Неоновые огни Орлеана. Преступление - Оксана Бовари

Сейчас я всего-навсего федеральный прокурор и руковожу специальным подразделением.

— Как интересно! Добро пожаловать, господин Далтон. Вы прибыли один или с супругой? — спросила Миранда.

— К сожалению, я давно вдовец. Моя дочь планировала сопровождать меня, но простудилась по возвращению из Шамони, — охотно ответил прокурор. — Резкая смена климата немного подкосила ее. Луиза просила передать вам свои извинения.

— Ну что вы, пусть поскорее выздоравливает. Я буду невыразимо рада познакомиться с ней на следующей выставке. Расскажите, если это не нарушит государственной тайны, чем же занимается ваше Бюро?

— Господин Далтон — непоколебимый страж порядка, — влез Ларсен с неподдельным уважением в голосе. — Пресса нарекла его «Грозой Чикагской мафии», когда он очистил город от организованной преступности.

— Гроза Чикаго! — с ноткой благоговения повторила Миранда. — Неужели вас направили, чтобы избавить и нас от напасти?

Крис смутно почуял, что на его территорию посягают, и вложил в холодную учтивость все пренебрежение, на которое был способен:

— Не думаю, что властям США интересны крики о несправедливом капитализме и детские карикатуры. Им плевать даже на убийство моего отца. Уверяю вас, комиссар Роше держит ситуацию под контролем.

В ответ Далтон издал смешок, будто Крис весьма удачно пошутил. В его глазах плясала неприкрытая брезгливость. У цепного пса государства не было никаких заблуждений насчет того, с кем он разговаривает.

— Вы правы, господин Ривьер. Мелкие бандитские разборки не способны расшевелить сидельцев в верхних кабинетах. Увы, я в Орлеане проездом, — подтвердил он. — Видите ли, у Луизы подходит к концу последний семестр балетной школы. Я заметил в аукционных предложениях статуэтку балерины, и хотел бы побороться за нее на торгах…

Едва он договорил, как Ларсен воскликнул:

— Хрустальная балерина! Она изумительна! — он обрадовался больше необходимого и принялся взахлеб нахваливать: — Работа стеклодува феноменальна по своей тонкости и изяществу, такие реалистичные линии, такой плавный градиент! Ее ценность как произведения искусства непередаваема. Вы найдете ее в зале начинающих мастеров.

— Хм, это радует. Значит, ее стоимость не опустошит мой кошелек. — Далтон рассмеялся, и паутинка морщин стала глубже.

— Что ж, господин Далтон, будьте моим гостем. Надеюсь, балерина достанется именно вам, — загадочно улыбнулась Миранда. — Но раз уж мы затронули тему бандитов… Прошу, просветите нас с высоты вашего опыта. Как же нам противодействовать Химере?

— Какой необычный вопрос для стен галереи! — оценил Далтон. — Но я не хочу надоедать вам своим мнением. Скажу лишь, что ненависть к магнатам зреет давно, растет неравенство в доходах, и именно на этом чувстве и играет Химера. Его уже называют героем, что встал на защиту бедных и вскрыл гнойники в высшем свете. Для них он благородный разбойник, но на самом деле он мерзавец, который наслаждается насилием. И бороться с ним нужно соответствующе: его же методами.

— Неужели без насилия не обойтись? — удрученно произнесла Миранда. — Совсем никак?

— Орлеану пригодилась бы система, которую мы ввели в Чикаго. Она заранее определяет преступные наклонности и психические заболевания по морфологии лица. Все потенциальные злодеи у властей на карандаше.

На непрошенный совет Крис снисходительно улыбнулся:

— Как только окажусь в кресле мэра, обязательно озабочусь этим вопросом.

— Надеюсь, комиссар и впрямь ужесточит рейды, — сказала Миранда. — Мы уже откровенно устали от бездействия полиции.

— Видите! Этим-то Химера и пользуется. Бедняки приходят к нему, а не к государству, чтобы решать свои проблемы. Насколько я знаю, его приюты пользуются популярностью и, судя по всему, в них собирается сила, с которой рано или поздно придется считаться. Орлеану нужна сильная рука, — подвел итог Далтон.

— Для человека, приехавшего ради статуи из стекла, вы довольно неплохо осведомлены о ситуации, — ещё холоднее сказал Крис, с трудом удержавшись, чтобы не добавить чего покрепче. Его все больше раздражало то, как старикан вмешивался в дела его города.

— От профессиональной деформации и привычек никуда не деться, — спокойно отреагировал прокурор. — Обстоятельства анализируются сами собой, стоит хоть мельком узнать о них. Должен сказать, что на месте комиссара Роше я бы давно оцепил районы и держал мосты разведенными.

— Боюсь, Орлеан не может существовать в режиме изоляции, — возразил Крис. — Он во многом живет за счет туризма. Комиссар находится на посту двадцать лет и прекрасно знает, что делает.

— Не помешает также обвалить рынок Глизерфина, чтобы лишить Химеру денежных ресурсов и новых пособников, — продолжал Далтон, полностью пропустив мимо ушей аргумент наследника. — Идеальным вариантом было бы провести спецоперацию и уничтожить его лабораторию. Такие как Химера понимают только язык силы. Поверьте моему опыту.

— Если бы вы были у Франции пятьдесят лет назад!.. — вздохнул Ларсен.

Далтон скромно рассмеялся.

— Не стоит переоценивать мои заслуги. Я делал то, что должно, и никогда не шел на уступки. Всякий преступник обязан нести наказание, и в воплощении этого простого закона нет ничего сверхъестественного.

— Ваше присутствие не только приятно, но и полезно для предстоящих выборов, — сказала Миранда. — Уверена, что пока вы здесь, приспешники Химеры не посмеют и носа высунуть. Приятно находиться под защитой человека слова и дела… Не правда ли, господин Ривьер?

Крис начинал уставать от общества льстящей скупщицы барахла, черте что возомнившего о себе деда и ностальгирующего о прошлом тихони-директора. К тому же, в соседнем зале начался фуршет. Наследник нашел спасение в Ларсене.

— Ларсен, мне бы хотелось вернуться к нашему разговору об открытии музея Ривьера, что скажете? Надеюсь, мисс Бролин и мистер Далтон не обидятся, если мы отправимся изучать лоты.

— Отнюдь. Увидимся на аукционе, господин Ривьер.

По пути Крис не преминул взять у официанта бокал шампанского и с легким интересом осмотрел выставочный зал. Бизнесмены и их дамы с мнимой компетентностью и чрезмерной дотошностью разглядывали полотна живописи, которые обещали в перспективе вырасти в цене, и иногда вступали в дискуссии с сопровождающими консультантами.

По-видимому, Ларсен был без ума от хрустальной балерины и вознамерился доказать наследнику ее прелесть. Прелести балерины Крис оценил издалека, остальные детали работы его не интересовали. Тогда директор повернулся в сторону зала с пестрыми полотнами и разнородными предметами, предлагая осмотреть творения современников.

— Никакого современного искусства, Ларсен, вы с ума сошли? — одернул его Крис. — Куда подевался ваш знаменитый эстетический вкус? Приведите мне специалиста по настоящей живописи.

Ларсен слегка побледнел и мучительно переступил с ноги на ногу, гадая, как можно угодить господину Ривьеру. Крис тоже молчал и забавлялся, наблюдая за его страданиями.

— Они все заняты, но… Конечно, как вам будет угодно, господин Ривьер! Я сейчас же пришлю к вам мисс Конти. Она большой знаток живописи и профессиональный искусствовед… Сейчас-сейчас, я видел ее где-то здесь…

Ларсен испарился на поиски консультанта, но Крис был только рад