Ночные бегуны из Бенгалии - Джон Мастерс
Ночные бегуны из Бенгалии читать книгу онлайн
В «Ночных бегунах из Бенгалии» рассказывается об индийском восстании 1857 года. Главный герой, капитан Родни Сэвидж, является офицером бенгальского пехотного полка, базирующегося в вымышленном городе Бховани. Когда вспыхивает восстание, британская община в Бенгалии рушится. Сочувствие Сэвиджа к индийцам поколеблено, поскольку британцы пытаются выяснить, кто им верен, а кто нет.
Use the arrow to expand or collapse this sectionВ Бенгалии происходили странные знамения. Святой человек сидел под своим деревом и произносил мрачные пророчества. Ночью крестьяне бегали по лесам, разнося куски хлеба между деревнями. Но капитан Родни Сэвидж, как и большинство британских офицеров в Индии, не мог поверить, что верные ему войска сипаев взбунтуются. Затем, в ночь на 10 мая, солдаты-туземцы устроили беспорядки на территории британского лагеря, и жена Родни Сэвиджа была убита у него на глазах. Из этого кошмара огня, насилия и убийств капитану Сэвиджу удалось спастись, спасая своего сына и английскую девушку Кэролайн Лэнгфорд. Но для Родни Сэвиджа тяжелые испытания только начинались…
«Ночные бегуны Бенгалии», основанный на самой кровавой главе британской истории, — это история великолепных приключений, отчаянная одиссея трех европейцев в стране, охваченной жаждой крови и резни.
«Ночные беглецы из Бенгалии», один из величайших романов Индии, сочетает в себе мастерство Джона Мастера в рассказывании историй и интуитивное чувство истории. Это был первый роман, написанный Мастерсом в серии, хотя и не первый по хронологии, и наряду с «Перекрестком Бховани» является одним из его самых известных произведений.
При создании обложки, использовал фрагмент картины «Подавление индийского восстания англичанами» (также известна как «Казнь из пушек в Британской Индии») — первой картины русского художника Василия Верещагина из цикла «Трилогия казней».
Родни перешел на легкий галоп и стал осматриваться. Он был примерно в миле к востоку от городка, тогда немного левее должны были располагаться Бенаресские ворота Бховани. Пригнувшись к холке лошади, он увидел крыши, проступившие на фоне неба, и убедился, что был прав. Теперь в любое мгновение он мог оказаться в узкой выбоине дороги, бежавшей по полям от ворот. Привстав на стременах, он различил дорогу и различил, что по ней что-то движется. Луна освещала белые полотняные навесы запряженных буйволами повозок. Их было десять или двенадцать, вытянувшихся цепочкой, все — редкой четырехколесной разновидности, каждую тянут по четыре буйвола, причем ноздри ведущей пары буйволов чуть не упираются в задник едущей впереди повозки. Он ухмыльнулся, издал дикий вопль, и заставил позаимствованную у музыкантов лошадь перейти в галоп. У обочины дороги он пригнулся, сжал бока лошади коленями, и снова завопил. Лошадь подобралась и широким махом перескочила дорогу, буйволов, повозки и все остальное.
Чудовищная тень заслонила луну. Буйволы в первой повозке захрапели, стали биться об ярмо, и ринулись прочь с дороги. Они загремели по полю, волоча за собой подпрыгивающую и дребезжащую повозку. Родни, заливаясь смехом, поскакал следом. Как ни странно, погонщик не спал и сумел удержаться на своем месте. Он кричал на обезумевших буйволов, а повозка тряслась по неровному полю. Край поля густо зарос деревьями, и буйволы, стремясь увернуться от одного ствола, со всего размаху врезались повозкой в другой. Левое переднее колесо треснуло и слетело с оси. Ярмо сломалось, погонщика кинуло на рвущихся прочь быков, и повозка опрокинулась. Из нее высыпалось и раскололось на части с полдюжины деревянных ящиков и бочек. Сквозь полотняный навес пролетел человек, и, не переставая ругаться, растянулся среди подлеска.
Широкий столб лунного света пронизывал деревья и крохотными арками вспыхивал между кустами. Родни вгляделся — снаряды, и не цельные круглые ядра, а современные разрывные снаряды, похоже, для двенадцатифунтовой пушки.[67] Он быстро пригнулся. Рядом со снарядами из большого бочонка струился порох. Человек в подлеске поднялся на ноги и теперь лихорадочно искал что-то на земле. Хотя он был одет как небогатый горожанин, это был деван Кишанпура.
Еще прежде, чем он заметил все это, Родни стал понукать свою лошадь. Ему было стыдно за свою детскую выходку, к тому же над людьми, которые не могли протестовать. У него не было с собой денег, поэтому он хотел отвезти погонщика в свое бунгало и оплатить ему ущерб, прибавив немного за беспокойство.
Но узнав девана, он остановился. Как раз в этот момент деван нашел то, что искал и выпрямился. В его руке блестел пистолет, пистолет был и у стоявшего рядом с ним погонщика; по полю шлепали босые ноги — это сбегались те, кто сопровождал остальные повозки. Что это были за люди — все, как один, вооруженные?
Деван, прищурившись, всматривался в темноту, стараясь разобрать, что за белая тень сидит верхом на лошади. Когда он поднял пистолет и двинулся вперед, а погонщик двинулся за ним следом, Родни развернул лошадь и, пригнувшись к холке, помчался в сторону военного городка. Вслед ему не раздалось ни единого выстрела.
Надо немедленно ехать в бунгало к комиссару и доложить ему о происшествии. Тогда, если Делламэн решит, что надо поднять кавалеристов, он сможет выступить связным.
Он привстал на стременах, чтобы перескочить низкую изгородь из кактусов, ограждавшую Оклендскую дорогу — восточную границу городка. Прямо под копытами лошади он увидел двух пешеходов, удалявшихся в противоположном направлении. Их одежда блеснула при свете луны, он рванул поводья, вынудил лошадь изогнуться дугой и, пошатнувшись, резко приземлиться на ноги. Он выкрикнул:
— Хат! Байн ка чхут![68]
Должно быть, это слуги, пробирающиеся из города с каким-нибудь тайным поручением, связанным с наступающим праздником Холи. Он вонзил каблуки в бока лошади, но тут женский голос прокричал по-английски:
— Капитан Сэвидж? Быстрей! Вам не попадался тут поблизости Шиварао — деван Кишанпура? Мы должны его поймать.
Из-за изгороди показалась Кэролайн Лэнгфорд и, немного позади нее, Суизин де Форрест. Родни спешился и коротко рассказал, чему был свидетелем. При этом он украдкой разглядывал их — оба были растрепаны и раскраснелись, на де Форресте была белая рубашка и брюки, на Кэролайн — ситцевое платье с глубоким вырезом и поверх — короткая накидка. Де Форрест, не поднимая головы, переступал с ноги на ногу и не проявлял ровно никакого интереса к рассказу.
Родни закончил:
— Я еду к комиссару. Никогда в жизни не видел вооруженного погонщика. Кроме того, кишанпурской армии не разрешается пользоваться разрывными снарядами, и пушками тяжелее, чем шестифунтовые. Я это обнаружил, когда был там — это специально оговорено в субсидиарном договоре,[69] и они считают, что это оскорбительно. Но повозки явно движутся в Кишанпур. Не могу представить, что они намерены с ними делать. Мне лучше поторопиться.
Де Форрест не произнес ни слова. Кэролайн приподняла руку:
— Ехать к мистеру Делламэну бессмысленно. Что бы все это ни значило, он в этом замешан. Помните, Ситапара обещала известить меня, если что-то услышит? Ситапара, проститутка? После заката ко мне пришел человек от нее и сказал, что она велела передать — сегодня ночью надо не спускать глаз с бунгало комиссара.
— Вот как. И это все, что ей было известно?
— Это все, что она велела сказать. Пожалуйста, не перебивайте: мы не можем стоять здесь всю ночь. Мы — майор де Форрест и я — спрятались в кустах в саду комиссара. Три четверти часа назад вдоль стены прокрался какой-то человек, проскользнул к дому и постучал в окно. Мистер Делламэн тут же вышел наружу — я видела его в лунном свете. Тот человек вручил ему что-то вроде маленького мешочка и быстро скрылся.
— И это был деван?
Теперь, во всяком случае, становилось понятно, почему де Форрест отсутствовал на вечеринке своего собственного полка. Родни мечтал, чтобы он наконец заговорил, вместо того, чтобы стоять, как высохшее дерево. Он был старше по чину; происшествие явно приобретало официальный характер — ему следовало принять командование.
На вопрос Родни ответила девушка.
— Да, это был Деван. Мы осторожно
