Кавказский транзит - Сергей Иванович Зверев

class="p1">– Это ты сейчас так рассуждаешь, пока молодой еще. А вот как шестьдесят пять стукнет, тогда по-иному заговоришь. Жить-то, брат, всем хочется, – рассуждал водитель, – и в любом возрасте. И, кстати, дед мой помер, как говорится, при полном параде. За пару недель до смерти сам еще траву косил. Представь себе!

– Да ладно, не о том разговор, – кашлянул бритый наголо дальнобойщик.

Открыв термос, он разлил по стаканчикам горячий кофе, угощая товарищей.

– Давайте, ребятки, взбодримся. Кофе моя жена заваривала, а она у меня мастерица на все руки. Я думаю, в ближайшее время должно все решиться. Такие бабки на кону, и никто, – он кивнул в сторону коммерсантов, – с ними расставаться не будет. Да они лучше задавятся сами, чем погубят груз.

– Или кого другого, – ухмыльнулся коллега.

– А что ты думаешь? Окажись ты у них на пути – раздавят, как муху. Прихлопнут, а через минуту забудут! Я в свое время насмотрелся кое-чего такого.

– То мы, а то граница, – сказал еще один «философ», попивая крепкий, ароматный кофе.

Он сделал глоток и, как настоящий ценитель, посмаковал напиток.

– Это, знаешь, разные понятия.

Он выглядел весьма колоритно: на голове у этого участника беседы красовалась завязанная по-пиратски цветная косынка, из-под которой выбивались густые, черные как смоль волосы, а длинные усы напоминали запорожского казака с известной картины. На руках красовались татуировки с какими-то сказочными драконами, а ноги были обуты в расшитые сапожки.

– Это для нас они разные, – кашлянул бритый. – Ты думаешь что: граница на замке и хода нет? Это в советские времена такое было. Да и то… А сейчас все зависит от тех же бабок, власти и влияния. Ты посмотри на этих ребят: они же горы свернут, если им понадобится. Один Алхан чего стоит.

Тут крепыш, оглянувшись, понизил голос, будто боялся, что его услышит Харс.

– Это да… – вздохнул чернявый. – Налей-ка ты мне еще кофе, а то в сон клонит. С такими делами нужно быть теперь каждую минуту наготове.

Над головой, шелестя крыльями, пронеслось что-то.

– Что это? – вздрогнул крепыш.

– Летучая мышь, – ответил чернявый, – их здесь много. Неподалеку отсюда огромные пещеры, вот там их тысячи.

– А ты что, бывал там, в пещерах?

– Бывать не бывал, а рассказывал мне кто-то…

Тем временем, пока дальнобойщики говорили о своем, начальство в лице Даратола и Харса решало те самые «высокие» финансовые вопросы. Действия майора Лаврова никого не приводили в восторг, если не сказать больше.

– Ситуация очень серьезная, – коммерсант выглядел чрезвычайно озабоченным, – если вино испортится, то тебе придется возвращать деньги и компенсировать убытки. Когда вы, наконец, откроете дорогу?

– Сегодня, – сообщил Харс.

– Это мы уже слышали, – не успокаивался собеседник, – а воз, как говорится, и ныне там. Не нравится мне все это. И вообще, у наших партнеров начинают возникать определенные опасения по поводу твоей способности управлять процессом.

Алхан сжал зубы. Эти торгаши смеют заявлять ему такое! На мгновение он просто задохнулся от ярости. А не слишком ли много берет на себя этот Артурчик с компанией? Впрочем, немного остыв, он решил быть более сдержанным. Каждый дурак может взорваться, показав свою некомпетентность и неспособность решать. А он не такой…

– Я обещаю, вы пройдете без проблем, – сказал он, поигрывая желваками, в ожидании сообщения не выпуская из руки мобильник, – я вопрос решил, как и обещал. Еще немного подождите. Сегодня машины уйдут по ту сторону границы.

– Ну что же, будем ждать, – развел руками Даратол, – ничего другого нам и не остается.

Эти последние дни совершенно лишили «ударника бизнеса» какого бы то ни было душевного равновесия. Бизнес вообще – работа нервная. Даже легальный, законный обычно проходит в борьбе: с конкурентами, с самыми разными государственными службами, желающими урвать побольше от чужого пирога. Но если уж говорить о подпольных махинациях, то тут действия «делового человека» можно сравнить без преувеличения с канатоходцем, балансирующим на тонкой проволоке.

Артур в своих делишках обычно чувствовал себя, как рыба в воде. Способности всегда помогали ему в закулисной борьбе. Но вот это дельце оказалось тяжелым испытанием. Если сейчас все повторится, как и в прошлый раз…

Харс тем временем размышлял о том, что этого несговорчивого майора в самом скором времени ожидают крупные неприятности. Нужные для этого возможности и полномочия у спецслужбиста имелись, так что он предвидел успех. Алхан курил, с нетерпением поглядывая на пока молчащий телефон. Он ждал важного сообщения.

Харс прошелся вперед по дороге, подошел к стоящим у машин водителям. При появлении высокого чиновника все взгляды обратились на него.

– Ну, что, ребятки, отдыхаем? – задал он дежурный вопрос.

– А что нам еще остается?

– Нам тоже не улыбается торчать здесь целым караваном!

– Надо же что-то решать! – прозвучали голоса в ответ.

– Ничего, осталось немного, – успокаивал он группу, – скоро поедем.

Над дорогой неумолчно трещали цикады, превращая южную ночь в один большой концерт.

Глава 23

Лежа в огромной кровати, Батяня неспешно курил, периодически стряхивая пепел в причудливую стеклянную пепельницу, выполненную в виде какого-то экзотического цветка. Рядом, прижавшись к нему, положила голову на руку Тамара. Утомленные бурно проведенным временем, оба отдыхали. Состояние было самым умиротворенным, и ни о чем говорить не хотелось.

– О чем ты думаешь? – спросила Кречинская, заглядывая в глаза.

– Да, в общем-то, ни о чем, – честно признался Батяня. – Мне хорошо рядом с тобой.

И действительно, Тамара уже сама по себе была воплощением мечты любого мужика, если он, конечно, не полный дебил. К счастью, Батяня таковым не являлся, и эта женщина восхищала его. В ней было все то, что привлекает каждого мужчину: красота, ум, великолепное чувство вкуса и какая-то загадочность, тайна, которая всегда оказывается важным элементом увлечения. Сейчас Тамара была рядом, но в то же время ощущалось, что это – только вершина айсберга, видимость…

– Ты говоришь правду? – не отрываясь, смотрела на него хозяйка. – С вами, мужчинами, нужно держать ухо востро. Сейчас вы говорите одно, а через час совсем другое…

– Ну, конечно, правду, – кивнул майор, – как говорят в Одессе: мадам, вы красавица, каких нигде не видно!

Майор вдруг вспомнил одного колоритного персонажа, от которого он услышал огромное количество разных одесских выражений.

Кречинская рассмеялась. Этот человек нравился ей все больше и больше. Майор Лавров был так не похож на большинство людей, с которыми ей в последние годы приходилось иметь дело…

– А ты, кстати, бывал в Одессе? – поинтересовалась она.

– Естественно, – хмыкнул Батяня, думая о том, что обычно ему приходится бывать в местах, гораздо более отдаленных.

И Одесса, и Кавказ в этом плане по географической отдаленности от дислокации его части являются просто детскими прогулками. Правда, майору Лаврову детских заданий не давали, и все они обычно были сопряжены с весьма насыщенным времяпрепровождением.

– Андрей, а откуда ты родом? – не отставала женщина, пытаясь вытянуть из не слишком разговорчивого майора хоть какую-то информацию о его прошлом.

– Ха-ха-ха! – вдруг расхохотался Лавров.

– Что с тобой? – удивленно поглядела она на него. – Разве я сказала что-то смешное?

– Да так, вспомнил одну историю, – улыбался майор.

– Расскажи, – попросила Тамара, поудобнее устраиваясь на подушках.

– Был я как-то в Штатах, «по обмену опытом». Ну, не только я, целая группа офицеров подобралась. Так вот, у американцев представление весьма забавное: если человек из России, значит, из Москвы…

– И зовут его Иван, – подхватила Кречинская.

– Вот именно. Но я не из Москвы, – пояснил Батяня, – маленький городок, название которого вряд ли что-то скажет. Американцы были удивлены, что, оказывается, может быть иначе.

Ветерок развевал штору на открытом балконе, делая ее похожей на парус корабля.

– А ты не боишься жить здесь одна? Места неспокойные, – произнес Батяня. – Ну, хорошо, сегодня тревога оказалась ложной. Хотя этот, как его… Салин, у меня вызывает определенные опасения. Но раз ты в нем так уверена – ладно. Дом находится в таком отдалении, и, случись что, неизвестно, чем это может окончиться.

– Сейчас – нет, –