Стальная улика - Сергей Васильевич Самаров

стула, но снял ее только с одной руки. Аль-Валид наблюдал за этим процессом, наставив мне в грудь ствол автомата. Его перестраховка была понятна. В первый же день после допроса, когда Али готовился вывести меня из палатки во двор и точно так же снял веревку с одной моей руки, я попытался освободившейся рукой захватить его за шею простым удушающим приемом. Но мои силы тогда и силы после четырех суток пытки, конечно же, сильно отличались. Тогда я еще мог оказывать сопротивление. Но и Али оказался не так прост, как мне думалось. Он успел приложить к виску ладонь, а предплечьем прикрыть шею. И мне, чтобы придушить его, следовало сломать ему руку в предплечье, что я физически сделать был не в состоянии. Но с тех пор Аль-Валид каждый раз, когда Али снимал веревку с одной моей руки, брал в руки автомат и направлял ствол мне в грудь, страхуясь сам и страхуя своего подчиненного палача.

Али со знанием дела перебросил длинный конец веревки через мое плечо и связал вместе обе мои руки, после чего повел меня к выходу, словно на поводке. От долгого стояния на пальцах ног жутко болели мышцы в икрах. Меня слегка пошатывало. Но я, памятуя занятия по психологической подготовке, намеренно шатался сильнее – противник должен представлять тебя более слабым, чем ты есть в действительности. Я даже стул у выходного клапана палатки, пошатнувшись и задев его коленом, якобы нечаянно уронил. Аль-Валид подошел к упавшему стулу, поднял его и поставил рядом, прислонив к спинке свой автомат. Но во двор выходить вслед за нами не пожелал.

Во дворе тоже стоял стул. Али встал на него, потянул на себя цепь с крюком на конце, перебросил крюк через веревку на моих запястьях и, спрыгнув на землю, начал медленно и методично подтягивать мои руки к металлической решетке до тех пор, пока я не оказался на цыпочках с вытянутыми кверху руками. Хорошо хоть руки были связаны спереди, иначе получилась бы классическая дыба.

Не знаю, какого чуда я ждал от этого дня. Может быть, собственной смерти… Но было какое-то предчувствие конца мучений. Я даже улыбнуться попробовал.

Али тем временем, не ослабляя натяжения цепи, намотал ее свободный конец на вбитый в деревянный столб крюк и взял ведро, вынесенное из палатки. Я, заметив, как что-то копошится в ведре, разбрызгивая кровь, попытался заглянуть туда.

– Любопытно тебе, кто тебя ест? – спросил Али. – Посмотри, какие красавцы…

Он наклонился и поставил ведро передо мной. Я потянулся всем телом и посмотрел. И с трудом сдержался, чтобы меня не вырвало. В ведре сидели и копошились, питаясь моей кровью, два паука.

– Птицееды, что ли? – спросил я.

– Сам ты птицеед… – ответил Али довольно. – Это сольпуги[15]… У вас их еще фалангами зовут…

Я обомлел, но виду не подал. В моем понимании фаланга была ядовитым существом. Помню рассказ одного офицера, он однажды был в командировке на пограничной заставе в Средней Азии, еще в то время, когда границу между Таджикистаном и Афганистаном охраняли российские пограничники, не пропуская караваны с героином через границу. И какой-то ефрейтор погранвойск посадил в литровую прозрачную стеклянную банку пойманных им скорпиона и фалангу и злил их, помешивая отверткой, натравливал друг на друга. Солдаты-погранцы стояли кругом и обсуждали бой двух насекомых. А какой-то сержант, подойдя сзади, другой отверткой ткнул ефрейтора в зад. Тот даже подпрыгнул и с разворота дал сержанту приличную оплеуху, не стесняясь присутствия постороннего офицера.

– Я тут, можно сказать, со смертью играю, а он меня пугает… – сказал ефрейтор в свое оправдание.

С тех пор у меня и сложилось мнение об опасности укуса фаланги, смертельного, как мне представлялось, укуса. Только вернувшись из плена, я прочитал о фаланге. Она не ядовита, хотя ее укус болезнен.

Но тогда я открыто посмотрел в холодные глаза Али. В них светилась радость. Однако эта радость внезапно потухла. Я не сразу понял, что произошло. Просто радость сменилась болью, и его глаза навыкате сначала резко расширились, а потом так же резко закрылись. И только после этого я увидел, что из затылка Али торчит малая саперная лопатка. И уже потом я увидел старшего лейтенанта Сергеева, выпрямляющегося после броска лопатки, и тут же услышал голос Аль-Валида:

– Надо же, и второй пришел… Сам пришел, хотя его не звали…

Аль-Валид стоял перед нами, держа автомат перед собой и наставив ствол в грудь Сергееву. Мои привязанные к цепи руки были подняты вверх, а ноги меня едва держали. Аль-Валид не видел опасности с моей стороны, и потому, видимо, шагнул вперед, оставив меня за своей спиной, и с силой ткнул Сергеева в ребра автоматным стволом, словно штыком ударил.

Я до сих пор удивляюсь, откуда у меня взялись силы. Но в тот момент я ясно осознавал, что Сергеев пришел меня спасать и сам угодил под ствол. А лопатку он бросил в Али, лишившись своего единственного оружия. Каким-то чудом я умудрился оттолкнуться пальцами ног от земли, перехватить руками за цепь чуть повыше, подтянуться, превозмогая боль в спине и во всем измученном теле, и нанести удар Аль-Валиду голенью сзади в ухо – классический хай-кик[16]. Он упал, как подрубленный, словно его огрели обухом.

Сергеев кивнул мне, схватил автомат майора и внезапно остановился, прислушиваясь к чему-то. Его движение заставило прислушаться и меня. И я явственно услышал лязганье гусениц. Это шли танки. Но у бандитов я не видел никакой бронетехники, ни танков, ни боевых машин пехоты. Внезапно танковый гул приблизился, Под мощным ударом тяжелой брони упала кирпичная кладка дворового забора, и танк, раздавливая кирпичи, въехал во двор и остановился прямо перед поднявшимся на четвереньки Аль-Валидом. Открылся люк, из которого, как кошка, выпрыгнул старший прапорщик Веселов, так и не сменивший черный мундир морского пехотинца, хотя одна штанина у мундира была разрезана, скорее всего, ножом, а в прорезь видно было забинтованное бедро. Дальше я ничего уже не видел – потерял сознание. Мое последнее усилие, когда я наносил удар ногой, видимо, отняло остатки сил. Это можно было понять по тому, что майор Аль-Валид так быстро после моего удара сумел встать на четвереньки – удар был недостаточно сильным, чтобы его наглухо вырубить, и майор пытался на четвереньках добежать до своей палатки в поисках там спасения. Однако Веселов, спрыгнув на землю, легко догнал его и своей здоровой ногой дал майору солидный пинок в печень, от которого Аль-Валид скорчился и зажал живот руками.