Отверженный 追放者 Часть III - Александр Орлов

class="p1">Тао заливалась слезами и кровью, а я молча сидел и искал на ощупь, где же мои сигареты, не в силах оторваться от зрелища. Мико резко отпустила руку и Накири упала за пол, на четвереньки, шмыгая и всхлипывая от боли и унижения.

— Пошла вон, тикусё… — прошептала Мико, сжимая и разжимая кулаки. — Или я возьму этот хренов боккен и засуну его в тебя по рукоять, косё бэндзё!!!

Тао приподнялась и, как и прежде согнувшись, поплелась к выходу. Плач вырывался сквозь зубы, лицо она стыдливо скрывала тканью кимоно. Когда дверь за ней закрылась, воцарилась давящая, тягучая как ореховая паста, тишина.

Асура стояла полубоком и глубоко дышала, пытаясь успокоиться. Такой злой и взволнованной мне её видеть не приходилось, даже на турнире она хорошо контролировала себя и не позволяла эмоциям взять верх.

— Ты… — произнесла она тихо, — ты ведь все уже понял?

Я устало поднялся с лавочки и подошел к ней, пытаясь заглянуть в глаза. Она сразу же отвернулась.

— Да, я понял. Почему ты не сказала?

Она громко фыркнула в ответ, как дикая кошка.

— Я сказала Тао, и этого должно быть достаточно, — яростно огласила она. — Я приказала тебя не трогать, не подходить, не соблазнять… Я сказала, что ты — мой!!!

Слова повисли в воздухе, раскаленным эфиром ложась краской ей на щеки. Она резко повернулась ко мне, во взгляде сквозила жгучая обида.

Ну почему… Почему с ними так сложно⁈

Как я должен был понять что Асура выказывает ко мне расположение, если она никоим образом этого не показывала? Что с людьми не так? Отчего они ведут себя странно, непонятно, и глупо одновременно⁈

Неудивительно, что я их убиваю, просто бесят!

— Если бы ты сказала мне, этого всего бы не было, — окинул я рукой пространство склада.

— Заткнись уже… — вздохнула она. — Я не думала, что Тао… Черт с ней… Уже поздно что-то объяснять.

Она расстроена. Но я ведь ещё не закончил… Накири дернула за фитиль и оставила динамитную шашку гореть в штанах, тушить её самому мне теперь совсем не хотелось.

(Эй, что за мысли? Ах ты эгоистичная, мелкая, похотливая дрянь! Люблю тебя, вернее себя, черт, все запуталось…)

В иных обстоятельствах я бы не стал ничего предпринимать, но Асура… С её тягой к жестокости, эгоцентричностью, и упрямством просто побуждала меня попробовать. Мы были с ней чем-то похожи.

Я выдохнул и протянул к ней руку, ожидая в ответ любой реакции. Она позволила коснуться её щеки и провести пальцами к подбородку. Вдруг она резко скинула мою руку, и я даже зажмурился, представляя как она лупит меня справа, но она бросилась вперед и вцепилась в меня губами.

Она целовалась иначе. Напористо, страстно и ярко. Оставив мне вкус вишни на языке, она отклонилась назад, кусая мою нижнюю губу. Я рывком стянул с неё кимоно, провел ладонью по талии, стягивая трусики. Она, в свою очередь, деловито засунула руку мне в штаны.

— Тебя это не смущает? — спросил я, показывая взглядом вниз, на её руку.

— Что? Ах это… — Она пальцами сжала пах и начала поигрывать. — Слюна Тао… Нет нисколько, даже немного возбуждает… А тебя?

Она повернула руку тыльной стороной, показывая красные брызги на костяшках.

— Кровь? — Улыбнулся я. — Нет, мне даже нравится.

Мы и правда в чем-то похожи.

— Отлично, — усмехнулась она и сжала ладонь, что находилась внизу. — Тогда поехали.

Поехали? Куда это…

Все начало происходить слишком быстро, мой мозг не успевал понимать последовательность событий и как реагировать. Она скинула нижнее белье, я остался без штанов. От толчка в грудь я завалился на лавку и ударился затылком о железную стенку контейнера, но боли не ощутил. Асура моментально оказалась сверху, завладела мной и заняла позу наездницы.

Она взяла инициативу в свои руки, раздвинула ножки, направила меня и медленно опустилась, поглощая бедрами мою первооснову. Я ощутил жар внизу, невероятно сильный, пробирающий дрожью до костей, отдающийся мурашками по спине. От наслаждения и количества эмоций я закатил глаза, и тут же получил отрезвляющую пощечину.

— Даже не думай кончать! — заявила она, тяжело дыша. — Я слишком долго этого ждала.

Я схватил её за волосы и привлек к себе, она задвигала бедрами, все сильнее и сильнее, наращивая темп. Она будто хотела вбить меня в контейнер к чертям собачьим, так эффективно она водила ягодицами и опускалась мне на живот.

Спертый воздух наполнился похотью. Сладковатый, густой запах, сдавленные стоны Асуры, которые становились громче с каждым скачком.

Я не мог не отметить, что грудь Асуры была куда больше, чем я предполагал ранее, и выглядела более сформированной чем у Тао. Красивые, полные, розовые «оппай», как тут говорят.

Время летит незаметно, когда перед глазами подпрыгивают и раскачиваются такие упругие и сладкие сиськи. Я вцепился за них и сжал, кожа была горячей и мокрой от пота, соски выскальзывали через пальцы.

Асура с криком насадилась на меня, на этот раз сильнее прежнего, выбивая из моей груди весь воздух. Со стены на нас посыпался спортивный инвентарь, — деревянные мечи, луки и стрелы.

— Теперь по-другому! — властно приказала она, вскочила на ноги и потянула меня за руку. — Так! Сделай это так!

Она повернулась спиной и уперлась руками в стенку. Наклонилась, показывая яркую татуировку на всю спину. Кожа блестела от пота, делая картинку ещё ярче, я никогда и не подумал бы, что тату меня так заводит. Её ягодицы прислонились ко мне, маняще зазывая внутрь и я не стал ждать. Я раздвинул их руками и продвинулся вперед.

— Ни хрена себе… — сдавленно пропищала Асура. — Я думала глубже уже некуда…

Я схватил её за бедра и принялся за работу. Чертовы людишки, из обычного, естественного процесса размножения они сделали нечто отвратительное, пошлое, грязное, приятное, приятное, приятное… я опять сбился, забыл о чем думал…

Только её стоны у меня в голове, они переходят в хриповатые крики, и я понимаю, что ей так нравится. Шлепки от соприкосновения мокрых тел. Стук по железу контейнера, когда Асура упирается в него локтями. Бесконечно и неестественно долго, пока ноги не начинают дрожать от напряжения у нас обоих, а поясница отказывается двигаться от перенапряжения.

Мико отстранилась и быстро развернулась ко мне лицом.

— Отдохни, — выдохнула она, показывая на пол. — Давай ложись!

Я повиновался,