Раскаленное эхо. Опасный поворот. Аналитик. Три недели в Париже - Ли Чайлд

— плюс 45 градусов. У него не было ни капли воды. Он вполне мог здесь погибнуть.

Он прошел около пятидесяти метров и остановился. После пяти минут ожидания все его успехи заключались в том, что какой-то дальнобойщик поприветствовал его гудком.

Он увидел, что «кадиллак» двинулся по обочине в его сторону. Машина затормозила, поравнявшись с ним, и он остановился. Кармен опустила стекло с его стороны.

— Извините. Залезайте обратно.

Он сел в машину.

— Извините меня, ради бога, за то, что я затеяла этот разговор по поводу секса, — тихо сказала она. — Просто некоторые из парней, которых я сажала в машину...

— Вы бы переспали с ними ради того, чтобы они убили вашего мужа?

Она кивнула:

— Мне больше нечего предложить.

Он не сказал на это ничего.

— Я высажу вас в Пекосе, — сказала она.

Он помолчал, потом отрицательно покачал головой. Когда вы все время в движении, вы понимаете, что любое произвольно выбранное место ничем не отличается от всех остальных.

— Нет, я поеду с вами, Кармен. Поболтаюсь у вас пару дней. Я отказался убивать парня, но это вовсе не означает, что я не хочу помочь вам как-то иначе. Если получится. И если вы все еще ждете от меня помощи.

Она ненадолго задумалась, потом сказала;

— Да, я не передумала.

— А я, — подхватил Ричер, — хочу познакомиться с Элли. Судя по фотографии, она потрясающий ребенок.

— Она и в самом деле потрясающий ребенок.

Через час пути, немного не доехав до Пекоса, Кармен свернула на юг, на узкую проселочную дорогу, которая была проложена сквозь пустыню.

— Здесь очень красиво, — сказал он.

И это было так. Дорога петляла по каньонам, прорезавшим красные скалы. Когда-то небольшие речки пробивали здесь себе путь к Рио-Гранде. Иссушенные зноем горы вздымались вверх. Над ними было бескрайнее, неправдоподобно синее небо, и Ричер мог слышать тишину, которая царила на этих тысячах совершенно пустынных квадратных километров.

— Я ненавижу все это, — сказала Кармен.

— Где я буду жить? — спросил Ричер.

— Наверное, в бараке. Они наймут вас, чтобы вы присматривали за лошадьми. Вы можете сказать, что вы ковбой.

— Я ничего не понимаю в лошадях.

Она пожала плечами:

— Может быть, они этого не заметят. Они многого не замечают. Например, того, что меня избивают до полусмерти.

Наконец они подъехали к долгому крутому спуску, и внезапно их взгляду открылась плоская равнина, простиравшаяся во все стороны насколько хватало взгляда. Дорога серпантином спускалась вниз и километров через тридцать пересекалась с другой дорогой. Вокруг далекого перекрестка была россыпь крошечных домиков.

— Округ Эхо, — объявила Кармен. — Все, что вы видите, и еще больше того, чего вы не видите. — Она указала рукой на крошечное облако пыли, вившееся над дорогой далеко внизу. — Школьный автобус, — сказала она. — Надо торопиться, а то Элли в него сядет, и мы ее упустим. — Машина рванулась вниз.

При ближайшем рассмотрении поселок оказался обшарпанным и неухоженным. Справа от северо-западной оконечности поселка имелась закусочная. Напротив нее по диагонали стояла школа. Там было еще четыре жилых дома — одноэтажные строения из голого бетона, к каждому вели узкие подъездные дороги. Во дворах стояли детские велосипеды и старые автомобили без колес.

Кармен остановила машину у школьных ворот, той стороной, где сидел Ричер.

Автобус, тяжело рыча, подполз с севера и остановился на противоположной стороне улицы. Дверь школы открылась, и на улице появился тоненький ручеек детишек. «Семнадцать», — насчитал Ричер. На Элли Грир было синее платье. Он узнал ее по фотографии и по тому, как перехватило дыхание у Кармен, которая никак не могла нащупать ручку и открыть дверцу.

Кармен обежала вокруг капота и встретила дочку на полоске утоптанной земли, которая служила тротуаром. Она схватила Элли в охапку, подняла, крепко обняла и принялась кружить ее. Ричер видел, как смеется ребенок и плачет Кармен. Она открыла дверцу, и Элли вскарабкалась прямо на водительское место. Увидев Ричера, она замерла.

— Это мистер Ричер, — сказала Кармен. — Мой друг.

— Здравствуйте, — сказала Элли.

— Привет, Элли, — ответил Ричер.

Девочка перебралась на заднее сиденье, и Кармен села в машину.

— Мам! Жарко, — объявила Элли. — Надо купить газировки с мороженым. В закусочной.

Ричер видел, что Кармен вот-вот улыбнется и согласится. Потом ее взгляд метнулся к заднему сиденью, где лежала сумочка, и Ричер вспомнил про единственный доллар.

— Хорошая мысль, — сказал он. — Давайте-ка купим газировки с мороженым. Я угощаю.

Кармен бросила на него взгляд. Она и зависела от него, и была недовольна этим обстоятельством. Однако она снова переехала перекресток и припарковалась на стоянке около закусочной рядом с синей «краун-викторией». «Полиция штата. Или взята напрокат», — подумал Ричер.

В закусочной не было никого, за исключением троих посетителей, которых Ричер принял за пассажиров синего «форда». Двое мужчин и женщина были похожи на клерков. Женщина была миловидной блондинкой. Один мужчина был низеньким брюнетом, а второй — высоким блондином. Значит, «краун-виктория» была арендованной, а не полицейской машиной. А эти ребята — какие-нибудь коммивояжеры, курсирующие между Сан-Антонио и Эль-Пасо. Ричер отвел от них взгляд и позволил Элли отвести себя к кабинке в противоположном конце зала.

Она запрыгнула на виниловое сиденье и отодвинулась от края. Ричер сел напротив нее, и они принялись внимательно рассматривать друг друга. Он не знал, какое впечатление производит на нее он сам, но перед ним была ожившая фотография из бумажника Кармен: густые пшеничные волосы, зачесанные назад и собранные в конский хвост, не соответствующие волосам темные глаза, маленький курносый носик. Ее кожа была похожа на влажный розовый бархат.

— В какую ты ходил школу? — спросила она.

— Я ходил в разные школы. Переезжал с места на место. Каждые несколько месяцев — новая школа.

Она задумалась. Не стала спрашивать почему. Просто прикидывала в уме преимущества и недостатки.

— И как ты помнил, где что находится? Например, туалеты?

— Пока ты молод, ты все помнишь замечательно. И только когда стареешь, начинаешь что-то забывать.

— Я кое-что забываю, — сказала она. — Я забыла, как выглядит мой папа. Он сейчас в тюрьме, но скоро будет дома.

— Конечно. Я тоже так думаю.

Кармен села рядом с Элли, прижалась к ней и обняла одной рукой. К их столику подошла официантка.

— Три кока-колы с