларк.

– И упорный. Никак не соображу, кого он мне напоминает.

– Я хотела спросить насчет Стила и Эдвардса. Как по-твоему, насколько они тогда запачкались?

– Знаешь пословицу “Садишься ужинать с чертом – готовь ложку подлиннее”?

– Я думала, она про жителей Файфа.

– Невелика разница. Я