Слепой. Тропою белого дьявола - Андрей Воронин
Слепой. Тропою белого дьявола читать книгу онлайн
Кодорское ущелье, боевики и миротворцы… Глеб Сиверов – снова в «горячей точке». Он участвует в операции по задержанию опасного бандита, а затем организует ему… побег. Сиверова считают предателем и дезертиром, его разыскивают и на Кавказе, и в Москве.
В сложную и опасную игру оказывается втянутой жена секретного агента – Ирина Быстрицкая. Ей очень нужна помощь мужа, ей нужно знать хотя бы, что он живой. Но от Глеба нет никаких вестей… Как быть? Кому верить? Ведь предателем часто оказывается тот, кому доверяешь.
– Да какой гастроном, – с отвращением отплевываясь от песка, пробормотал разбитыми, уже начавшими припухать губами рыжий Мишка. – Тут, на берегу, нашли.
– Там мука, – сообщил Витька Страхов, рукавом размазывая по физиономии песок пополам с сочащейся из носа кровью. – Наверное, эти… душманы в дороге лепешки пекли.
– Вот, значит, что это за лепешки… – задумчиво протянул Николай Ежов. Он огляделся, подобрал оброненный братом ножик и вспорол пакет. – Сейчас поглядим, на что она похожа, эта афганская мука.
Он поддел на кончик ножа щепотку белого порошка, осторожно лизнул языком и посмаковал с задумчивым видом большого специалиста по афганской муке и иным порошкообразным веществам, которые принято пробовать подобным способом. В отличие от брата, Николай Ежов хорошо знал, торговля каким продуктом является основной статьей дохода афганских крестьян. Не знал он другого: каков на вкус должен быть кокаин, который точно таким же манером пробовали борцы с наркомафией в телевизионных боевиках.
Никакого особенного вкуса он, впрочем, не ощутил. Зато кончик языка, нёбо и десны начали стремительно неметь, и Николай Ежов сообразил: оно; ей-богу, оно! Потому что обезболивающие препараты создаются на основе наркотиков растительного происхождения. Он уже не помнил, где слышал или читал об этом, и не исключал, что придумал это сам, но уверенность, что прямо тут, на земле у его ног, лежат верных пять килограммов высококачественного афганского наркотика, была твердой и непоколебимой.
Это в корне меняло дело.
– Короче, так, байстрюки, – сказал Николай своему брату и его приятелю, складывая нож и рассеянно опуская его в карман, – слушать меня внимательно, повторять не буду. Сейчас умоете рожи и живо по домам. Если кто спросит, откуда такие красивые, скажете, что подрались. Ты, ржавый, – повернулся он к брату, – возьмешь на веранде рубанок, наточишь как следует и отнесешь Иванычу.
– А я его тупил? – машинально, по привычке, огрызнулся Мишка.
– А в рыло? – предложил брат. – Знаю, что не ты. Иваныч, поди, его лет десять не точил. Ничего, переживешь. Отнесешь, отдашь и ключ от лодки на место повесишь. Повесишь, как взял, – чтоб ни одна живая душа не видела. Понял? Теперь насчет поезда. Ковалев вас про это еще спросит, и не раз. А только доказухи у него никакой, одни подозрения – где сядет, там и слезет. Вы, главное, придумайте, где были, договоритесь, чтоб одинаково брехать, и стойте на своем. Он вам разное будет плести: мол, видели вас около моста, отпираться, мол, бесполезно… Тебе, ржавый, он скажет, что кореш твой давно раскололся и все на тебя валит, а ему то же самое про тебя наплетет. Никого не слушайте, ничего не бойтесь, держитесь одной версии и сбить себя не давайте. А главное, про этот мешок – ни слова, ни полслова. Никому, ясно? Мешок этот хороших бабок стоит. Я себе, может, машину куплю, вместе на рыбалку ездить будем…
– А мне? – мигом сориентировался сообразительный Мишка.
– Хрен с тобой, получишь мопед, – пообещал Николай.
– Але, Миха, – спохватился Страшила, – вообще-то, мешок я нашел!
Ежов-старший уловил и правильно оценил предательскую дрожь обиды в его голосе. Он досадливо поморщился: связался с сопляками! Того и гляди, наябедничает: дескать, эти ржавые Ежовы загребли все под себя, а меня кинули. Он же не соображает, чем это может кончиться!
– Не ной, – сказал Николай. – Будет и тебе. Еще погоняете по поселку наперегонки. Но только – ша! Если пикнете, я вас сам, лично, за уши к Ковалеву отведу и все как есть про ваши художества разрисую. И будет вам, как в песне: «Не жди меня, мама, хорошего сына»… Все понятно?
– А чего тут не понять, – буркнул Мишка.
Витька Страхов ограничился энергичным кивком.
Приятели встали, забрали из лодки самодельные весла и рюкзаки и совсем уже было полезли на обрыв, но их остановил оклик Николая.
– Рожи! Рожи отмойте!
Мальчишки вернулись к реке и стали умываться, стараясь не думать о том, что выше по течению в воде до сих пор лежит тьма-тьмущая разлагающихся трупов.
* * *– Я, браток, все понимаю, – говорил бригадир сцепщиков, дыша Ахмету в лицо густым водочным перегаром. – Только прямо тебе скажу: не по адресу ты обратился. Да ты пойми, – задушевно добавил он, видя, как потемнело и без того мрачное лицо афганца, – я же вижу, ты парень хороший, не мент какой-нибудь, не стукач… А женщина эта тебе кто?
Ахмет через плечо оглянулся на Фариду, которая скромно стояла в сторонке, чтобы не мешать разговору мужчин.
– Сестра моей жены, – ответил он.
– Хорошая баба, – похвалил бригадир. – Симпатичная и в разговор не встревает, не то, что наши… Значит, говоришь, в том поезде у тебя семейство было?
– Жена и сын, – быстро сказал Ахмет и, вынув из бумажника уже изрядно истрепавшуюся фотографию, показал ее собеседнику. – Может быть, вы видели?..
– Откуда? – перебил его сцепщик. Двое его коллег в испачканных мазутом оранжевых жилетах курили поодаль, сидя на штабеле бетонных шпал и обмениваясь какими-то неслышными замечаниями по поводу происходящего. – Ты пойми, чудак, не мог я их видеть! Ну просто не мог! Поезд до нас не дошел, так? Кабы мы с ребятами помогали им в машину пересесть, так, может, и заметил бы. Да и то, понимаешь, случайно. А так… Я ж не Господь Бог, чтоб все про все знать!
– Понимаю, – упавшим голосом согласился Ахмет. Он уже видел, что приехал сюда напрасно: эти небритые, пропитые люди с черными от въевшегося мазута, твердыми, как железо, руками действительно ничем не могли ему помочь. Они были простыми исполнителями, вроде китайца Ли и его напарника-вьетнамца, которыми сам Ахмет не так давно командовал на складе. Те двое тоже были причастны к переправке в Москву нелегалов, но что это была за причастность! С таким же успехом можно было разговаривать с вагоном, в котором перевозили беженцев, или с рельсами, по которым этот вагон ехал. – Но скажите хотя бы, как это могло случиться?
