Эльмира Нетесова - Закон Тайга

—  Участковый всю жизнь нашего брата будет считать во­ром, - вспыхнул Тимка.

—  Поднимись выше мести. Она тебе, кроме горя, ничего не даст, - оборвал Кравцов. - Участковый совершил убийство и предстанет перед судом. Я сам этим займусь.

-  Тимофей! Скорей открой! - послышался снаружи голос Дарьи. - Ты спал? Нет? А я испугалась.

— Чего? - удивился Тимка.

—  Милиция сгорела! Говорят, сожгли ее воры! Бензином облили и никому не дали выйти. Всех приморили. И участ­ковый там был, - говорила Дарья торопливо, входя в дом. Включив свет, увидела Кравцова, покраснела, закрыла рот ладонью.

Кравцов торопливо поднимал упавшую под стол шапку.

—  Извините, задержался я у вас, - заторопился он к двери.

На улице ему в лицо пахнуло запахом гари. До слуха донес­ся гул людских голосов.

Бывшее здание милиции теперь осело черным ребрами, ды­мились вздыбленные решетки, сейфы. Обугленные трупы, за­стрявшие в оконных переплетах и решетках. Скорчившиеся. Попробуй пойми, кем он был пару часов назад.

Чуть в стороне сердобольные старухи отливали водой оду­ревшего от дыма мужика. К сейфу рванулся. Старое вспомни­лось. Руки зачесались. Открыл. Думал, деньги найдет. А там всего-то полбутылки водки да кусок колбасы...

—  Кто же, по-вашему, поджег? - спросил Кравцов предсе­дателя сельсовета.

—  Да вот эти двое. Видите, трупы в окне застряли. Они облили. И подожгли. Дверь ломом подперли. И сами к окну. Им захотелось видеть, как все будет происходить. Стали мате­рить милицию. А участковый пристрелил обоих. Из пистолета. Сам тоже сгорел. Да все они тут остались. Никто не уцелел. И виновные, и невиноватые. Никому выжить не удалось.

—  Почему не тушили пожар? - изумился Кравцов.

—   Как это не тушили? Еще как тушили, батенька! У баб юбки до сисек и теперь мокрые. Все воду носили. У мужиков... да что там, в исподнем остались. Обгорели все. А погасить не смогли. Дом из ели поставлен. Она же смолистая. Взялась ог­нем - не погасить. Аж с венцами сгорела, под самый корень. Нельзя, батенька, милицию из дерева строить. Ее, как гробни­цу, с цельного камня выдалбливать надо. Чтоб и бомбой не свернуть, - вытирал вспотевшую от жара лысину председатель сельсовета.

—  Из Поронайска никто не приезжал?

—  Только вот. Перед вами уехали. Постояли здесь. Сняли шапочки. И ушли. В машину. Да и верно. Посудите сами - виновные тоже сгорели. Вместе с милицией. Ни спасать, ни наказывать некого. Чего ж глазеть впустую. А смотреть на такое кому охота?

Кравцов оглянулся. Рядом с ним стоял Тимофей. Ни тени зла не пробегало по лицу. Счеты свела сама судьба. Не оставив никому радости от случившегося.

Никому не хотелось умирать. Вон как вцепился в решетку фартовый. Одни угли от него остались. А не снять, не отодрать от железных прутьев. Чужую смерть карау­лил, свою жизнь потерял.

А это кто руками в железный ящик вцепился? Там доку­менты? Видно, дорожил, а может, опасался? Ну да теперь не важно...

—  Неужели сразу не могли ничего сделать?

—  Со всех сторон бензином облили. Факелом, за полчаса сгорело все. Опомниться не успели, - обидчиво поджал губы председатель сельсовета.

К пепелищу стягивались запоздавшие люди. Пришел и Го­рилла. Глаза навыкате от удивления:

—  Падла! Как же так? Была мусориловка - и нет ее! Даже склянку поставить некому! Почему мне не вякнули? Такое всем селом обмыть надо!

Но узнав, что в пожаре сгорели пристреленные участко­вым двое фартовых, осекся, стоял молча, посуровев лицом и сердцем.

На следующий день с утра Игорь Павлович потребовал, что­бы для него открыли склад госпромхоза. Это было сделано тут же. И Кравцов, включив свет, вновь осмотрел все помещение.

Чердачный люк был забит. Но Игорь Павлович попросил лестницу. И вместе с Иваном Степановичем и экспертом влез на чердак. Дверь его не открывалась давно. Поржавели петли. И Кравцов понял, что если вор и воспользовался чердаком, то входил не через эту дверь, обращенную к улице.

На чердаке было темно. Игорь Павлович достал из портфе­ли фонарь.

В одном месте долго рассматривал пыль на досках. Потом оглядел балки. Подошел к люку. Две доски на нем легко сни­мались. Видно, вор торопился. И хотя доски сдвинул, на гвозди потом не посадил. Шуметь боялся. Значит, побывал он тут не глухой ночью, а в то время, когда село еще или уже не спало. Кравцов заметил, что влез вор в отдушину, сделанную на про­тивоположной стороне от двери. Значит, он очень худой и дол­говязый.

«Но как через такое отверстие сумел протолкнуть столько пушнины? Хотя вот обрывок мелкой сети, которой охотники накрывают куропаточьи выводки, ставят их на перелетных птиц. Вот в эту сеть, как в чулок, вор набивал и опускал вниз пушни­ну, пользуясь тем, что эта стена склада ниоткуда не просматри­валась, а территория не охранялась».

Сетка эта была прочной и хранилась на чердаке. По ней, предварительно закрепив за балку, спустился через люк в склад, как по канату. Но как сам выбрался из склада? Хотя... Это проще. Подтянулся на вешала для меха, а там - в люк. Вот и отсюда хорошо видно вешало, которым воспользовался вор. Влез на чердак по березе, росшей рядом со складом. Вон на стволе даже свежие царапины от сапог остались.

Теперь все понятно, кроме главного - кто вор? Кравцов вспоминал всех воров, отбывающих наказание в Трудовом.

Еще участковый успел узнать, что фартовые, работающие на деляне, не появлялись в селе, не отлучались из тайги. Из тех, кто остался в селе, никто не смог бы пролезть в отдушину. И главное, никто из них не знал, где отключается сигнализация. Ведь даже когда в селе гасили свет, в больницу, милицию, сбер­кассу, магазин и на склады всегда подавалась энергия. И от­ключить ее мог тот, кто знал здесь на складе все.

Странным показалось Кравцову и то, что вор не полез в сейф, который стоял на самом виду. В этом сейфе были самые ценные шкурки соболя. День лежали. На второй их повесили на вешала.

Вор обязательно залез бы в сейф. И только свой мог знать, что, кроме приемных документов, там нет ничего, и не проявил к нему интереса.

Забравший даже беличьи шкурки, конечно, не обошел бы вниманием сейф.

Из своих здесь двое. Вот эти. Оба у двери замерли. Хотя старик спокоен. Покуривает. Ждет...

—  Давайте вниз, - предлагает Кравцов, невольно подметив дрожь в руках эксперта.

Когда вернулись на склад, Игорь Павлович спросил парня:

—  Чей вы будете, как зовут вас?

—  Анатолий... Шомахов, - ответил, заикнувшись, тот.

—  Что это у вас во рту пересохло? Иль волнуетесь? С кем живете здесь?

—  С матерью жил. Теперь она уехала. К сестре. Насовсем.

—  И вы к ним собрались?

—  Откуда знаете? - удивился Шомахов.

—    По лицу вижу, - невесело усмехнулся Кравцов.

— А что ж ты мне ничего не сказал? - изумился Иван Сте­панович.

— Я сам еще точно не решил, - ответил Анатолий и отвер­нулся.

—  Да. Он всего два дня назад собираться стал в дорогу, - поддержал Кравцов.

У парня глаза квадратными стали. Губы дрогнули.

—  Я еще не собирался, я думаю...

—  Зачем стесняться? Тут все свои. Собираетесь основательно, обдуманно. Ведь не с голыми руками хотели поехать, - усмехнулся Игорь Павлович.

—  Я не воровал мех! Зачем меня позорите? Я на свои, что заработал. Я - не вор...

— А кто назвал вас вором? Сами себя! Выходит, и впрямь на Сеньке шапка горйт...

—  Не горит. Не вор я. А будете честных людей позорить - жаловаться буду! И на вас управа есть!

—  Вы очень устали, Анатолий. Это плохо для вас. Подпи­шите протокол осмотра и идите работать. Если вы мне понадо­битесь, я приглашу, - пообещал Кравцов, решив позвонить да госпромхоза в горотдел милиции.

В кабинете начальника госпромхоза уже сидели следователь милиции и новый участковый с тремя сотрудниками. Познако­мились. Разговорились. Кравцов написал постановление о пе­редаче дела о мехах по подследственности - следователю ми­лиции. Передал документы.

—  А теперь, - сказал Кравцов, - выслушайте совет. Пока в селе никого из милицейского пополнения не знают, пере­оденьтесь в штатское. И глаз не спускайте с Шомахова. Он - не профессиональный вор. И вот-вот засветит место, где спря­тал мех.

—  Вы сказали: он один в доме живет. А моим парням жить негде. Можно подселить. Не исключено, что в доме мех прячет. Найдут, - предложил участковый.

—   Спугнут. Сбежит, бросит пушнину. Поймет, что жаре­ным запахло. Он неглупый парень. Хотя с виду и кажется про­стаком.    ,

—  Жаден. Вы сами это подметили. Такой без меха не со­рвется. Он крепко на этот крючок попался. Теперь уже намерт­во. Возьмут его мои мальчики. Тем более практика такого рода у них есть. И навыков не занимать. Этим не повезет, завтра еще пятеро приедут. Он от нас никуда не денется, - уверял участ­ковый.

—   И все же пусть не говорят, что работают в милиции. Спугнут...