Подавать холодным - Дмитрий Ромов

Здорово, Садык! Сто лет, сто зим! Он так и ходил со своими дурацкими усиками, лицо округлилось, да и сам он стал круглее и ниже, чем раньше. Я покачал головой. Обалдеть. И Садык здесь.

— А мы вот вместе боевые задачи решали, — пояснил мне Мамай и хлопнул Садыка по спине. — В молодости. Вместе с Вовкой, вместе с Никитой и вместе с Бешметовым. Было дело!

Мамай уехал в Новосибирск задолго до моей кончины и служил там. Он-то был комитетчиком и по работе мы никогда не пересекались. Только в Афгане. Вот там уж пересекались так пересекались. Попадали вместе в такие зарубы, о которых, я думаю, ни он, никто из нас не забудет до самой смерти.

— Я скоро вернусь, — кивнул девице Мамай и повёл нас в сторону буфета. — Пойдёмте, ребята.

Там они взяли по бутылке пива, а я минералку.

— Мы, — сказал мне Мамай, — с Бешеным и с Никитосом служили в «Кобальте». Был такой специальный отряд МВД в Афгане. Помогали местным бороться с бандитизмом. Вот были времена! А Вовка служил в комитетском «Каскаде», а нас тогда как раз подчинили «Каскаду», вот, и у нас были там кое-какие совместные вылазки.

— Были, были, — улыбнулся Садык. — Как вспомню, так вздрогну.

Они засмеялись и глотнули пивка.

— Ещё бы, — усмехнулся Мамай. — А потом, в восемьдесят третьем, «Кобальт» вывели из Афгана, и «Каскад» тоже, но Вовка перешёл в «Омегу», которая там ещё продолжала решать вопросы.

— Да, я слышал об этом от Розы Каримовны, — кивнул я.

— А что это за Роза Каримовна? — спросил Садык.

— Это жена Эдуарда Калякина. Вы его, наверное, не знаете. А вот Александр Дмитриевич с ним встречался.

— Да, — подтвердил Мамай, — это правда. Эдик был толковым парнем.

— Он был близким другом Сергея Бешметова, — пояснил я. — Калякин. Вот. Ну, а Роза его женщина. И они с ней были очень близки духовно. Он потом скончался, с ним я знаком не был, а вот с Розой Каримовной познакомился.

— Когда она умерла? — спросил Садык.

— Да, вот совсем недавно. Хоронили в прошлую пятницу.

— Вот только что?

— Только что, да. В общем, она много рассказывала со слов Эдика, ну и со слов Бешметова тоже, потому что они дружили. Она говорила мне, что вы и потом ездили в Афганистан уже с секретными миссиями, о которых информации в открытом доступе нет, в отличие от «Кобальта» и «Каскада». В общем, да, я очень рад с вами познакомиться, потому что рассказы о древности, как говорится, это одно, а когда я вижу людей, которые были свидетелями тех событий, это совсем другое.

Катька, змея, разбередила душу, и теперь я смотрел на своих постаревших и сдавших друганов, а душа ныла.

— Ну и что там у тебя есть? — спросил Садык.

— А вы, простите, чем сейчас занимаетесь?

— Чем я сейчас занимаюсь? — усмехнулся он. — Да тем же, чем и раньше занимался.

— А где? В Новосибирске?

— Нет, вернулся сюда, в Верхотомск. Давно уже.

— Он стал большой шишкой в комитете, — хлопнул его по плечу Мамай.

— Не такой уж большой, — улыбнулся Садык. — Но пока ещё не выгоняют. Значит, толк какой-то есть. Что у тебя есть-то, сынок? А то мне Мамай позвонил, всполошился, приехал даже. Он вроде обычно на такие мероприятия, как эта выставка, не ездит, а тут даже как бы сам попросился. Говорит, есть такой парень задаёт вопросы. Ну, давай, чего хочешь спросить-то? Спрашивай.

— Кто убил Бешеного? — спросил я.

— Да кто ж его знает, — пожал плечами Садык. — Бандиты. Был тут такой, Ширяй, а ещё генерал Деменёв, но их уж самих давно нету.

— А Никитос? — кивнул я.

— А Никитос есть, начальник большой.

— Общаетесь?

— Нет, не общаемся. Он очень изменился со времён молодости. Я с ним ещё в Афгане поцапался. Там одна некрасивая история была.

— Но сейчас у вас ровные отношения?

— Да нет у нас никаких отношений, — пожал он плечами.

— А по работе не пересекаетесь?

— Нет, — покачал головой Садык.

— А вы слышали, говорят, что это он Бешеного застрелил? — спросил я.

Садык прищурил свои и без того не особо широкие глаза, посмотрел на меня, будто подключил прослушку к мозгу, потом хмыкнул.

— Говорят, кур доят, — сказал он. — Слышал я такую версию, но она, видишь ли, умозрительная, основанная не на фактах и даже не на логических выводах, а исключительно на фантазиях. Хотя, Мамай, конечно будет недоволен, но я скажу так, если бы это действительно оказалось правдой, я бы не удивился. Была в молодости у Никиты гнильца.

— Стало быть, рассматривать такую версию мы не можем? — уточнил я.

— Не можем, — пожал он плечами. — Так что у тебя есть? И есть ли вообще что-то кроме юношеского любопытства?

— У меня есть конкретные вопросы, которые я хотел бы с вами обсудить. Но здесь, мне кажется, не очень удобно.

— Вопросы есть у всех. А есть ли у тебя какие-то ответы? Ведь для того, чтобы задать хороший вопрос, надо знать как минимум восемьдесят процентов ответа на него.

— Кое-какие ответы у меня тоже есть, — кивнул я.

— Но что конкретно? — мгновенно превратился в хищника Садык, и я узнал его мёртвую хватку. — Документы? Мемуары? Что? Ты можешь сказать?

— Допустим… — прищурился я, — кое-что имеется…

Садык посмотрел на Мамая.

— Ну ладно, давай так, — кивнул он. — Завтра поедем ко мне на дачу. Там, кроме нас, никого не будет. Поставим глушилку. Я покажу. Ты убедишься, что она работает. И спокойно поговорим. Чтобы вот без всяких этих загадочных взглядов. Ну, если, конечно, тебе есть о чём поговорить.

— Поговорить есть о чём, — кивнул я.

— Ну вот и хорошо.

Они снова переглянулись.

— Значит, завтра, часиков в шесть. Идёт?

— Идёт.

Из буфета я двинул в сторону Большой сцены, где сейчас начиналась презентация Новой галереи. Когда я подошёл, представление уже началось, и выглядело, надо сказать, всё весьма впечатляюще, я бы даже сказал, очень круто. Речей не было, но зато был мальчик, о котором, судя по всему, говорила Настя, со своим виртуально-кибернетически-абстрактным и ещё каким-то там проектом.

Это было ошеломительное шоу, состоящее из световых проекций, цветовых всполохов, танцев каких-то синтетических конструкций, напоминающих роботов, и всё это действие происходило под невероятную космическую музыку. Роботы говорили, что-то делали, менялись проекции, и совершенно невообразимым образом посреди пространства возникали яркие всполохи и геометрические фигуры, наполненные искрящимся светом.

Зрелище было завораживающим, но недолгим. Потом началось другое действие, в котором уже принимала участие и Настя. Она устроила мини-перформанс, как бы разбрасывая виртуальные краски. Она бросала их