Балтийская гроза - Евгений Евгеньевич Сухов

где-то в университете в окружении милейших дам, и мужское грубоватое общество его явно обременяло. У противоположной стены за небольшим столом затаилась стенографистка лет двадцати в звании старшего сержанта. С ручкой в руках она готовилась записывать допрос.

Русский генерал расположился около окна за широким столом (видно, доставшимся ему от какого-то немецкого начальства) и занимался вполне банальным делом – узким перочинным ножиком подправлял затупившийся карандаш. Увидев вошедших, генерал-майор указал на стул, стоявший по другую сторону от стола, и, когда Кристиан присел, заговорил:

– Наш разговор не закончен. У меня есть ощущение, что вы нам не все рассказали.

– Я вам все сказал, что знал, – возразил фельдфебель.

– Дело в том, что в сорок восьмом пехотном полку лейтенанта Брауберга не существует. Вы мне можете объяснить, почему вы солгали?

Глубокая складка прорезала середину лба Кристиана: «Немудрено, так должно было произойти. Это еще раз доказывает, что русские не принимают слова на веру, а тщательно все проверяют. Всегда приятно иметь дело с профессионалами».

– Вы правы, я действительно не фельдфебель Хофер, – на хорошем русском языке произнес пленный. Меня действительно зовут Кристиан, но настоящая моя фамилия – Шварценберг, я – майор военной разведки.

– Примерно так я и предполагал, – слегка кивнул начальник управления контрразведки фронта генерал-майор Ханников.

– Мне бы хотелось встретиться с вашим руководством. У меня есть для них нечто серьезное, что их может заинтересовать.

– А моя персона, стало быть, недостаточно компетентна для содержательного разговора? – сдержанно хмыкнул генерал-майор.

– Я должен быть уверен, что мои слова будут расценены правильно и попадут к высшему командованию.

– Что же это у вас за тайна такая, что о ней не должен знать начальник управления контрразведки фронта?

– Это не моя тайна. Я получил инструкции и следую им.

– Я не могу вам предложить кого-то более ответственного, пока не удостоверюсь в том, что тема действительно заслуживает высочайшего рассмотрения… Если сейчас наш разговор не состоится, я отправлю вас в фильтрационный лагерь, где вами займутся более обстоятельно.

– Хорошо, я вам расскажу, – после минутной паузы произнес перебежчик. – Операцию, в которой я принимаю участие, разрабатывал и проводил полковник Георг Хансен[44], он же после ликвидации абвера и смещения адмирала Канариса был назначен начальником Военного управления РСХА. На этом участке мы оказались не случайно… По его замыслу, мы должны были сдаться в плен пехотинцам 855-го стрелкового полка. Нам было известно, что именно это подразделение относится к военнопленным с наибольшей гуманностью, так что у нас был хороший шанс уцелеть. Хотя, конечно же, присутствовал риск. На войне случается всякое, никогда не знаешь, где можешь погибнуть…

– Как называется ваша операция?

– Операция «Гренадер».

– Почему вас не сбросили на парашютах?

– Я задавал этот вопрос… Мне ответили, что такие попытки предпринимались. Были две группы с таким заданием, переброшенные через линию фронта… Но после того как их забросили, о них ничего не известно. Руководство абвера посчитало, что русские им не поверили и расстреляли. А к солдатам, попавшим в плен на поле боя, русские относятся благосклонно.

– Так что вы хотели сообщить?

– Двадцатого июля будет покушение на фюрера. Для его ликвидации уже все подготовлено. Во главе заговора, кроме руководителей разведки и контрразведки (прежде они входили в абвер), стоят и немецкие генералы.

Новость ошарашила Ханникова, но лицо его оставалось безмятежным, не дрогнул ни один мускул! Контролировать эмоции – одна из сильных черт характера генерал-майора. Он был готов услышать о планах наступления группы армий «Центр»; не исключал и того, что Шварценберг может раскрыть немецкую агентурную сеть в Советском Союзе в обмен на гарантии свободы. Но о таком…

В том, что сказанное являлось правдой, генерал-майор Ханников не сомневался. Как разведчику ему было известно, что самые невероятные вещи, в которые трудно порой поверить, являются зачастую подлинными. А тут на признание перебежчика накладывался его персональный типаж, сотканный из черт характера: улыбка, жесты, взгляд, тембр голоса и еще многое другое свидетельствовали о том, что Шварценберг не простой человек, а имеет глубинное дно, до которого не докопаться. И все же определяющая черта его личности заключалась в том, что он действительно ненавидел Гитлера и желал пойти на контакт с противником. А если это действительно так, то ему не с руки лукавить. Ложь будет раскрыта, дальше ему веры никакой не будет.

Стараясь не выдать своего волнения, Ханников раскрыл блокнот, перевернул исписанные страницы и записал: «Серьезно. Проверить». Неторопливо захлопнул блокнот и положил его в полевую сумку.

– И кто с вами поделился сроком покушения на Гитлера?

– Первый раз инструктаж со мной провел адмирал Канарис. Затем он передал меня полковнику Хансену.

– Кто из высшего командования рейха состоит в заговоре?

– Генерал-фельдмаршал Вернер фон Бломберг[45]. С тридцать третьего по тридцать восьмой год он был министром имперской обороны. На совещании, незадолго до войны с Советским Союзом, фон Бломберг и командующий сухопутными вооруженными силами генерал-полковник Вернер фон Фрич[46] открыто выступили против планов Гитлера, задумавшего нанести сокрушительные удары по соседним странам: Франции, Польше, России. Уверен, что его преждевременный уход в отставку далеко не случаен… Оба высших чина понимали, что реализация плана Гитлера приведет Германию к грандиозному поражению, куда более страшному, чем то, что произошло со страной в 1918 году. Практически после этого совещания их военная карьера закончилась. Обоих генералов грубо скомпрометировали и отправили в отставку. Есть еще ряд офицеров, входящих в заговор против Гитлера, о которых я могу поведать только вашему министру.

– Вам известно, кто должен устранить Гитлера и где именно это произойдет?

Слегка приподняв голову, перебежчик произнес:

– Да. Мне известен даже час, когда именно это произойдет.

– Вот даже как… И все-таки, как вы можете доказать, что связаны с заговорщиками? Меня интересуют факты. Вы можете их назвать?

– О том, что я сейчас вам расскажу, знает лишь ограниченный круг людей…

– Я внимательно слушаю.

– Мы уже не однажды предпринимали попытку уничтожить фюрера. Мне известно лишь о некоторых покушениях на Гитлера, а их было немало. В последних из них принимала участие наша команда… Могу рассказать, что произошло тринадцатого марта сорок третьего года… В это время Гитлер посещал Смоленск. Генерал-майор фон Тресков[47] и юрист фон Шлабрендорф[48] подложили в его персональный самолет ящик с коньяком, в двух бутылках находилась взрывчатка. Но взрыва не произошло. Мы предположили, что взрыватель не сработал из-за слишком низкой температуры в багажном отделении, так как самолет поднялся на большую высоту. Гитлеру очень повезло… Тогда было принято решение, что генерал-майор барон фон Герсдорф