Нулевой пациент - Александр Александрович Тамоников

сможем предоставить девицу каждому.

– Ладно, я сам обдумаю этот вопрос. А ты прощупай почву, где в Гонконге можно набрать проституток, которых впоследствии никто не стал бы искать, потому как обратной дороги им не будет.

– Хорошо, я свяжусь с Лао Хуаном, попрошу его уточнить этот вопрос.

– Ты свободен. Пусть сюда придет Бергер.

Дабаут взглянул на босса и проговорил:

– Надеюсь, и у меня появится женщина.

– Почему же ты до сих пор не женился?

– Семья не для меня. Я привык жить один. А женщины – это физиологическая необходимость.

– Обговори это с Хуаном. Он подберет тебе что-нибудь посвежее.

Дабаут направился в кабинет, где стояли основная и резервная спутниковые станции, вернулся через несколько минут и доложил:

– Я не смог поговорить с Хуаном, его станция не отвечает. Свяжусь позже.

– Хорошо. Бергера сюда!

Помощник ушел в сектор С, где Алькан проводил последние приготовления по предстоящей акции.

В гостиную зашла секретарша, увидела, что босс один, и обратилась к нему запросто, без церемоний:

– Ты хочешь, чтоб я сварила тебе кофе, Ландер?

– Кофе позже. Я хочу, чтобы ты сейчас же приняла душ, надела черное нижнее белье и легла в постель в моей спальне.

– Ты соскучился по мне?

– А ты нет?

– Ты же знаешь, дорогой, я всегда хочу тебя.

Кэберт скривился и заявил:

– Вот только игры не надо. Я уже не в том возрасте, чтобы женщины были от меня без ума. Тем более такие, как ты.

– Не говори так. Ты дашь фору многим молодым.

Главарь банды усмехнулся и произнес:

– Ты льстишь мне. Не надо, не люблю я этого.

– Ничего подобного. Я говорю то, что есть.

– Не верю, но это не важно.

– Ты получишь все, что пожелаешь.

– Тогда ступай готовься.

– Извини, Ландер, я никогда не спрашивала тебя об этом, но данный вопрос не дает мне покоя.

– Ты о чем?

– Только не сердись, договорились?

– Спрашивай, что хочешь узнать.

– Почему ты развелся с женой?

Кэберт усмехнулся и произнес:

– Странный вопрос, Лиза. Ты не знаешь, почему мужчины и женщины разводятся?

– Я считаю главной причиной этого отсутствие сексуальной гармонии.

– Ты о том, что размеры имеют значение?

– И размеры, и страсть партнеров, а также разнообразие в сексе.

– Знаешь, а ты права. Мы с Катрин действительно не подходили друг другу в плане общей гармонии. К тому же она хотела детей.

– А ты разве не хочешь?

– Нет! Я не люблю детей и все, что связано с их воспитанием. Все эти пеленки, горшочки, больные животики, зубки, ор по ночам. Нет, это не для меня.

Бергер поправила челку и заявила:

– Ну тогда я идеальная жена для тебя.

– Это потому, что я тоже не люблю детей? Или оттого, что ты еще молоденькой сделала слишком много абортов? Ты когда потеряла девственность?

– Зачем тебе это знать?

– Интересно.

– В двенадцать лет.

– И как это произошло?

– Ландер, может, не будем об этом?

– Отвечай!

– Мне понравился один семейный мужчина, который жил по соседству. Однажды его жена с двумя детьми уехала во Францию. Элфин, так звали соседа, в отсутствие семьи каждый вечер проводил в баре. Возвращался домой, естественно, далеко не трезвый. В тот вечер я прогуливала нашу домашнюю собачку, встретилась с Элфи. Он предложил мне зайти к нему на чашку чая. Я согласилась, отвела собаку домой и пошла к нему. Он был сильно пьян, а я надела слишком короткую юбку и майку, которая почти не скрывала груди. В общем, мы оказались в постели. После того как Элфи сделал меня женщиной, он тут же уснул. Я вернулась домой. А потом оказалось, что забеременела. Пошла к нему. Видел бы ты его реакцию. Он умолял меня никому не говорить об этом и просил сделать аборт. Я согласилась. Не рожать же в тринадцать лет. Элфи все оплатил и дал мне банковскую карту с крупной суммой денег…

Кэберт прервал секретаршу, продолжил за нее:

– Деньги на карте закончились слишком быстро, а у тебя уже появился любовник. Тебе хотелось веселья и секса, да не где-нибудь, а в клубе, в комфортабельных номерах. Ты стала шантажировать этого Элфи. Ему ничего не оставалось делать, как платить тебе, дабы избежать тюрьмы. Так?

Бергер улыбнулась и сказала:

– Глупо было не воспользоваться этим. Элфи платил мне, сколько я захочу.

– А ведь ты специально легла под него.

– Если честно, то да. Мне очень хотелось иметь деньги, чтобы ходить в престижные клубы, хорошо и модно одеваться, привлекать внимание мальчиков из богатых семей. Сами-то мы жили бедно. Я получила, что хотела. И не только от бедолаги Элфи.

– Ты коварная женщина.

– Это, дорогой, жизнь такая. Но теперь я другая. Сейчас я хочу только тебя одного. Если ты предложишь мне выйти за тебя замуж, то я не откажусь.

– Вот куда ты метишь. А зачем мне нужна такая жена?

– Какая именно?

– Слишком страстная и развратная. У меня нет ни малейшего желания на старости лет заиметь рога, такие же раскидистые, как у оленя.

– Вернее меня жены не будет.

– Ладно, все! Больше об этом не говорим. Данная тема закрыта. Ты будешь моей любовницей, на большее не рассчитывай. Да и это тоже не навсегда. Но я побеспокоюсь о тебе. Наступит время, и я подберу тебе молодого человека, который станет твоим рабом.

– Ну, спасибо. Я и сама подберу. А любовниками нам можно быть и дальше.

– Тебе мало двенадцати тысяч долларов в месяц?

– Я хочу четыре тысячи в неделю.

– А как насчет двух? Запомни, Лиза, я могу вообще не платить тебе, и никуда ты от меня не денешься. С этого острова ты сможешь уйти только тогда, когда я решу отпустить тебя. Так что ступай в душ.

От близости с Кэбертом Лиза Бергер не только не получала удовлетворения. Он приносил ей раздражение и злость. Но женщине приходилось скрывать это.

Если бы Кэберт узнал правду или почувствовал реальное положение дел, то он охладел бы к ней. А это грозило Лизе не только увольнением. Она вполне могла оказаться в модуле с аборигенами, а потом сдохнуть медленно и мучительно. Никто не стал бы ее спасать и отправлять на материк. Лиза стала бы подопытным материалом в экспериментальной палате.

Профессор Вайсер, по своей натуре садист, ничем не отличавшийся от тех медиков, которые проводили опыты на людях в гитлеровских лагерях, отыгрался бы на ней. Он знал, как заставить человека мучиться.

Посему Бергер, сидя на Кэберте, извивалась, кричала, показывала высшую степень наслаждения. Босс не замечал подвоха. Ему-то действительно было очень