«Пассажир» из Сан-Франциско - Анатолий Маркович Бальчев

— Я и так обязана тебя сдать, если ты что-то незаконно провозишь, а при чем здесь медальон?..

— Как же нам без него? — Фил куснул ее маленькое розовое ушко, шутливо зарычал. Наташа, на которую все тревоги и сомнения тут же навалились с новой силой, с деланным смехом отстранилась от него. Она так и не сказала Маковскому, что его дешевый трюк с «фамильной» драгоценностью для нее давно уже не секрет. Зачем? Усугублять то, что и так держится на волоске? Ведь ей так не хотелось, чтобы этот волосок оборвался. Вдруг и этой его фантазии — она нарочно избегала более грубых, но подходящих выражений — найдется мало-мальски приемлемое объяснение?

— Старую, обещанную еще на Средиземноморье легенду я так и не услышала, а на подступах, гляжу, уже очередная?

— Ну… — Фил судорожно пытался сварганить нечто удобоваримое. Медальон этот он, действительно, купил там же, на Кипре, на распродаже в маленькой лавочке, а насчет его антикварной ценности ляпнул с единственной целью — заинтриговать понравившуюся да к тому же возможно полезную девушку. Подарить-то подарил, а вот снабдить его какой-либо достоверной инструкцией — напрочь из башки вылетело. Вот и блеет теперь, как овца на заклании. — Это длинная история, которая тянется через века…

— Как хорошо, что мы никуда не спешим, — не унималась Наташа.

— И ее надо рассказывать на сон грядущий…

— С твоим темпераментом я ее никогда не услышу, — откровенно польстила ему Наташа.

После таких слов отступать было некуда, Фил выпучил глаза в предвкушении, что древнее семейное поверье на поверку окажется полнейшей туфтой:

— Ну, тогда слушай…

Вечная палочка-выручалочка — телефонный звонок. Потерянно зазвонил Наташин мобильный. Она выскочила из постели, принялась искать неизвестно куда брошенную сумочку, откопала ее из под брюк Фила, выдохнула в трубку:

— Да?!

— Вас беспокоит руководство…

— Я поняла.

— Почему шепотом?

— Тема спит.

— Ясно… — как-то многозначительно протянул Волков. — Так когда же вас ждать, мадам?

— Сегодня ночью выезжаю «Стрелой».

— Тебя встретит наша машина, — почти официально произнес Волков и повесил трубку.

И чего звонил?

Хотя она прекрасно знала, «чего».

— Кто это — Борис? — безмятежно спросил Фил, чувствуя, что получил отсрочку для создания своего опуса.

— Борис… — Наташа вдруг покраснела. — Мой опекун и друг.

— И ты, конечно, с ним не спишь, — в голосе Фила послышались неожиданные собственнические нотки.

— Я вообще ни с кем не сплю! — взъерепенилась Наташа. — У меня бессонница.

— Поражаюсь его выдержке, — хмыкнул Фил, глядя, как Наташа начинает одеваться. Белье — вчера он не обратил на него внимания, не до того было, а сейчас с удовольствием изучал крохотные кружевные трусики-стринги и ажурный лифчик — все ослепительно белое, как снег.

— Я сама поражаюсь. Он же растил меня, как цветок. И даже проглотил мое нелепое замужество…

— Теперь, наверное, жалеет. — Фил лежал на постели, откинув одеяло, и Наташа невольно залюбовалась его сильным, мускулистым телом.

— Не знаю, но развода ждет… Официального.

— Ждет своего часа. Ничего не скажешь, благородно.

— Мне тоже так кажется.

— Благородно… — в устах Фила это слово прозвучало не очень-то искренне.

Судя по всему, Наташе был неприятен этот разговор, она отвернулась и принялась натягивать легкие летние брючки. Потом подняла с пола маечку, встряхнула…

— А ты? Живешь со своей женой?

— …Мы с ней давно друг друга знаем…

В дверь деликатно постучали. Это спасло Фила от неудобных вопросов. Он встал, накинул халат и пошел открывать. Замешкался в коридоре, Наташа успела одеться, выглядывала из-за его плеча: кого это принесло так невовремя? Официант в ослепительно белой одежде вкатил сервировочный столик с едой и цветами. Ох, уж этот Маковский! Ну, как на него долго сердиться?! Видно, умеет пустить пыль в глаза. И когда успел заказ сделать?

Официант поклонился учтиво и скрылся за дверью. Молодая женщина услышала, как Фил втолковывал ему за порогом:

— Нет никаких супругов Маковских, нет и не было. Есть мсье Маковский и мадам «Икс», зарубите себе на носу, милейший. И между ними ничего общего.

Официант что-то пробубнил, и Фил вернулся в номер, толкая перед собой столик.

— Значит, ничего общего? — не успел Фил подойти к столику, как в него полетела подушка. Столику повезло, Филу — не очень, метательный снаряд задел его ухо.

— Я тебе покажу — мадам «Икс»! — вторая подушка полетела вслед за первой, но на этот раз Фил успел увернутся.

Со смехом подскочил к Наташе, схватил ее за руки и посмотрел в глаза. Улыбка исчезла, он сказал совершенно серьезно:

— Именно ничего общего. Сегодня так надо. А то, видите ли, господин Маковский с супругой…

Наташа тоже стала серьезной. Посмотрела на него испытующе:

— Ты кого-то боишься? Или я должна бояться? Ты контрабандист? Или просто опасный тип?

— Опа-а-сный… И не просто… — Фил состроил зверскую рожу, и, рыча, набросился на девушку. Началась шутливая возня, но Наташу не так легко было сбить с темы:

— А тебя с таможни за что поперли?

— За любовь… К родине… — заметив, что Наташа никак не реагирует на столь нелепую попытку пошутить, решил пояснить: — Не стал я дожидаться бичующих формулировок и всеобщего презрения товарищей, взял и написал заявление. Знаешь, как раньше говорили: по собственному желанию начальства. Оно только радо было. Даже отрабатывать не заставило. Так что, когда его грозно спросили, куда это ваши таможенники линяют, они под козырек: наши — никуда, наши все туточки. А злыдень Маковский — давно отрезанный ломоть…

— Ладно, давай завтракать. — Фил подошел к столику и окинул критическим взглядом предложенные деликатесы.

— Тебе кофе налить?

Наташа кивнула. Фил протянул ей чашку, себе тоже налил, устроился на подоконнике. Наташа присела на кровать, оперлась о подушку, отхлебнула ароматный напиток, зажмурилась от удовольствия.

— Вкусно.

— Да, кофе они готовить научились, — кивнул Фил. — А вот кефира у них не дождешься, думал, хоть на родине дорваться, так на тебе, и здесь йогурт! Зато Библия…, пожалуйста, в каждом номере, как в лучших отелях…

— Йогурт оставь Теме, он любит.

Она рассеянно посмотрела на книгу, лежащую на прикроватной тумбочке. Сказала задумчиво:

— Вика перед концом все время твердила: — Бог наказал, Бог наказал… А как книга с валютой к ней в чемодан попала — так и не вспомнила.

— При чем здесь Бог, — не по-христиански отмахнулся Маковский, — чемпионку мира хотели переманить на Запад, она клюнула… Ее элементарно подставили. Об этом вся таможня знала…

«Наконец-то он перестал шифроваться», — подумала про себя Наташа.

— И Боря?

— Насчет Бори, — он саркастически улыбнулся, — на все сто сказать не могу. Я в тот день не работал…

Вдруг Наташа догадалась, откуда у нее это иногда возникающее ощущение