Доктор Солт покидает город - Пристли Джон Бойнтон

— Привет, Баззи, — сказал доктор Солт. — Позволь тебе представить: мисс Мэгги Калуорф. Мэгги, это Баззи Даффилд.

— Как приятно с вами познакомиться, мисс Калуорф. — Бросив полотенце, Даффилд пожал ей руку, и у Мэгги появилось ощущение, будто ее ладонь утонула в скользкой мякоти парного мяса. — Это большая честь видеть вас здесь, мисс Калуорф. Как приятно. Бззз. — Он говорил, а между слов слышалось как бы шмелиное гудение. Уж не потому ли его называли Баззи?

Теперь он пожал руку доктору Солту.

— Ах, доктор, вы не представляете себе, что для меня значит лишний раз встретиться с вами. Это так мило, так приятно. — Он повернулся к Мэгги. — Пять против одного, что доктор и не подумал рассказать вам, какое чудо сотворил с моим братом! Он его вытащил из лап смерти! Брат теперь в Австралии, бодр и здоров, но несчастен больше всех на свете. Он никогда не бывает доволен, такой уж это человек, мой брат Артур. Доктор Солт может творить чудеса, мисс Калуорф. Классно. Я так и буду звать вас — мисс Калуорф. Бззз. А вы зовите меня Баззи. Обещаете?

— Хорошо, Баззи.

— Я ни для кого не делаю исключений, поверьте. Меня все зовут Баззи. Бззз. Даже те ублюдки, которые просто заполонили наш город! Но они, конечно, за глаза. — Он посмотрел на доктора Солта. — Ах, док, до сих пор не могу забыть, как я пригласил вас на шикарный обед в «Квинс» — французская кухня, вина и все такое в честь выздоровления Артура, он еще не уехал тогда в Австралию, но уже был в полном порядке, — а вы не пришли. Это так меня задело, говорю, как перед Богом. Бззз.

— Я был слишком занят, Баззи. Каждый день приходилось осматривать тьму пациентов, с утра до вечера. После этого хочется только одного: прийти домой и чтобы тебя оставили в покое.

— Жаль, конечно, но я согласен. Что будем пить? Мисс Калуорф?

— А не слишком рано? Впрочем… Джин с тоником, пожалуйста, Баззи.

— Если вам захочется попробовать что-нибудь необыкновенное, только мигните. У меня есть все! Доктор?

— Немного шотландского виски. Если оно хорошее, то чистого.

— Что значит «хорошее»? Лучше не бывает! Двадцать один год выдержки. Материнское молоко, если, конечно, вам повезло родиться у тигрицы. Наливайте себе, доктор, я угощаю мисс Калуорф. Вы позволите мне поухаживать за мисс Калуорф? Док, плесните и мне в стаканчик, коль бутылка у вас. Бззз. Говорят, вы уже сложили манатки, док? Многие будут очень сожалеть.

— Да нет, немногие, Баззи.

— Вы чертовски правы, конечно. Немногие. Верно говорите. Остальным плевать, какой хрен ставит им термометр. Сами они все хреначи. Извините, мисс Калуорф. Вот ваш джин с тоником, и простите, если я что-то не так сказал.

— Ох, Баззи, я пять лет проработала секретарем брокерской конторы в Сити. Послушали бы вы, как там разговаривают. А зачем вам эта стеклянная стена?

— Чтобы видеть, что творится в моем клубе. Вдруг какой-то беспорядок. Там, внизу, танцплощадка. Приходите вечерком, попозже, кроме воскресенья, полюбуетесь на этот обезьянник, а захотите, сможете и сами попрыгать. А вон там — игральные автоматы, стол для рулетки и еще один — для карт. Ах, мисс Калуорф, конечно, это не тот класс. Чтобы создать классное заведение, нужны большие деньги, таких в нашем городе просто нет. Что, Уинстон, что тебе нужно?

В приоткрытую дверь заглянул чопорный молодой очкарик из приемной:

— Там Чарли на проводе, мистер Даффилд. Он в Нордхемтоне. Соединить?

— Чего ему надо?

— Он достал восемьдесят пять японских транзисторов. Может отдать по четырнадцать.

— Я не беру, Уинстон. Куй железо, пока горячо, как говорится. Спроси, чего он тянул? Бззз. И пусть не валяет дурака.

— Хорошо, мистер Даффилд. — Дверь закрылась.

Переждав минуту, Баззи снова посмотрел на Мэгги и доктора.

— Ну и как вам мой Уинстон? Потрясный парень. Бззз. Я плачу ему десять фунтов в неделю, и за них он с утра до поздней ночи ведет бухгалтерский учет, отвечает на телефонные звонки, а ко мне относится так, будто я вчера назначен председателем правления «Барклейс банк». Не курит, спиртного в рот не берет, девок не тискает — ничего человеческого. Непостижимая личность.

Никто ничего не успел сказать, как зазвонил красный телефон. Даффилд сам снял трубку:

— Баззи слушает. Что? Опять?.. Тогда пусть отваливает. В сторону пусть уходит, в тенек. Бззз… Слушай, заставь Уитни сказать ему об этом, да помрачнее, как в кино. Пусть Уитни и Джо придут пораньше… Да не так уж вы устали, чтобы еле языком ворочать! Бормочешь еле-еле, как будто ты из дома престарелых. Бззз.

Он положил трубку, промочил горло виски и зажег сигару.

— Это я разговаривал с Фредом. Слыхали? Один из моих парней. Начинаю подозревать… Подозрения иногда оправдываются, а иногда оказываются совершенным вздором. Ладно. Что вас тревожит, док? Что тревожит мисс Калуорф?

— Возможно, одно и то же, Баззи, — ответил доктор Солт. — И прежде всего пренеприятнейший молодой человек, рыжий, носит черную кожаную куртку и воображает себя американским гангстером.

Баззи ненадолго задумался.

— А это не Русс из Ковентри? Он несколько недель работал на меня, а потом свихнулся. Негодяй. Гнилушка. Он не причинит вам неприятностей, док.

— Как раз он-то может.

— Посмотрим. У меня крепкие парни. Они заставят его держаться подальше, и его, и всех, с кем он якшается. Это пустяковая работа. Бззз. — Баззи хрипло рассмеялся и взглянул на Мэгги. — Ну и что вы сейчас подумали, мисс Калуорф? Что здесь Чикаго или Детройт, а молодой Уинстон сейчас чистит наган? Нет, это всего лишь Бекден, и я только его уроженец, владелец двух-трех букмекерских контор и дешевого ночного клуба, но я — патрон. И если порой мне и приходится заключать сомнительные сделки, я все же не американский гангстер. Хотя, наверное, по моему разговору этого не скажешь. Впрочем, мы сейчас все так ужасно говорим.

— Все это идет от фильмов, телевизора, комиксов, — вздохнула Мэгги. — Это их влияние.

Доктор Солт согласно кивнул:

— Нас превращают в придаток Америки. В ее задворки. А ведь когда-то это был вполне приличный провинциальный городок, каких полно по всей Средней Англии.

— Совсем недавно, — сказал Баззи, — Бекден был чуть больше рыночной площади. Я, конечно, был тогда сопляком, но помню, как сюда приезжали безобидные фермеры со своими краснощекими, толстозадыми женами и дочками. А потом… Еще перед войной здесь начали строить заводы, город стал расти и вдруг так изменился. Мы шьем ботинки, делаем шляпы, производим нейлон, терилен и еще Бог знает что. У нас есть теперь даже англо-бельгийская компания «Юнайтед Фэбрикс». Бззз. — Он недовольно запыхтел.

— Вот и остановимся на этом, Баззи. На «Юнайтед Фэбрикс». Я, кстати, зашел к тебе еще и для того, чтобы поинтересоваться этой публикой. У них ведь есть ночной клуб, верно?

Баззи поморщился:

— Верно. Но это совсем не то, что у меня. Ко мне может прийти любой. Но я представляю себе их клуб. Что вы хотите узнать?

— Там бывают молодые девушки из города?

— Конечно. Их приглашают специально. Это девушки для вечеринок, совсем еще птахи. Их подсовывают бельгийским компаньонам и промышленникам из Штатов и Южной Америки. Бззз. У меня работают две девицы, они туда ходили, пока ими не попользовались вовсю. Там любят свеженьких, таких молоденьких морковочек. Противно, что их бросают этому старью.

— Согласен, Баззи. Девчонки должны гулять с мальчишками. С мужчинами должны спать женщины. Но этих старых дураков особенно возбуждает мысль урвать то, что им не принадлежит.

— Разве девушки для вечеринок обязаны спать с кем-то? — не поняла Мэгги.

— Да нет. Их приглашают для поддержания тонуса клиентуры, — спокойно ответил Баззи. — Остальное — дело случая и желания.

— Баззи, я вчера утром видел сэра Арнольда Доннингтона. Мы оба были с визитом в полиции. Мне не нравится сэр Арнольд, но я не могу себе его представить на этих вечеринках.

— Его? Да он о них и не знает. Он школьников может оштрафовать на два фунта, если заметит, что они тискаются в уголочке. Бззз. Это чистоплюй, каких мало.