Улица цвета крови - Александр Александрович Тамоников

Библиотека и в самом деле произвела на Шубина впечатление, который такое собрание книг видел только в общественных библиотеках. Он обошел высокие полки, на которых стояли вперемешку фолианты и книги в современных переплетах. Посредине комнаты располагался большой и массивный дубовый стол на резных ножках в виде львов и кресло под стать ему — такое же дубовое и массивное, обитое кожей и с подлокотниками в виде голов то ли драконов, то ли каких-то других мифических животных. На столе, как заметил Шубин, стояла и пишущая машинка. Старинного образца, но в довольно хорошем состоянии. В машинку был заправлен лист бумаги, а рядом лежали еще несколько листов.

«Словно специально для меня приготовили, — подумал Глеб. — Интересно, а письмо Филипковский тоже в ящике стола держит или мне надо будет искать его у него в комнате?

— Невероятно! — вслух воскликнул он, с восхищением осматривая полки с книгами.

— Впечатляет, не правда ли? — рассмеялась Янишевская. — Когда я была девочкой, то часто сидела тут по вечерам и читала или просто рассматривала иллюстрации в тех вон толстых старинных книгах, — рассказала она, указывая на книги. — Сейчас я редко бываю в этой комнате. А вот Владислав постоянно только и торчит тут, в библиотеке, когда приезжает из Варшавы.

— Я бы тоже не отказался посидеть тут хотя бы один денек, — признался Глеб.

Сказал, а сам подумал: «Или хотя бы одну ночь, чтобы найти и скопировать письмо».

— Как только все успокоится, обязательно приходите ко мне снова, и я, так и быть, разрешу вам полазить по этим полкам и стряхнуть с книг пыль, — с одобрением кивнула пани Янишевская. — Как я вас понимаю, — продолжила она с грустью. — Я и сама в вашем возрасте много читала и любила путешествовать.

— Да? — сделал вид, что заинтересован ее словами, Глеб. — И где вы бывали, пани Эва? — спросил он, а сам, отвернувшись от нее, подошел к окну, чтобы посмотреть расположение окон и прикинуть, сможет ли он попасть в дом не через двери, если те будут закрыты, а через окно.

Едва он подошел к окну, как вдруг раздался гул от множества приближающихся самолетов. Раздались взрывы, сначала далекие, а затем и совсем близкие. Стекла задребезжали, и Шубин спешно отошел от окна. Приблизившись к Янишевской, хотел ей что-то сказать, но в этот момент в библиотеку влетела служанка. Она громко и быстро заговорила:

— Пани Эва! Налет! Срочно спускайтесь в подвал! Ангелика и Марта уже спустились.

— Да-да, Катаржина. Я и без тебя вижу, что налет, — спокойно сказала Янишевская и, обращаясь к Шубину, добавила: — Идемте, пан Вальчак. Я не думаю, что это продлится долго, но все же в подвале будет безопаснее.

Но Янишевская ошиблась. Самолеты налетали волнами. Сначала приступала одна волна и, сбрасывая бомбы, уступала место второй, третьей… Прошел час, прежде чем все успокоилось и все вышли из подвала. Дом, к удивлению Шубина, не был разрушен, лишь осколками от снаряда выбило несколько окон на первом и втором этажах. Пострадали, хотя и незначительно, обе комнаты для гостей, библиотека, комната пани Эвы и оранжерея.

Больше всего Янишевскую расстроил хаос в оранжерее. Она с беспокойством обошла ее и, присев возле одной из поверженных на пол хризантем, запричитала над ней как над раненым ребенком.

— Не расстраивайтесь, пани Эва, — решил утешить женщину Шубин. — Пересадите ее в другой горшок, и она оживет.

— Ах, какой хаос! — сказала пани Эва, вставая и растерянно осматриваясь. — Я столько времени и сил отдала этим цветам, растениям… И посмотрите, что стало с моей оранжереей! — всплеснула она руками.

— Главное, что вы сами живы, — заметила Катаржина, сметая осколки стекла в кучу.

— Ах, если бы я могла забрать все эти растения с собой в подвал… — с сожалением ответила та. — Послушайте, пан Вальчак, я очень вас прошу — не уходите. Останьтесь на ночь в этом доме. Мой брат сейчас так занят своими политическими делами, что ему и дела нет до меня. А мне так не хочется оставаться в это тяжелое и страшное время одной, — растерянно и несколько неуверенная в том, что молодой человек согласится на ее предложение, проговорила Эва. — Да и ладно, если бы я была одна, но в доме кроме меня еще три женщины…

— Две, — поправила, перебив хозяйку, Катаржина. — Марта, как только закончился налет, сразу же убежала домой собирать вещи. Вы ведь сами отпустили ее.

— Ах, да, — вздохнула Янишевская. — Тем более, — повернулась она к Глебу. — Я и мои служанки нуждаемся в поддержке мужчины. Не оставите же вы трех женщин в такое тяжелое для них время одних?

— Я, право, даже не знаю, — решил разыграть растерянность Шубин, хотя в душе был рад такому повороту событий. — У меня с собой нет никаких вещей… Я не ношу с собой бритву, когда иду в гости к даме, — улыбнулся он.

— Ничего страшного. Наверняка в доме найдется не одна бритва, а целая дюжина. Владислав тоже терпеть не может ходить с небритым лицом, — улыбнулась ему в ответ Янишевская.

— Что ж, тогда я остаюсь, — ответил Глеб. — И даже готов помочь прибрать в доме весь этот хаос, — обвел он рукой оранжерею.

— Прекрасно, — обрадовалась хозяйка. — Тогда за дело, пан Ян.

Женщину словно подменили. Она вдруг из растерянной и испуганной девочки превратилась в деятельную и бесстрашную даму. Она уверенно начала отдавать приказания и сама, совершенно не гнушаясь работы, взялась за дело.

Последующие два часа все были заняты уборкой стекол и наведением порядка в доме. Разбитое окно в библиотеке решили заколотить фанерой, а остальные окна — старыми шторами, которые Ангелика принесла из чулана. В доме нашлись молоток и гвозди, и Глеб приколотил фанеру и ткань к рамам. Все это время, пока он помогал женщинам, Шубин размышлял, как бы ему уговорить пани Эву провести ночь в подвале.

«Если Янишевская будет ночевать не в своей комнате, то я спокойно смогу обшарить хоть весь дом в поисках письма, — думал он. — Хотя я не думаю, что Филипковский держит письмо еще где-то, кроме как в своей комнате или в библиотеке, но мне будет спокойней, если я не столкнусь с пани ночью в библиотеке, если ее вдруг одолеет бессонница».

Но Шубину несказанно везло. Вечером, когда все уже собирались идти спать, снова случился налет. И снова за окном гудели самолеты и падали бомбы. Хотя падали они пока что где-то вдалеке, но Катаржина, испуганно поглядывая на окна, заявила:

— Пани Эва, не кажется ли вам, что сегодняшнюю ночь нам следует провести в подвале? Мы с Ангеликой отнесем