Стальная улика - Сергей Васильевич Самаров

что последние слова адресованы именно мне, как понимал и то, что подполковник Захаров задумал, но предложить мне не решался, потому что он не вправе посылать меня на новые пытки после тех, что на мою долю уже выпали раньше. И он предлагал мне самому выступить с предложением. Вот его принять он право имел.

Я встал и расправил плечи.

– Я понял вас, товарищ подполковник. Я готов…

И в это время у меня в кармане истошно завопил мобильник. На дисплее высветился номер телефона Сергеева.

Глава пятнадцатая. Старший лейтенант Сергеев. Поиски орудия преступления

Адвокат Гамбиловский в очередной раз доказал, что он не зря ест хлеб. Когда он, Сергеев и полицейские вышли из подъезда и все вместе остановились рядом с раскрытой дверцей микроавтобуса, Борис Моисеевич один забрался в салон, сразу взял с сиденья свой ноутбук, вытащил из кармана мобильник и, соединив его с ноутбуком с помощью кабеля, стал что-то перебрасывать с одного устройства на другое.

– Минуту внимания. Сейчас я вам кое-что покажу. Только сначала сам прослушаю.

– Что это? – спросил, выглядывая из-за погона Сергея Николаевича, полковник Протасов.

– Программа идентификации, – сказал Борис Моисеевич и надел наушники. Монитор был повернут к дверце боком, и потому изображения Сергеев не видел, но работу этой программы Гамбиловский уже демонстрировал утром в присутствии Ларисы Варфоломеевой, и потому он не тянулся через чужие плечи, а терпеливо ждал, когда адвокат включит программу.

Программа заговорила раньше, чем Гамбиловский успел снять наушники.

– «Совпадения звука голоса составляет девяносто девять целых, девяносто пять сотых процента», – сообщила она.

– Что и требовалось доказать! – с торжеством сказал адвокат. – Я сравнивал речь Юлии Николаевны с голосом неизвестной, звонившей в полицию. Программа идентифицировала голос. Разница между двумя голосами составляет только половину процента. Это говорит лишь о хладнокровии женщины. Осталось малое: найти свидетеля, который видел Парамончикову с мобильником в руках, когда она стояла на крыльце второго подъезда. Чем мы с коллегами и займемся сегодняшним вечером. Они дожидаются у меня дома. Но факт остается фактом. Ее можно уже сейчас арестовывать, как подозреваемую в убийстве Манапа Багомедова. В крайнем случае, можно будет предъявить ей обвинение в клевете на Владимира Варфоломеева.

– А с него самого необходимо снять обвинение, – сказал полковник Протасов. – И отменить розыск. Согласно последним данным судмедэкспертизы, Багомедов был убит не тем ножом, который нашли неподалеку от места преступления и на котором есть отпечатки пальцев Варфоломеева. Силами райотдела полиции следует осмотреть около дома каждую урну и каждый сугроб, в который можно бросить нож. Большой, кухонный, с односторонней заточкой, с длиной лезвия около двадцати пяти сантиметров. Нож не имеет гарды. В доме Парамончиковой я осмотрел кухню. Большого ножа у нее нет. Но она могла выбросить его по дороге к своему дому.

– Не будем торопиться, – пожав в сомнении плечами, сказал майор Инокентьев. – Не следует забывать, что против старшего лейтенанта Варфоломеева возбуждено и второе уголовное дело – по факту нападения на сотрудников правоохранительных органов во время исполнения ими своих должностных обязанностей и нанесения им травм средней степени тяжести, но тем не менее повлекших за собой временную нетрудоспособность. – И непонятно было, то ли майор не желает загружать сотрудников своего райотдела лишний работой, то ли сомневается в невиновности старшего лейтенанта, по крайней мере, он был явно против прекращения розыска Варфоломеева.

– Тем более что надежды на полицейских из райотдела мало. Они будут проверять урны через одну, а уж в мусорные баки вообще не заглянут – побрезгуют. Лучше бы использовать мою разведроту… – добавил Сергеев.

– Кто вам разрешит гонять на поиски ножа роту? – возразил Протасов.

– Вы правы, – вынужденно согласился Сергей Николаевич. – Вряд ли разрешат.

Все в прежнем порядке расселись в машины: к Сергееву в «Мицубиси» сел полковник Протасов, а Гамбиловский с майором Инокентьевым снова устроились в микроавтобусе Следственного управления. «Мицубиси» опять подъехал первым к подъезду Варфоломеева. Сергеев намеревался там дождаться, когда выйдет Гамбиловский, а полковник Протасов поедет на микроавтобусе, куда ему будет нужно. Затем он думал отвезти Инокентьева домой, и сам тоже отправится отдыхать. Пока они ждали около подъезда микроавтобус, старшему лейтенанту позвонил, ворча в своей привычной манере по поводу отсутствия доклада, полковник Добровольский. Сергеев доложил ему о результатах разговора с Парамончиковой, выложил ее аргументы, а потом сообщил о том, что адвокат запустил в специальную программу запись телефонного разговора с полицейским неизвестной и запись речи Юлии Николаевны, и программа идентифицировала голоса.

– И что теперь? – поинтересовался полковник.

Сергей Николаевич обрадовался, что Протасов еще не покинул его машину, и рассказал Добровольскому, что старший следователь Следственного управления, ведущий дело Варфоломеева, намеревается задействовать в поисках ножа убийцы личный состав райотдела полиции, и высказался о недоверии к полицейским. Старший лейтенант попросил для поисков орудия преступления подчиненную ему разведроту.

– Думаю, от нее будет больше проку, – закончил Сергеев, полагая, что полковник найдет множество причин, чтобы отказать командиру, а сам он уже начал мысленно готовить ответы на эти возражения.

Но Добровольский неожиданно сразу согласился.

– Да, от спецназа проку будет больше… И еще вот что. Мне тут сообщили, что офицеры разведроты сбрасываются на оплату услуг адвоката. Я позвонил комбригу. Мы с ним завтра принесем по двести тысяч. Жди, когда адъютант тебя найдет или сам с утра загляни в штаб.

– Я лучше сам загляну, товарищ полковник, а то потом буду поисками ножа руководить. Найти меня будет трудно, да и вырваться я вряд ли смогу.

– Ну и добро. Друзей бросать в беде никогда нельзя! Все мы под Богом ходим…

Завершив разговор с полковником Добровольским, Сергеев повернулся было к полковнику Протасову. Старший следователь, опережая его, выставил перед собой обращенную в его сторону ладонь.

– Можешь не пересказывать. У меня слух музыкальный. Зря, что ли, в детстве на скрипке играл. Слышал твой разговор. С кем ты говорил?

– С начальником штаба бригады.

– Хороший, должно быть, мужик. Ну ладно. Я завтра сам для инструктажа приеду. Сбор на рассвете здесь же, у подъезда. Вон моя машина уже идет… – Протасов как-то совсем не солидно для полковника, по-мальчишески выпрыгнул из «Мицубиси» на покрытый мокрым снегом тротуар.

Время между тем летело незаметно. Сергеев потратил его на беседу с Борисом Моисеевичем, пытая того по поводу гонорара, но вразумительного ответа, за что он намерен брать такие крупные суммы и в какую сумму выльется вся процедура защиты, добиться не сумел. Командиру роты следовало отчитаться перед офицерами, но как можно отчитываться, не зная конечного результата. Так они ни на чем с ним и не остановились.