Кровь в наших жилах - Татьяна Лаас

Хохотал непрестанно Николай Евгеньевич.

Иголка споро пришивала шкуру прямо к коже — колдун перестал сдерживать свои порывы. Или просто руки у него затряслись от усталости?

Безудержно клонило к земле. Ноги подрагивали. Хотелось рухнуть на руки… Точнее уже лапы и куда-то бежать. Непонятный голос что-то требовал, что-то вроде о кувырках, но хотелось только впиться в горло говорящего, чтобы заткнулся и перестал хохотать.

Михаил Константинович Волков двадцати девяти лет от роду куда-то исчез. Зато появился кто-то иной, кто-то с более острых нюхом, непривычно странным зрением, живущий в ставшем почти черно-белым мире. И этот кто-то сдерживаться не стал — лапой цепанул по очередному смешку, перекувыркнулся через причиняющие боль ножи и понесся прочь с капища, положась на свою новую судьбу.

Глава сорок вторая, в которой время бессмысленно тянется

Ирина любила ночь, дорогу и единственное, что у нее осталось на память об отце — его старый, не раз чиненый магомобиль. Только пока дороги забиты санями со спешащими домой чиновниками. Надо чуть подождать, тем более что сидеть дома в тишине и смотреть в темноту зимней ночи она терпеть не могла после визита хладницы в её старый дом, когда нежить забрала души её родственников все до единой. Хладница тогда даже домашней кошкой не побрезговала, не тронув только Ирину. Гулять по морозным, пустым улочкам в одиночестве её тоже не тянуло — пустая трата времени. Так что… Новое задание от статского советника Громова пришлось как никогда вовремя. Ирине доставили в магуправу журналы регистрации «Змеева дола» за прошедшие десять лет, и она погрузилась в поиски. Она знала, как её называли за глаза. Пыльная мышь и библиотечный червь были самыми частыми прозвищами, она даже к магпарвеню, оборванке, отборным отбросам и старой деве привыкла. Что поделаешь, если она в свои двадцать восемь именно все это и есть? Еще и бесприданница. Она не скрывалась за книгами от окружающего мира — она любила их. Их тайны, их знания, даже запах — смесь ванили, пыли и типографских чернил. Книги всегда отвечали ей взаимностью и никогда не обманывали. Если что-то в них и было неправдой, так это вина автора, а не книги.

Только когда Илья Дмитриевич, оставшийся на ночное дежурство, кашлянул и в который раз напомнил, что время позднее — часы на стене уже девять вечера показывали, — Ирина собралась и поехала домой. Комнату она снимала далеко — за Уземонкой, в бывшем Сосновском поселке. Ближе, даже с учетом выделяемых управой денег на жилье, она ничего не могла себе позволить снять. Из-за осеннего землетрясения цены на жилье откровенно кусались. Хорошо, что у неё был её магомобиль. Без него Ирина не знала бы, что делать — добираться с Уземонки на службу пешком нереально, а извозчика нанимать ей не по деньгам.

Ехала она медленно — дорогу после снегопада не успели почистить. Или вообще не собирались чистить из-за того, что многие до сих пор предпочитали зимой сани? Вдобавок то и дело дул ветер, бросая охапки снега в лобовое стекло.

Лес подбирался все ближе и ближе к дороге. Где-то в темноте прятались дома, только фонарики аншлагов и были видны. Уличных фонарей здесь отродясь не бывало. Света фар только-только хватало на дорогу — скоро снова заряжать магкристаллы. Хорошо бы, чтобы они дотерпели до воскресенья, тогда Ирина сможет сделать это сама: в субботу заправит, а в воскресенье отлежится после эфирного истощения.

Ирина напевала себе под нос незатейливую песенку, которую крутили по радио. Настроение само собой поднималось — она даже улыбаться стала. Дорогу она любила. И скорость, но сейчас ехать быстро было опасно.

Откуда-то сбоку, с горы Ежихи, которую дорога старательно огибала, раздался волчий вой — день святого Филиппа давно прошел, началось время волчьих свадеб, когда волки перестают бояться людей и сбиваются в стаи. Странно, что так близко к городу волк подобрался. Хотя до защиты дома осталось всего ничего — глупо бояться волчьего воя.

Со склона, который тут круто уходил вверх, почти нависая надо дорогой, сиганула длинная, ловкая, черная тень. Волк! Ирина выругалась и утопила педаль акселератора в пол. Ей же всего ничего оставалось добраться до дома!

Магкристалл в сердце мотора не выдержал резко возросшей нагрузки и с громких хлопком взорвался. Машину тут же повело юзом, и Ирина принялась бешено выкручивать руль, уже понимая, что управление она потеряла. Только и оставалось выжимать педаль тормоза, надеясь на судьбу. Магомобиль вынесло с дороги и хорошо так кувыркнуло через капот, поставив на крышу.

Переднее стекло взорвалось осколками, больно впиваясь в кожу. Нехорошо! Кровь раззадорит волка, который раньше, быть может, и прошел бы мимо.

В глазах Ирины потемнело на миг, но волчий вой, раздавшийся, казалось, прямо над ухом, вытащил её из медленно затягивающего омута беспамятства. Она стащила с шеи серебряный крестик и зажала его в руке — другой защиты от волка, если это вообще волк, у неё не было. Всего же пятый ранг магии — она даже огонь зажечь не могла.

Когти противно взрезали металл двери, перед глазами мелькнула волчья пасть. Ирина дрожащей рукой, уже понимая, что для неё все кончено, впечатала в морду крестик. Острые зубы сомкнулись на руке, возможно даже ломая её, а потом пришла милосердная тьма — погибать от волкодлака лучше без сознания.

Алые неразумные глаза были последним, что видела Ирина.

* * *

Спать еще не тянуло — сказывалось действие стимуляторов, которые он принимал последние дни. Саша развернул кресло к окну. В стекло плескалась снегом зимняя ночь. Ветер к вечеру усилился, порывами кидаясь на дома и людей. Сосны стонали, прося покоя.

Дом смолк — время перешагнуло полночь. Вот и прошел первый день без Лизы. Дальше… Дальше их будет только, сколько нужно, чтобы она собралась с силами и вернулась. Он взлохматил волосы — опять не о том думает. У него расследование только-только начало сдвигаться с мертвой точки.

Подоконник утопал в бумагах, их Саша приготовил на всякий случай — он все факты помнил и так. Он закрыл глаза. Хотя тьма в спальне была такая, что можно было этого и не делать.

Если откинуть в сторону все попытки вернуть соколов. Сосредоточиться только на судьбе императорских детей.

Наталью, Елену и Анну нашли в Идольмене Голицын и… Император?

Дмитрия хорошо скрывали Вырезова и Волков.

Елизавету нашел только Волков. И Дальногорский.

Мария… Её судьба была неясна: где она скрывалась и кто её принес в