Современный зарубежный детектив-7 (Крутой детектив). Компиляция. Книги 1-27 - Сара Парецки

– Приспешник Сарасолы здесь, – сказала я. – Он, похоже, за нами следит.

Моя сестра молча осмысливала эту информацию и все, что из нее следовало.

– Они тебя контролируют через эту кредитку. Ты ведь понимаешь, да? – Она произнесла это так, словно речь шла об очевидном факте. Услышав из ее уст то, о чем и сама размышляла весь день, я поняла, какой же идиоткой была. Я совершила слишком много ошибок.

– Не упрощай им задачу, – продолжила она. – Если будешь продолжать пользоваться карточкой, то они будут знать, куда ты едешь, где ночуешь и даже какой кофе любишь. Завтра тебе надо первым делом снять оттуда побольше денег и, когда нужно что-то оплатить, пользоваться только ими.

Представляю, какое лицо будет у Терезы Солана, когда она начнет проверять историю операций и не увидит ничего, кроме снятия кучи наличных. Она наверняка позвонит мне, чтобы потребовать объяснений. Впрочем, мне было бы проще ответить на гневный звонок этой женщины, чем продолжать оставаться под контролем и не предпринимать никаких мер, чтобы этого избежать.

– Отдыхай, – велела Марла. – А завтра решим, стоит тебе ехать в Польшу или нет.

Она не стала говорить вслух о том, что мы обе и так знали: сама вероятность найти зацепку, которая помогла бы найти Библиотеку Еврейской общины, уже была достаточно соблазнительной, чтобы нам даже не пришлось над этим раздумывать.

Я снова услышала, как она делает затяжку, такую длинную и протяжную, что стало понятно: за ней обязательно последует новое важное откровение. Худшим было то, что я знала, что она сейчас скажет, но все равно замерла в терпеливом ожидании, словно заключенный перед расстрелом.

– И не доверяй Олегу, – предупредила она. – Ты ведь на самом деле ничего о нем не знаешь.

38

В ту ночь мои сны снова наполнились огнем, дымом и разрушением. Я проснулась ни свет ни заря, в шоке и со слезами на глазах. Не в силах больше заснуть, я погрузилась в тяжелую полудрему, боясь, что кошмар повторится, если я снова сомкну веки. Солнце неизбежно встало над горизонтом. Когда я спустилась завтракать, Олег уже был там. Выглядел он бодро, а волосы его еще были влажными после недавнего душа.

– Доброе утро, Грета. Как спалось?

Его вежливость разбилась о мое каменное выражение лица. Вместо того, чтобы ответить, я подозвала официанта и заказала крепкий кофе, не произнося больше ни слова, пока чашка не оказалась передо мной на столе.

– Вчера вечером я разговаривала со своей сестрой.

Я вкратце изложила ему то, что рассказала мне Марла о Марселе Дюбуа и Библии Сончино, которую тот якобы нашел во время одного из своих последних путешествий. Во время своего рассказа я внимательно изучала лицо Олега, чтобы проверить, вызовет ли у него упоминание этого имени или Библии какую-либо реакцию, но, казалось, он был искренне удивлен тем, что услышал. Когда я закончила говорить, он задал вопрос, которого я ждала:

– Думаешь, кто-то мог его убить, чтобы завладеть этой Библией?

– Олег, мы даже не знаем, правда ли она у него была. Это все домыслы.

– Ну, да. А нам известно, где он ее нашел?

– Где-то в районе Вроцлава.

Услышав название этого города, Олег широко распахнул глаза, а челюсть его отвисла от удивления. Довольно правдоподобная реакция, впрочем, мне было сложно судить, вел ли он себя искренне или просто притворялся.

– Ты шутишь, да? Это ведь то самое место, где Хербст…

Он не закончил фразу. Видимо, понял, что скажет что-то слишком очевидное.

– Олег, тебе надо отказаться от многоточий. Ими злоупотребляют только плохие романисты.

– А как твоя сестра все это выяснила?

– Я уже давно не обсуждаю с Марлой ее методов. Ей просто нужно дать компьютер или телефон с подключением к интернету, и она сможет узнать что угодно и о ком угодно.

– Она хакер?

– Не совсем.

Но кем же тогда была моя сестра? Она проводила дни и ночи в интернете, заходя на сайты, легальность которых была под вопросом, и добывая там информацию, недоступную для простых смертных. Я не смогла найти ни одного слова, которым можно было бы точно охарактеризовать то, чем она занималась, поэтому предпочла не навешивать на нее никаких ярлыков.

– А еще она показала мне это.

Достав мобильник, я открыла фотографию с похорон Марселя Дюбуа. Олег внимательно ее рассмотрел.

– Это ведь Сарасола, нет?

Я не стала ничего отвечать, чтобы он сам пришел к тем же выводам, что и я.

– Значит, этот Дюбуа нашел Библию Сончино во Вроцлаве, – подытожил он.

Больше Олег ничего не произнес. Было очевидно, что он не мог позволить логике разрушить свои мечты, но я не собиралась с этим мириться.

– Мы ведь не уверены, правда ли это, Олег. И даже если так, то что нам делать во Вроцлаве? Мы же даже не знаем, с чего можно было бы начать. У нас нет ни одного имени или адреса, от которых мы могли бы оттолкнуться.

– По словам твоей сестры, этот Дюбуа посещал лавки старинных книг в самых укромных уголках Европы. Возможно, нам стоило бы начать с того, чтобы посетить каких-нибудь антикваров во Вроцлаве.

Я тоже об этом думала, хотя и понятия не имела, сколько в этом городе книжных магазинов. Их могло быть четыре, а могло и сорок. Я, черт возьми, даже не знала, город это, поселок или деревня.

– К тому же мы не говорим по-польски. – Вместо того, чтобы мне возразить, Олег залился краской и отвел взгляд. – Да сколько языков ты знаешь, чувак?

– Что я должен тебе ответить? Это мое хобби. – Определенно, этот юноша был настоящей шкатулкой с сюрпризами. Я позавидовала его целеустремленности и в первую очередь его способностям к изучению стольких языков, что было, вне всяких сомнений, полезным. – Да и вообще, в этом нет ничего такого, – начал оправдываться он. – Чем больше языков знаешь, тем проще выучить новый. Начинаешь видеть связи, точки соприкосновения, похожие слова…

Казалось, он смутился, словно хотел преуменьшить ценность этого таланта. Я решила на него не давить и взглянула на часы. До вылета в Берлин оставалось примерно три часа.

– Нам пора выдвигаться.

Олег с интересом на меня взглянул, прежде чем озвучить вопрос, который, хотя я и готова была его услышать, все равно вызвал у меня тревогу.

– Куда мы летим, Грета?

Он произнес эти