Подавать холодным - Дмитрий Ромов

— Ну да, — пожал он плечами.

— А зачем сегодня вскрылись, интересно? Я бы ведь мог и дальше продолжать вам доверять.

— Ну, это вряд ли, — ответил он. — Вряд ли бы ты просто так мне доверял. А сейчас, думаю, будешь доверять больше. Садыков хотел, чтобы у нас сегодня был откровенный разговор. Тем более все ниточки сошлись в одном месте.

— Да что-то разговор особо не получился.

— Не скажи, разговор получился очень даже интересный — ответил он. — И при кажущийся бесполезности, имеет далеко идущие последствия. Тебе сказали работать, добро дали. А Садыков просто так ничего не делает. То, что он с тобой сидел за своим столом на даче… Я там второй раз в жизни был, понимаешь? Вот и давай, работай, а я помогу.

— Стало быть, принимаете моё предложение?

— Стало быть, принимаю, — пожал он плечами.

— Да только я вам штампик в трудовую поставить не смогу, Александр Николаевич. Как вы будете потом доказывать, в пенсионном фонде, что потратили несколько лет жизни на работу на меня?

— А я постараюсь сохранить это в тайне от пенсионного фонда. И вообще в тайне. От всех.

А это было уже интересно. Вообще в тайне.

— Неплохой план, — кивнул я, а про себя добавил, следить за мной и брать за это с меня же деньги.

— Ладно, Сергей, счастливо, — по-приятельски открыто улыбнулся он, высаживал меня у дома. Звони, как понадоблюсь. Телефон у тебя есть.

— Ну ладно, буду на вас рассчитывать, — кивнул я, понимая, что рассчитывать на самом деле особо-то и не на кого…

* * *

На следующее утро мне позвонил Кашпировский. Позвонил, когда мы с Настей шли в школу.

— Так, — недовольным голосом сказал он, — смотри, сегодня в два часа придёшь ко мне.

— Зачем? — уточнил я.

— Объясню при встрече. Работать на меня будешь. Ясно?

— Ну, пока нет, — ответил я. — Посмотрим, изменится ли ситуация после вашего объяснения.

— Не умничай! Александр Анатольевич Савоськин велел мне тобой заняться. А это значит, что придётся тебе стать человеком. Не скунсом, не хорьком и не козлом, а человеком. Понял?

— У меня до полтретьего занятия сегодня.

— До полтретьего занятия у него. В два я сказал. Меня не волнуют твои занятия. Всё, что было до встречи со мной, было лишь подготовкой к этой встрече. Ты понял?

— Ну что же, звучит круто.

— Ещё бы — ответил он. — Так что сегодня в два… Ну-ка, нет, подожди-ка.

Я услышал звуки перелистываемых страниц. Кажется, он всё ещё пользовался бумажными ежедневниками.

— Нет. Отставить. Сегодня не приходи. Сегодня у меня другие дела. Сегодня я уеду. Ладно. Повезло тебе. Но от судьбы не уйдёшь, Краснов. Короче, завтра. Завтра в два часа. Понял?

— А где там? Чё сказать-то на входе? К Кашпировскому иду?

— Я тебе дам Кашпировского! — рявкнул он. — Найдёшь, что сказать. Короче, если в два часа тебя не будет, считай тебе кранты. Понял?

— Приду конечно, от счастья-то своего отказываться не стану, — усмехнулся я.

— Ну вот, так-то. Слышу, наконец, слова человека разумного, а не гомо эректуса какого-то. Всё.

Он отключился.

— С кем-то ты так? — удивлённо спросила, Настя, внимательно слушавшая мой разговор.

— Да, есть тут один экстрасенс.

— Как экстрасенс? Настоящий?

— Не знаю пока. Надо проверить, Настя.

— Возьми меня с собой на проверку.

— Обязательно возьму.

На большой перемене позвонил Кукуша. Расписание моё он знал и звонил только на переменах.

— Племяш, здорово. Ты как там?

— Плохо без тебя, дядь Слав.

— Чё случилось? — напрягся он.

— Тоскую, чё?

— А-а! — засмеялся Кукуша. — Приятно…

— Ну ты что, приехал?

— Слушай, извини, тут у Ларисы дела ещё были, так мы только завтра приедем. Не страшно?

— Конечно, ты чего, мой друг. Занимайтесь делами, я справлюсь. Ладно, привет Ларисе.

— И она тебе передаёт…

— Скажи, пирожки огонь были.

* * *

После школы я вызвал такси, поехал в Зелёную поляну и сразу двинул на КПП. Естественно, меня не пустили. Никитос оставил чёткие и очень строгие инструкции.

— Не, пацан, — ответил с усмешкой охранник. — Чё-то ты там накуролесил по ходу. Не разрешают тебя пропускать.

— Понятно, — кивнул я и пошёл в обход.

По полю, по траве, через кусты, обошёл охраняемый участок, продрался через кустарник и оказался с задней стороны Катюхиного дома. Машина была на месте. Матвея дома быть не должно было. Я слышал, как он договаривался с кем-то по телефону в три часа поехать на на хоккей. Стало быть, если обратно его с хоккея будет забирать Катя, значит она ещё трезвая.

Я прошёл вдоль забора, перелез через ограду, отделяющую территорию этого кластера от остального пространства Зелёной поляны. Вышел на аллею, подошёл к калитке и позвонил в домофон. Замок щёлкнул, я толкнул дверь, быстро пошёл в сторону дома и поднялся по ступенькам на широкое крыльцо или, скорее террасу.

Я шагнул за узкую перегородку, закрывающую часть крыльца от чоповской камеры и засунул в щель под деревянным карнизом коробочку, полученную от нашего генсека. Я предполагал что войти в дом сегодня вряд ли удастся, поэтому на всякий случай решил попробовать прицепить её здесь, а если ничего не выйдет значит буду пробиваться снова.

Дверь открылась, и на крыльцо выскочила Катя, испуганная, взволнованная, в спортивных брюках и футболке.

— Кать, замёрзнешь. Привет!

— Ты чего творишь? — замахала она руками. — Что ты делаешь, Сергей? Ты не понимаешь, что он же тебя прибьёт вообще?

— Катя, ну не будем же мы принимать во внимание эти нелепые угрозы, — сказал я и улыбнулся, хотя прекрасно понимал, что она эти угрозы воспринимает очень даже серьёзно.

— Нет, Серёжа, нет, нет и нет! В лучшем случае мы можем пересечься где-то в городе, но здесь точно нет! Сейчас придёт Матвей, ты не представляешь, что будет. Пожалуйста, не сердись, уходи, я тебе позвоню.

— Звони только не со своего телефона, а заведи другой номер. Специально, чтобы связываться со мной.

— Да, спасибо, что подсказал. Правильно, я так и сделаю. Всё, Серёжа, пожалуйста, уходи!

В этот момент к калитке подлетела «буханка» местного ЧОПа.

— Добрый день! — воскликнул серьёзный и суровый охранник выскочивший из машины и деликатно приоткрывший калитку. — Я прошу прощения, просто Никита Антонович нас предупредил об этом молодом человеке.

— Да-да-да, — сказала Катя, — не беспокойтесь, наш друг уже уходит. Давай, Серёженька, иди, не будем обострять. Иди, не надо его сейчас злить, переждём какое-то время. Я знаю, ты смелый, ты отважный, но не нужно лезть на рожон, пожалуйста.

— Хорошо, Катя, я тебя понял, — сказал я, кивнул и спустился по