Декорации смерти - Анна Васильевна Дубчак

Женя все равно вышла от Сони с чувством мошенницы, которая достигла своей цели, воспользовавшись горем своей жертвы. Чего она ей только не наговорила! А как глупо себя вела! Да разве так можно было?! Самый острый момент возник уже в самом конце, когда они как раз обменивались номерами телефонов. Ведь Соня в любой момент могла попросить у нее визитку или удостоверение. И это просто счастье какое-то, что не сообразила, не попросила.

Спустившись вниз, Женя вышла из дома и быстрым шагом направилась к машине, где ее поджидала Наташа. Та дремала, уложив свои длинные, едва прикрытые полами цветного сарафана ноги на приборную панель.

Женя постучала по стеклу.

– Ну наконец-то! – Наташа моментально проснулась и привела себя в порядок, опустила ноги. – Тебя не было целую вечность!

– Потом все расскажу. Но сначала позвоню одной девушке, хоть бы она была дома!

– Кто такая?

– Подруга Сони.

– А как с Соней-то все прошло?

– Да ужасно! Даже стыдно рассказывать. Ладно, все, звоню…

Жене и на этот раз повезло – Лариса оказалась дома и сразу согласилась встретиться с ней. Судя по тону ее голоса и готовности, она была уже предупреждена своей подругой о визите психолога.

Лариса – высокая, худая, с рыжей шевелюрой, некрасивая, но обаятельная, встретила Женю на пороге своей квартиры, такой же просторной, двухэтажной, как и у Сони. Только если Соня проживала там с семьей, то Лариса (как потом выяснилось, деловая женщина, хозяйка нескольких кондитерских) обитала в этих шикарных хоромах одна.

На Ларисе был домашний брючный костюм цвета фуксии, который очень ей шел. Она была нарядная, тщательно подкрашена, причесана. И улыбалась. Не стала играть роль печальной подруги, а вела себя естественно, так, как чувствовала момент.

– Проходите, пожалуйста. Уверена, что кофе вам у Сони не предложили, а если налили чай, то Сонечка его сама и выпила. Она сейчас немного не в себе, если вы заметили. А у меня шикарный кофе, эклеры. Мы же поговорим? Как говорят турки, а я их обожаю, со сладким и разговор будет слаще.

– Не откажусь, – сказала Женя.

От эклеров отказываться она точно бы не стала.

Чтобы избежать напряженной паузы, она последовала за хозяйкой на кухню.

– Лариса, меня зовут Женя. И никакой я не психолог. Я помощник следователя и хочу помочь Соне понять, кто и за что убил ее мужа. Мы ищем убийцу.

– Вот как? Чудесно! А то я уж настроилась на разговор о Сонечке, как ей помочь и все такое… Что ж, это просто отлично. Ваших коллег у меня еще не было. Поэтому я вам первой расскажу все, что знаю об этой семье.

Заработала кофемашина, Лариса достала из пластикового контейнера четыре эклера и выложила на блюдо.

– Какое же это счастье, что я не толстею! – воскликнула она. – Вот все могу себе позволить. Мучное, сладкое, жирное! И остаюсь такой же стройной. Да только что проку? Мужики все равно не обращают на меня никакого внимания. Знаю, что похожа на крокодила… Но если и начинают ухаживать, то ради денег. Это мы уже не раз проходили.

– Да что вы такое говорите? – искренне возмутилась Женя, почувствовав симпатию к этой прямой и открытой молодой женщине. – Да в вас можно влюбиться за вашу иронию, юмор и открытость. Жаль, что мужчины на самом деле не умеют это ценить… Но в вашей жизни еще все сложится, вот увидите!

– Вы так полагаете? – Брови Ларисы взлетели вверх, она улыбнулась краешком накрашенных губ. – Ну-ну! Посмотрим! Итак. Игорек. Вы не представляете себе, как же мне его жаль. Уж лучше бы выяснилось, что он весь этот ужасный месяц, пока мы его искали, жил у какой-нибудь женщины. Это можно было бы пережить. Но чтобы его заморозили, как какой-нибудь кусок мяса! Это настолько дико, цинично, жестоко! Я могу поинтересоваться у вас подробностями этого дела? Говорят, что на свалке нашли четыре трупа и самый старый, так сказать, как раз наш Игорь…

– Пока что идет сбор информации, но то, что мужчины все были молодые и состоятельные, – это факт, – сказала Женя, считая, что ничего тайного она не выдает, все же знают, что мужчины молодые.

– Их замораживали в разное время, это я уже поняла. Понимаю, что вам нельзя ничего рассказывать, но скажу так: если мужики, как вы говорите, были молодые и богатые, и если на них в момент убийства были дорогие, хорошие вещи, и если их ограбили, сняв часы, там, забрав деньги и драгоценности, то все это провернула женщина. Мужчина-убийца мог бы пристрелить жертву, зарезать, отравить… Хотя отравление – это тоже как будто бы женский почерк. Но вот заморозить – это четко сработала женщина. Приглашает к себе мужчин, напаивает клофелином…

– Нет, они пили только алкоголь, коньяк, виски… И то в небольшом количестве.

Женя вдруг улыбнулась. Что это было? Ее допрашивали?

– Подумали, что это я допрашиваю вас? – расхохоталась Лариса. – Но вы не думайте, я все это расспрашиваю только для того, чтобы потом примерить всю эту информацию на то, что знаю об Игоре я. Понимаете? Итак, женщина приглашает к себе мужчин, богатых, молодых, убивает их, грабит… Соня сказала мне (а она узнала это от следователя), что, помимо того, что пропала его машина, с трех карт Игоря примерно месяц тому назад были похищены крупные суммы денег. Ну как крупные? Около трех миллионов рублей. Она сказала, что это были те карты, которые находились при нем в момент убийства. Понятное дело, что у него есть счета и в других банках, и на картах, быть может, да только он не носит с собой все карты или данные счетов… Думаю, пока его замораживали, мучили, он и сообщил все пароли, пин-коды… Еще на пальце Игоря был перстень с брильянтом, он вообще любил украшения. Костюм на нем был тоже дорогущий, у него все костюмы такие шикарные… И ботинки, не говорю уж о часах… Там, на пустыре, он лежал, вероятно, в одном костюме?

– Нет… Бомжи их раздели… разули… Но никаких ценностей, если им верить, при них не было. А вот документы были, паспорта, водительские удостоверения… Так и устанавливали их личности.

– И кто же остальные?

– Лариса…

– Понимаю. Ладно, поговорим об Игоре. Он был хорошим семьянином, но с Соней как мужчина был несчастлив. Она вообще не подпускала его к себе. У нее после родов такой вот бзик наступил. Она умом понимала, что так нельзя, что мужик сбежит, что ему баба нужна, но ничего поделать с собой не могла. Считала, что растолстела, хотя это