Балтийская гроза - Евгений Евгеньевич Сухов

действительно понимали, что Гитлер – зло для немецкого народа, и, заглядывая в будущее, думали о том, как переустроить Германию.

В этот день Николай Ханников допрашивал четвертого немца – связиста из штаба полка фельдфебеля Кристиана Хофера. Внешне он значительно отличался от остальных. Был выше ростом, широк в плечах, белобрысый и с большими конопушками на аккуратном носу с маленькой горбинкой. В нем ощущалась порода, какая встречается единожды на десять тысяч солдат. Типичный русоголовый прусак, каких на фронтах войны генерал-майор Ханников повидал немало. Раньше таких парней было много в подразделениях СС. Сейчас столь яркие экземпляры человеческой породы встречались нечасто, можно сказать, очень редко – они перешли в разряд реликтов. А все потому, что большая их часть полегла в первые два года войны. Странно было видеть столь типичного прусака через три года непрерывных боев, да еще в советском плену.

Повернувшись к переводчику, крупному рыхловатому капитану, на котором мешковато сидела новенькая гимнастерка, Ханников произнес:

– Спросите у него, как его звать?

Капитан перевел и, выслушав ответ, сообщил:

– Кристиан Хофер.

– Кто его отец? Есть ли у него еще братья и сестры?

Капитан живо перевел.

Последовал незамедлительный ответ от фельдфебеля. Выслушав сказанное, капитан снова перевел:

– Утверждает, что его отец – мельник. Он тоже антифашист и ненавидит режим Гитлера. Есть родной брат, зовут Густав. Полгода назад брата посадили за политические убеждения в тюрьму Баутцена[39].

Некоторое время генерал-майор Ханников внимательно смотрел на перебежчика, словно хотел отметить перемены, произошедшие в нем за последние время. Не обнаружив таковых, равнодушно спросил:

– Что он знает о новых частях, прибывающих в группу армий «Центр»?

Переводчик поправил коротким указательным пальцем с пожелтевшим ногтем очки, сползающие на кончик носа, и перевел сказанное на немецкий язык. Внимательно выслушав ответ пленного, он повернулся к Ханникову:

– Утверждает, что ему как военнослужащему связи известно, что должны прибыть части моторизованного корпуса, а также два полка пехотной дивизии. Через неделю они займут позиции в районе города Елгавы[40].

В связи с новыми полученными данными Генеральный штаб фронта обязан был произвести уточнение на оперативных картах. До Елгавы следовало добраться раньше, чем туда войдут усиленные немецкие части. В противном случае не избежать серьезного сопротивления.

– Он готов помочь своим соотечественникам прозреть и поработать агитатором на фронте против Гитлера?

Капитан понимающе кивнул и задал вопрос пленному.

Всего-то непродолжительная заминка, которой можно было бы пренебречь, не будь это сказано во время допроса. В дознании учитывается даже наименьшая векторная составляющая.

– Если моя работа хотя бы на сотую долю секунды сократит войну, то я согласен, – с некоторым вызовом посмотрел на Ханникова фельдфебель.

Биография Николая Георгиевича была богата на события. Отслужив на царском флоте матросом на канонерской лодке «К-15», он продолжил службу в Рабоче-крестьянском Красном флоте в качестве рядового летучего отряда Николаевского флотского экипажа. Вступив в партию большевиков, Ханников был направлен в отделение военной контрразведки города Зерново, расположенного в Орловской губернии. Перед самой войной он получил должность бригадного комиссара, а на третий месяц войны за пресечение элементов паники и организацию обороны в районе Новгорода Николаю Георгиевичу было присвоено звание старшего майора государственной безопасности.

Немногим более полугода назад он получил новое назначение, за которым должно было последовать повышение в звании. По секрету ему сообщили, что документы на генерал-лейтенанта лежат на столе у товарища Сталина, дожидаясь его подписи. Не самое подходящее время, чтобы совершать какую-то оплошность. Следовало все обдумать. Мелочей в таком деле не бывает.

– Вы сдались в городе Молодечно, так?

Немец, услышав перевод, едва кивнул.

Ханникова удивляла безмятежность, с которой держался перебежчик, хотя в ней не было ничего наигранного. У фельдфебеля были железные нервы! Обычно военнопленные ведут себя иначе – одни раскисают, другие впадают в ступор, третьи сутулятся и избегают взглядов, чтобы выглядеть менее значимо. Фельдфебель же, напротив, словно хотел удивить своим немалым ростом – распрямился еще более, подбородок поднял повыше, макушкой едва ли не касался потолка. А вдруг его абвер подготовил к допросу? Ведь не могли же они не знать, что его могут допрашивать в военной контрразведке. А может, это просто устойчивая психика? Столь твердокаменные экземпляры, конечно же, встречаются, правда, крайне редко.

– Мне известно, что немцы вывезли из Молодечно в Германию семьдесят пять процентов белорусов, а всеми пахотными землями и домами завладели немцы, приехавшие из Саксонии и Пруссии. По данным нашей разведки, в одном Молодечно планировалось поселить семьи тысяч немецких колонистов! И так должно было произойти на всех оккупированных землях, – сказал Ханников.

– Это еще одна причина, почему я не люблю национал-социализм, – выслушав перевод, убежденно произнес Кристиан. – Могу только добавить, что на окраине Молодечно был организован концентрационный лагерь для советских военнопленных, почти все они были истреблены.

– В этом лагере содержали также и гражданских лиц, – заметил генерал-майор. – По нашим данным, за все время существования этого лагеря погибло более тридцати трех тысяч человек.

Непроницаемая маска на лице Кристиана Хофера чуть дрогнула, изобразив нечто похожее на сочувствие.

– Мне известно, что там было убито много евреев, – негромко ответил немец.

– А еще и довоенных активистов и оставшихся в городе коммунистов, – добавил Николай Георгиевич. – Их расстреливали методично, строго по графику, с перерывами на обед, с немецкой педантичностью. У вас есть друзья? – вдруг спросил он.

– Конечно. Без друзей на войне трудно.

– И кто же ваш друг?

– Лейтенант Брауберг из сорок восьмого пехотного полка. Мы знаем друг друга с детства. Вы хотите отправить меня в лагерь для военнопленных? – спросил фельдфебель. – Я могу быть вам полезен.

Именно так и хотел поступить генерал-майор Ханников, но после состоявшегося разговора крепко призадумался.

– Мы подумаем, как вы можете быть нам полезны. Уведите его, – приказал он конвоиру.

Глава 5

15 июля 1944 года. Подходящая кандидатура

Первое, что сделал командующий 51-й армией генерал-лейтенант Крейзер, прибыв в штаб армии (всего-то типовое двухэтажное деревянное здание, стоявшее на окраине поселка), так это вызвал к себе подполковника Сергея Стародубцева[41], командира Молодечненской мехбригады, представлявшей собой фронтовой авангард, действовавший в составе гвардейского механизированного корпуса. Его мехбригада первой ворвалась в город Молодечно, за что получила звание гвардейской. Прорвавшись через линию обороны немцев, танки, накручивая на свои гусеницы колючую проволоку и вражескую пехоту, катком прошлись по неприступным дотам и, не ослабевая натиска, принялись молотить прямой наводкой по артиллерийским батареям. Одного удальства и мастерства в боевых делах не всегда достаточно, важна еще матушка-удача, а она их никогда не оставляла. Чем ожесточеннее и дерзновеннее были танковые атаки,