Мир на грани - Константин Васильев

— При чём тут она? — спросил Натан.

— При том, что именно с ней ты чаще всего оказываешься в самых неожиданных местах.

— Это просто совпадения.

— И именно в её компании ты чаще всего становишься серьёзным.

Натан лишь хмыкнул и поднялся со скамейки.

— Ладно, мне пора, — сообщил он.

— Ну уж нет! Так просто ты от меня не отделаешься. — Бернард ухмыльнулся и, отправив ворона полетать, последовал за Натаном.

Пройдя по песчаным дорожкам, друзья вышли из парка на склоне высокого холма и оказались на тротуаре узкой асфальтовой дороги.

На противоположной стороне улицы виднелись двухэтажные домики с ухоженными живыми изгородями. По реечным решёткам фасадов к покатым крышам, под которыми развевались флаги Аримана с изображением льва, тянулись лозы де́вичьего винограда и плюща. У некоторых домов были террасы с декоративными лампочками с витиеватыми нитями накаливания.

— Послушай, — неловко заговорил Бернард, — я вижу, что ты не хочешь возвращаться в Империю. Не спрашиваю почему, но… вижу. Ты поэтому не хочешь с нами в Шансенхайм? Скажи честно: тебе не слишком-то нравится всё, что происходит в последнее время?

— Ты имеешь в виду всё после смерти императора? После того, как аж сам Стальной Канцлер вознамерился присоединить Ариман к Империи? — уточнил Натан, но слишком резко, и тут же поморщился из-за этого.

— Так и знал… Да, об этом.

Натан хмыкнул. Бернард иногда даже слишком сильно напоминал собственного отца, которого так недолюбливал.

«При этом именно профессор «повинен» в моей встрече с его сыном, — подумал Натан. — В конце концов, только благодаря профессору я вообще попал на полуостров. Пришлось, правда, поплатиться за это совсем другим… «знакомством».

Вспомнив того вынужденного знакомого, он вновь поморщился. Отвлекая себя от этих мыслей, напомнил другу:

— Ты не слишком-то много рассказывал о жизни здесь до независимости…

— А я уже говорил: лучше попроси Алисию. Она у нас не совсем ариманка, поэтому её мнение для тебя будет более объективным. Ну а я всё ещё жду твоих мыслей: что скажешь о происходящем?

Натан заговорил лишь спустя несколько секунд, с явным нежеланием:

— Тебе самому нравится всё это? А если дойдёт до открытого конфликта с Республикой? Что, по-твоему, сделает Урилия, если вы разорвёте отношения с ней и станете ещё одной имперской провинцией? Нет, я понимаю, что здесь сосредоточена металлургия, что есть нефтепереработка… Даже какие-то крохи эфирной пыли с вашей стороны гор есть! Как бы именно из-за этих крох война и не началась…

— А как же восхваляемые тобой технические совершенства Империи? Сам говоришь, что мы сильно отстали. А уголь и нефть теперь завозим от вас, через залив.

— Да я же не поэтому!.. Да не восхваляю… — Натан виновато улыбнулся. — Думаешь, оно того стоит? Неужели приятнее видеть в море анхальтские крейсеры, а не урилийские?

— Уж лучше, чем наши, ещё от Республики, но совсем устаревшие.

— Бернард, ты слушаешь меня? Задумывался о том, зачем Ариман нужен Империи? Думаешь, те крохи эфира, которые вы поставляете, хоть что-то значат для неё? Хоть что-то после завоевания Визама? А ведь там такие богатые залежи, каких на континенте больше нигде нет.

— Знаешь, — помедлив, заговорил Бернард, — как имперец ты кажешься мне странным. Особенно учитывая современную военную историю Империи, и‑и… Постой! Ты только глянь!

Мимо друзей проехали две велосипедистки в плотно облегающей спортивной одежде, подчёркивающей их фигуры. Особенно вызывающими казались коротенькие велошорты.

Как только девушки скрылись из виду, Натан шутливо поинтересовался:

— И которая тебе больше по душе?

— Так, молчи! Осуждать он ещё будет!.. У тебя на родине такое — норма. Это у нас предпочитают консервативную одежду, даже для спорта. Про Алисию, кстати, не говорю: она-то успела нахвататься имперской моды, пока училась в Академии Института наук.

— За четыре года, что здесь живу, я ни разу не был в Империи. Поэтому совершенно не представляю, что там сейчас носят. К тому же у всего должен быть предел.

— Не строй из себя святошу, прошу!.. — Лицо Бернарда скривилось, что Натану даже показалось забавным. — Напомнить кое о ком, кого ты наверняка не прочь увидеть во всеоружии; так сказать, со всеми женскими чарами? А она никакой косметикой не пользуется.

— Бернард…

— А что такого? Лично я только «за»! — И он подмигнул.

В ветвях деревьев звучно каркнул ворон — и друзья, проследив за ним, продолжили путь.

Они спустились к перекрёстку и, бросив взгляд на скучающего регулировщика, которого обычно на этом месте не было, перешли улицу.

— Готовятся к приезду высокопоставленных гостей из Империи, — прокомментировал Бернард. — Машин-то у нас мало, даже в крупных городах.

Один такой автомобиль тяжело проехал перекрёсток за спинами друзей. Внешне он напоминал стальную коробку с вынесенной далеко вперёд узкой носовой частью, в которой был размещён двигатель, а над колёсами красовались большие крылья, переходящие в широкие пороги-подножки.

Натан постоянно удивлялся: как такие автомобили, начавшие массово исчезать из городов Империи ещё до его отъезда, справлялись с холмистым Монъепьером?

Когда друзья остановились на другой стороне улицы, Бернард, к счастью, произнёс:

— Ладно, хватит политики. Но с Фестивалем я не отстану, учти. Так что ещё созвонимся. Вечером. — И хитро добавил: — Кстати, сосед, когда исполнишь обещание бросить курить?

— Не помню, чтоб что-то обещал. Да и как вас с Алисией лишить возможности постоянно клевать меня?

— Иногда ты невыносим!.. — Бернард тяжело вздохнул и усмехнулся.

Только после этого друзья разошлись.

* * *

В Аримане, помимо деревень и крупных посёлков, было четыре больших города. Два из них — Алуар и Монъепьер — находились в восточной части полуострова, которую от Анхальтской Империи отделял залив.

Монъепьер был городом элиты. Со множеством парков и винодельческих усадеб, собственным спуском к берегу моря, на котором располагались особняки аристократов, а также летней резиденцией ге́рольда[3] Томаша Везра́на — со всем этим жизнь здесь была просто не по карману обычным гражданам. Жители других городов приезжали сюда в основном на отдых, а всё из-за особенности климата. Когда большая часть растительности на остальном полуострове отцветала и желтела уже в конце июня, здесь всё ещё было зелёным и благоухающим.

Алуар же — самый крупный город Аримана — был столицей молодого государства и сосредоточил правительство и силовые ведомства, а также стал центром культуры.

До границы Алуара автобус шёл чуть более полутора часов.

Именно туда направлялся Натан.

На автовокзале он оказался за десять минут до отбытия. Автобус — двухдверный, с выступающей узкой носовой частью с мотором — уже стоял на остановке. Натан кивком поприветствовал старика, которого частенько видел здесь, затем вошёл в открытые двери и отдал