Миссия спасения - Анатолий Михайлович Гончар

глубокой, скорее даже мелкой, разве что местами уровень воды немного поднимался, да и то едва ли многим выше метра.

— Обязательно разуйтесь и разденьтесь ниже пояса, не мочите одежду, — советовал Вадим подходившим к урезу воды гражданским, — выберетесь на берег, чем-нибудь хорошенько оботрите ноги. Иначе сотрете. И в воде не спешите, ступайте осторожнее, не разбейте о камни пальцы.

Найдя взглядом Любовь Алексеевну, Вадим невольно задержал взгляд на ее ладной фигуре. Несмотря на общую усталость, захотелось прижаться к ней, приласкать. Она же незаметно для остальных сделала ему ручкой и вошла в воду.

Реку переходили по двое, используя самодельные страховки, ползающие на страховочной веревке туда-сюда, с одного берега на другой. Когда к переправе подошел с небольшим рюкзачком за плечами сын Любови Алексеевны Вениамин, Банников невольно занервничал, неожиданные чувства, возникшие к его матери, странным образом вызывали неловкость и ощущение некоего стыда. Будто пойманный на чем-то постыдном, Вадим понял, что наливается краской, хорошо, что было еще темно и никто не мог видеть его смущения.

Переступая босыми ногами по твердым, впивающимся в подошвы камням, мальчик робко ступил в бьющие о берег волны.

— Холодная, брр, — слегка попятившись, объявил он.

— Давай ты со мной пойдешь, — предложил Банников.

— Нет, я с папой, — отказавшись от предложения, мальчишка, ткнув пальцем за спину Банникова, сообщил: — Вон он уже идет.

Вадим не стал даже оборачиваться, один вид супруга Любови Алексеевны вызывал в нем стойкую неприязнь.

— Подходи сюда, — позвал мальчика сержант Логинов, крепивший страховки.

— А папа?

— И папа тоже. Обоих привяжем, — со смешком заверил сержант.

Переправа продолжалась…

Перед тем как спихнуть плоты и отплыть, капитан Бойков собрал личный состав на инструктаж.

— Первое, — сказал он, — шесты, закрепленные на корме, не для того, чтобы толкаться, а чтобы замедлять наше движение. Все поняли общий принцип? Отвечать не надо. Напоминаю: шест вставлен в петлю. Давите вверх — нижний край шеста движется вниз, опускается на дно и тормозит наше продвижение. Второе — стоявшие впереди внимательно наблюдают за бурунами, дают указания рулевым. Третье — разгрузки все сняли? На плотах закрепили? Отлично. Старшим на плотах проверить закрепление разгрузок, имущества и оружия тяжелораненых. Личное оружие кроме пулеметов через плечо. Пулеметы также закрепить.

— Закрепили, — отозвался кто-то из разведчиков.

Бойков зыркнул на посмевшего его перебить, но, не став выговаривать, продолжил:

— Всем привязаться. Идем до светлого. Отойдем на километр-полтора и начинаем поиск подходящего для стоянки места. Оно должно быть недалеко от уреза воды и защищено от разведки с воздуха. Плоты либо маскируем, либо заносим в укрытие. Днем никто никуда не шарахается. Предполагаю: нас могут искать.

— Понятно. Мы столько шороху наделали, — ляпнул кто-то из первой группы, и Бойков вновь смолчал, лишь недовольно пожевал губами, и скомандовал:

— Трогаем. Порядок движения знаете.

Река не журчала, она звенела в утренних сумерках тысячью перетянутых музыкальных струн. Звук ложащихся на водную поверхность плотов внес неблагозвучие в устоявшуюся речную симфонию. Зашлепали по камням подошвы, заплескались струи о ступившие в русло берцы, топот по бамбуковой основе и скрежет о камни отталкивающихся от берега шестов. И вот: новый голос влился в общий поток речных голосов — заплескалась, заурчала вода за стремительно набирающими скорость плотами.

— Справа! Бери левее, — разнесся голос впередсмотрящего. Шесты опустились в воду, толкнулись о дно в попытке уберечь плот от поднимающегося над водой камня. Медленно, лениво бамбуковый прямоугольник повернул нос и, забирая левее, обогнул препятствие. Двигавшиеся следом плоты повторили маневр, и водный «караван» заскользил дальше, с каждой минутой приближаясь к заветному побережью.

— Правее. Тормози. Правее! — на этот раз крик запоздал, слишком поздно впередсмотрящий разглядел во все еще густых сумерках серый хвост беснующихся на реке бурунов. — Правее! — крикнул он еще раз, прежде чем плот ткнулся в один из подводных валунов. Удар, резкая остановка. Впередсмотрящий полетел в воду, кто-то упал на бамбуковую поверхность, кто-то с трудом, но сумел устоять. Плот развернуло, поставив наискось. Он накренился и его начало заливать водой. Попытки оттолкнуться шестами и отвести от камней успехом не увенчались. Образовался затор, поток воды стал переливаться через поверхность плота, захлестывая лежавшего на нем, крепко привязанного капитана Овчаренко.

— Всем в воду! — крикнул рядовой Бурденко и, прыгнув, оказался по грудь в холодной воде. Его тут же сбило с ног и потащило. Если бы не обвивавшая пояс веревка, его бы непременно унесло.

— Подтягивайтесь, — крикнул Бурденко оказавшимся в таком же положении разведчикам, — цепляйтесь за камни, — он продолжал командовать. Перевалив через один из «заступивших» им путь камней, он наконец смог встать.

— Поднимаем плот, поднимаем плот! — Бурденко подставил плечо и, выпрямляясь, потянул край плота вверх. Приподнявшись, тот запрыгнул на камень и заскользил по его влажной отполированной поверхности, словно по смазанному маслом рельсу. С другой стороны плот приподняли другие разведчики и, через пару минут вырвавшись из каменного плена, плавучее сооружение продолжило свой путь. С трудом выбравшиеся из воды спецназовцы пустились вдогонку за остальными. Меж тем проскочившие мимо терпящих бедствие товарищей «плотогоны» все еще пытались пристать к берегу, но увидев, что их помощь больше не требуется, начали возвращаться на середину русла.

Полчаса спустя впередсмотрящий первого из плывущих плотов махнул рукой в направлении левого берега, и рулевые, направляя плоты в указанную сторону, усиленно заработали шестами. Вскоре все увидели гигантское дерево, подмытые корневища которого, свешиваясь с обрыва, образовывали здоровенный козырек, способный укрыть под собой всех «плотогонов».

— Поднажали! — крикнул Бурденко, окончательно взяв на себя командование.

Вадим вступил в реку последним. Вода оказалась сильно холодной, он даже поморщился, хотя, собственно, ничего другого и не ждал. А вот то, что ходьба по неровным камням дна отвыкшими от хождения босиком и потому изнеженными ступнями окажется столь болезненной, стало для него неприятным сюрпризом. «Попаду домой, весь отпуск буду ходить босым», — клятвенно пообещал он себе, когда очередной неровный камешек впился ему в пятку. На середине реки в голень пребольно врезалась какая-то заполошная рыба. «Форель?» — мелькнула мысль, но Вадим тут же понял, что незнание местной ихтиофауны превращают все его рассуждения в бессмысленную угадайку.

— Товарищ прапорщик, руку давайте! — потребовал нагнувшийся с крутого берега сержант Романчук.

— Держи, — ладони разведчиков шлепнулись, сцепляясь крепкими пальцами. Банников ощутил боль в натруженных рукоятями носилок суставах. Но, прежде чем она разлилась по всей кисти, его потянули вверх. Крякнув, Вадим оттолкнулся от лежавшего под стопами большого камня и оказался на берегу.

— Спасибо, — поблагодарив, он сразу отошел в сторону, чтобы не мешать сержанту сматывать в бухту освободившуюся веревку.

— Все готовы?

— Все готовы?

— Готовы все? — пробежало приглушенное эхо.

— Готовы! — будто отозвался сам