Челюскин. В плену ледяной пустыни - Михаил Александрович Калашников
Челюскин. В плену ледяной пустыни читать книгу онлайн
Роман о знаменитом подвиге челюскинцев.
События, описанные в романе, прямо перекликаются с сегодняшним днем. Тогда, в начале 30-х, как и сейчас, остро встал вопрос об освоении Севера и о доказательстве прав нашей страны на обширные территории в Северном Ледовитом океане.
И за каждым героическим шагом были непростые судьбы реальных людей…
Зима 1934 года. Экспедиция Отто Шмидта готовится пройти Северный морской путь от Мурманска до Владивостока за одну летнюю навигацию. Но задуманный как очередная победа советской научной мысли проект с самого начала сталкивается с непредвиденными трудностями. Пароход «Челюскин» оказался не готов к столь суровым условиям Ледовитого океана. Попав в снежный плен, он несколько месяцев дрейфовал, потом был раздавлен льдами и затонул.
Экипажу удалось выгрузиться на лед. Но что делать дальше – пробиваться к берегу самостоятельно или ждать помощи с большой земли? Челюскинцы понимают: надеяться нужно только на себя. В суровых арктических условиях они вступают в неравную схватку с безжалостной стихией…
– Чего вы, дамочка?
– Это очень важно для меня! Сжальтесь! Возьмите в расчет мое положение! – сыпала она привычными, тысячу раз произносимыми за последнюю неделю доводами.
– Да к чертям собачьим ваше положение! – повысил голос пилот и попытался отцепить ее от своего рукава. – Кто вы такая вообще?
Она не на шутку ощутила слабость в ногах, стала заваливаться, опрокидывая на себя пилота. Ксене помог его спутник, подхватил сзади за локти, помог устоять.
– Вам плохо? Что вы, действительно, в самом деле? – недоумевал пилот.
Ксеня умоляюще выдавила:
– Вы Лебедевский?
Он неохотно ответил:
– Ну, Лебедевский. И что?
– Вам необходимо взять меня с собой! – почти радостно заявила Ксеня и еще плотней вцепилась в его одежду, обнадеженная тем, что не ошиблась и так быстро нашла драгоценного ей человека.
– Да с какой стати? Что еще за необходимость?! – ярился Лебедевский.
– Вы не можете лететь без меня! – голосом, не терпевшим никаких возражений, заявляла беременная дамочка.
– Гражданка! Гражданочка, вы это дело бросьте! – попытался помочь летчику его штурман и стал оттаскивать женщину в сторону.
У нее вновь некстати подкосились колени, она повисла на мужских руках. Кряхтя и удерживая ее, летчик со штурманом топтались на месте, негромко ругались.
– Да что же это… Вы понимаете, что мне лететь пора? – ворчал Лебедевский.
– Так летите же, летите скорее, только меня возьмите на борт.
– Ну, морока! – простонал пилот. – Слушай, Слава, позови, что ли, кого-нибудь в помощь, пусть ее утащат отсюда подальше. Видишь, какая полоумная истеричка.
Штурман сквозь мешавшие порывы ветра разглядел ее фигуру:
– Похоже, и правда беременная…
– Теперь понятно, почему себя так ведет. Кто ее пустил сюда?
Штурман убежал за подмогой. Лебедевский держал будущую роженицу за обе руки, не давал упасть. Ксеня плавала в полубреду, едва держалась на ногах:
– Заклинаю своим неродившимся ребенком: возьмите меня с собой, я должна его еще хоть раз увидеть…
– Увидите, и не раз! – решил играть в доброго союзника сметливый пилот. – У вас что, кто-то в лагере Шмидта?
Услышав заветные слова, женщина будто очнулась, сказала уже более трезво:
– У меня там муж.
– Ну что ж, не у одной вас муж на льдине.
Она отчаянно и при этом слабо замахала у себя перед лицом ладонями:
– Нет-нет! Ничего не хочу слышать! Вы обязаны меня взять! Обязаны!
– Да с чего вдруг такая обязанность?! Я двадцать восемь холостых полетов сделал, вашего мужа выискивая!
Лебедевский и сам не заметил, как великая усталость овладела им по прошествии стольких дней в непрерывных полетах:
– Я все глаза просмотрел в туманах! Чертов это лагерь, пропади он пропадом! Я гробануться могу в любую секунду! А вы мне предлагаете еще и вас захватить? Чтоб не две души, а сразу четыре на тот свет отправить – вашу и ребеночка!
На каждом слове он встряхивал слабеющее тело Ксени и наконец отпустил ее. Она не рухнула, но и стоять больше не могла, плавно опустилась на лед, вытянув ноги циркулем.
– Тогда заберите его первым, как только отыщете… пообещайте…
Лебедевский рассвирепел:
– Вы вот матерью готовитесь стать, а там две крохи мерзнут: два года и половинка годика всего! Вы о них подумали? Вам муж дороже этих деток? Он что у вас, раненый, больной?
Видя, как она сгибается под его тяжелыми словами, он присел с ней рядом и стал утешать:
– Там все здоровые мужики, их никаким льдом не возьмешь!
Приближалась россыпь торопливых шагов. Лебедевский обернулся: к ним спешили штурман и пара человек с носилками из санитарной команды. Он взял женщину за подбородок, заговорил торопливо и горячо:
– Я даю вам слово… Слышите меня? Обещаю вам: сегодня же найду лагерь Шмидта! Вы прилетели сюда не напрасно! Раз вы верите, то и я верю… Вы талисман всех челюскинцев! Вы появились здесь, у нас на аэродроме, значит, что-то сдвинулось в этой вселенной! Значит, сегодня, нынче же они отыщутся!
Взгляд ее туманился, она наверняка теряла сознание, но слабым голосом успела произнести:
– Записку… ему… разрешите…
Подбежали мужики. Взяв несчастную женщину за руки и за ноги (а штурман обхватил ее в районе пояса), они втроем погрузили будущую роженицу на носилки.
– Давайте на словах ему передам, – попытался уговорить ее Лебедевский.
Но женщина уже рылась у себя в сумочке, на разглаженном фантике от карамели выводила слабые буквы карандашом для подводки глаз: «Нас будет трое. Люблю тебя. Возвращайся». И внизу корявое, приписанное в последний момент: «Симулируй болезнь».
Ее уже уносили, когда Лебедевский, аккуратно сворачивая фантик и пряча его в планшет, крикнул:
– А кому передать-то?
Сквозь порывы ветра долетел ее слабый голос, назвавший фамилию и имя своего мужа.
Лебедевский спрятал послание между складок свернутой карты. Штурман провожал глазами людей с носилками. Чтобы сгладить нелепое послевкусие случившейся сцены, заметил:
– Погодка, конечно, так себе. Как только нам разрешение на полет выдают?
Пилот поднял меховой воротник летной куртки, морща лицо, поглядел на небо:
– Не выдумывай, отличная погода. Туман разогнало. Полетели.
23
Шмидт с Ворониным сидели за перегородкой капитального жилого барака, обсуждали новые планы. Начальник экспедиции раскладывал исписанные красивым почерком листы, водил тонко отточенным карандашом над таблицами, графиками и стрелками:
– Владимир Иванович, я считаю, вы, с вашей непревзойденной обстоятельностью, оцените мою теорию по достоинству. Только поглядите: выставляем ледоколы по всей трассе Северного пути, чтобы один мог сменить другой. Соответственно, для ледоколов нужны порты, базы для ремонта, склады угля для дозаправки. Проект не дешевый – согласен, не быстрый – тоже спорить не буду. Но ведь и эксплуатация Северного пути не на одно поколение рассчитана. Внуки и правнуки будут по нему перевозить грузы. Проект представлю Сталину, как только мы вернемся в Москву, а предложение о разработке и строительстве советского ледокольного флота уже отправил правительству радиограммой.
Воронин тактично выслушал, стал аккуратно замечать:
– Мне кажется, опыт ледовых разведок, практикуемый нами в походе, стоит также ввести на обязательное вооружение. Бабушкин своими полетами доказал полезность взятого на борт самолета. Помимо авиаразведок, должны быть и водные, чтобы караван судов с ледоколом во главе или просто отдельное судно, как в нашем случае, не тыкалось в стены из льда, как слепой котенок.
Шмидт согласно кивал, всем своим видом показывая: «Именно так, а не иначе теперь и будут совершаться походы через Арктику», и, едва Воронин успел закончить, снова воспламенился речью:
– А сколько мы совершили открытий, пока льдина дрейфовала! Одни геодезисты, товарищи Звездин и Василевский, провернули массу исследований: о ветрах, о течениях. Только ради этого удачного дрейфа стоило затевать нашу экспедицию!
– Ну, подождите,
