Звезда героя - Сергей Малинин

кричи погромче и жестикулируй, не стесняясь при этом в выражениях, и успех у зрителей гарантирован: все моментально поймут, что ты пребываешь в дурном расположении духа, и сделают соответствующие выводы. В конце концов, когда все идет именно так, как тебе нужно, не грех и покричать немного для отвода глаз…

«Дичь какая, – подумал он. – Ну полный же бред! Даже если предположить, что Машка как-то причастен к этому делу… Нет, это, конечно, уму непостижимо, но если все-таки предположить…»

Ну, хорошо, сказал он себе мысленно. Ну, давай предположим. В конце концов, Зимин прав: если берешься вести следствие, будь готов подозревать всех и каждого. А если ты к этому не готов, лучше не берись за расследование, оставь это более компетентным людям, у которых в голове мозги, а не кисель пополам с розовой водичкой.

Так вот, если Машков действительно причастен к контрабанде золота, арест Кокорина его вполне устраивает. Убийство совершено из мести, а о золоте пока что никто не знает и, если повести дело умно, никогда не узнает.

Нырять ему запрещено? Чушь! Запрет, скорее всего, временный, иначе его давным-давно просто комиссовали бы, как решительно непригодного к исполнению служебных обязанностей. Если он вообще существует, этот запрет…

Другое дело, что Машка был прекрасно осведомлен о месте и времени проведения учебного погружения своих бойцов и, надо понимать, не полез бы за золотом как раз тогда, когда пловцы собрались ставить на «Резвый» учебные мины. Но если он действовал не в одиночку и послал за золотом какое-то третье лицо, могла выйти накладка. Оно, это лицо, могло и не знать об учениях. Предположим, Машков был просто организатором и не вдавался в детали. Допустим, он не видел точки на карте, откуда поступал сигнал радиомаяка, и не сумел вовремя предупредить сообщника о готовящихся в этом районе учениях. Конечно, это выглядит несколько притянутым за уши. Но, с другой стороны, обстоятельства, при которых был убит старшина Лопатин, в любом случае обычными не назовешь! Как ни крути, а понадобилась цепь редчайших совпадений, чтобы на огромной акватории бухты сошлись нос к носу два человека, явившихся в одно и то же время в одну точку пространства по абсолютно разным, не имеющим между собой ничего общего делам! Такое просто в голову никому не могло прийти. Вот и не пришло.

Тем более это могла быть самая первая, пробная попытка протащить контрабанду в Новороссийск, минуя таможню. Как говорится, первый блин комом. А что до причин, толкнувших кавторанга на столь неблаговидный поступок, то здесь Зимин опять прав на все сто процентов: причина всего одна, и зовется она деньгами. Машка стареет, звание и должность у него незавидные, богатств честная служба ему не принесла – вон, дача скромненькая, машина дышит на ладан, а тут еще Витька подначивает – дескать, спишусь на берег, займусь бизнесом и куплю наконец тебе приличное авто, а заодно и дачу дострою, а то у тебя самого, товарищ кавторанг, кишка тонковата… Обидно! У жены бриллиантов отродясь не было, дочь подрастает, а ее еще замуж выдать надо – словом, куда ни кинь, всюду клин. Деньги нужны позарез, а где их взять?

Это были отвратительные мысли, и Одинцов уже не в первый раз подумал, что взялся не за свое дело, впутавшись в это расследование. Ха, впутавшись! Лучше было бы сказать, что его впутали в расследование помимо его воли. Машков попросил помощи у старого друга, воззвал к чести мундира и боевому товариществу. А доктор Кук сидел рядышком и поддакивал, подавая умные советы. А у него, Кука, между прочим, дядюшка – владелец целой сети ювелирных магазинов, да не где-нибудь, а в самой Москве. Ну, чем не канал сбыта? В конце концов, с тридцатью килограммами золотых украшений на рынок не пойдешь, да и мотаться из одного ювелирного магазина в другой с ними тоже не станешь, особенно когда у тебя нет никаких документов, подтверждающих их происхождение.

«Вот тебе и преступная группа, – подумал он холодно. – Машка отвечает за практическую сторону дела оружие, снаряжение, доставку и извлечение упавших за борт сокровищ со дна морского. А Кук через дядюшку связывается с партнерами в Турции и сбывает доставленное контрабандой золото. Кроме того, у него, опытного и талантливого хирурга, навалом хороших знакомых на базе флота, да и по всему городу тоже, и среди этих знакомых, конечно же, полным-полно полезных людей – пограничников, офицеров с боевых и гражданских кораблей, милиционеров, рыбаков, чиновников… Словом, при желании доктор Кукушкин может легко и быстро решить вопрос любой сложности – от починки унитаза до освобождения из-под стражи нужного человека. И вполне возможно, Машкова втянул во все это именно он, Кук, уж очень бросается в глаза разница в их материальном положении. Или Машка просто осторожничает, тем более что у него, в отличие от Кука, нет жены бизнес-леди, доходы которой послужили бы оправданием бьющему в глаза благополучию?»

Наблюдая, как Машков истребляет магазинные пельмени, он прокрутил ситуацию немного дальше. Итак, доставка очередной партии контрабанды едва не сорвалась из-за нелепой случайности: ныряльщик, посланный, чтобы забрать груз, столкнулся со старшиной, совершил убийство и бежал с места преступления, едва успев спрятать сумку с товаром. Видимо, он потерял много времени, играя в прятки с Лопатиным, и понял, что с тяжелой сумкой далеко не уплывет: подоспевшие бойцы начнут осматривать отмель и почти наверняка на него наткнутся. Поэтому он ушел налегке, решив вернуться за золотом позже.

Налицо самый настоящий форс-мажор: по расположению части слоняется следователь, сует повсюду свой любопытный нос, допрашивает личный состав и вообще отравляет жизнь всеми мыслимыми способами. И тут, как дар небес, с Дальнего Востока прибывает кап-три Одинцов – старый друг, честный служака, отличный парень, который, как все истинные служаки, не блещет остротой ума. Его немедленно накачивают коньяком, ставят в известность об имеющихся неприятностях и просят оказать посильное содействие в улаживании оных. Поскольку при этом предполагается спасти от тюрьмы невинного человека, кап-три, естественно, соглашается, после чего покидает расположение части на шикарном «лендровере» капитан-лейтенанта Кукушкина. Покидает, заметьте, не успев не только приступить к несению службы, поселиться в общежитии или хотя бы просто стать на довольствие, но даже и попасться на глаза хоть кому-нибудь, кроме водителя из военной комендатуры и вестового в штабе отряда. То есть официально он как бы не существует, и в случае чего его исчезновение заметят не сразу.

Машков утверждает, что Одинцов занесен в списки личного состава прямо в день прибытия в часть