Тропа изменника - Валерий Георгиевич Шарапов

Оспаривать явный факт было глупо. Многие видели, что он жил в мотеле. Например, паренек, который им с Элли оформлял номер.

— Мутноватый вы субъект, мистер Кравцов, — заметил констебль Фаррис. — Вы вселялись не один, а с женщиной. Документы не показывали, сотрудник согласился вселить вас анонимно, тем самым нарушив свои обязанности… думаю, с ним разберутся. Но он слышал, что вы называете ее миссис Хелен — якобы дальняя родственница. Это ведь неправда?

— Да что же тут непонятного, джентльмены? — взмолился Кравцов. — Можно подумать, вы незнакомы с подобной практикой. У меня жена в Москве. Коллегам по работе это известно. Выдались несколько свободных дней, решил съездить на восточное побережье. Познакомился в Галвестоуне с женщиной… ну, вы понимаете. Не скажу, что она проститутка, но сумму ее вознаграждения мы оговорили…

— Серьезно? — встрепенулся Фаррис. — Это как? А она точно не проститутка?

Хрипло засмеялся Синглтон.

— Какая разница, господа? — рассердился Андрей. — Мы почувствовали друг к другу внезапную симпатию. Ее зовут Хелен, фамилию не спрашивал. Есть ли семья — не знаю. Сказала, что работает секретарем в Галвестоуне…

— Допустим, — перехватил эстафетную палочку в разговоре Синглтон. — Зачем вы обманывали сотрудника заведения, что это ваша родственница, что вы едете с каких-то похорон? Ему на это совершенно плевать, разве не так? Зачем вам потребовался номер с двумя комнатами и двумя кроватями? Минуточку, позвольте догадаться. Вам нужен простор, вы любите экспериментировать, менять обстановку, заниматься сексом в самых не подходящих для этого местах? — Оба ухмылялись.

— Вот видите, вы и сами все понимаете, — покаянно признался Кравцов. Выстроить линию защиты он не мог, все расползалось. Еще немного, и его лепет начнет вызывать гомерический смех.

— Где она?

— Кто?

— Ваша Хелен.

— Не знаю. Когда все началось, она просто убежала.

— Когда что именно началось?

— Заварушка, — вздохнул Кравцов. — Господа, может, довольно тянуть кота за какое-то место? В номер ворвались то ли грабители, то ли хулиганы, то ли люди, нанятые мужем Хелен… Она призналась, что замужем. Стали угрожать, распускали руки, нам пришлось убегать. При этом мы бежали в разные стороны, и я не знаю, где сейчас эта женщина. Прошу поверить, что я не совершал ничего криминального. Ведь адюльтер в вашей стране — не криминал?

Он изворачивался крайне убого, но как еще? Пусть думают что хотят. Напрашивался третий вывод: Элли пока в бегах.

— Как же скучно, мистер Кравцов, — покачал головой Синглтон. — Не можете придумать ничего убедительного. Нам бы и без разницы, но… Подходим к самому главному. По свидетельству соседей, из вашего номера доносился шум драки. Потом кто-то упал с лестницы, слышали звуки выстрелов. Перестрелка протекала несколько минут. Постояльцы боялись высунуться из окон. Одна из пуль разбила стекло, к счастью, никто не пострадал. По наружной лестнице бегали какие-то люди. Соседи видели, как человек спрятался за деревом и отстреливался. Он ранил одного или двух человек, они стонали. Этот человек скрылся за скалой. Его не преследовали, но у здания что-то происходило. Трудно сделать определенный вывод на основании путаных свидетельств, но эти люди садились в машину, марки которой никто не разглядел. Когда прибыла полиция, в номере мотеля и возле здания никого не было…

— Простите, что прерываю, — оживился Андрей, — то есть полиция упустила трех матерых преступников, которые с огнестрельным оружием вломились в номер?

— Полиция приехала сразу, как поступил звонок, — отрезал Синглтон. — Да, эти люди оказались проворными, хотя двое из них предположительно были ранены из огнестрельного оружия. А третий был сильно избит. В номере на кухне все перевернуто, кровь на полу. Под лестницей на асфальте тоже кровь, а также на углу здания и там, где предположительно стояла машина предполагаемых злоумышленников. Эксперты считают, что это кровь разных людей. Много стреляных гильз от пистолета «глок» — рядом со зданием, под деревом, которое использовали в качестве укрытия. Машину, на которой уехали эти трое, к сожалению, не видели. Она как сквозь землю провалилась.

— И вы решили пойти легким путем — арестовали того, кто подвергся нападению?

— Не арестовали, а задержали, — уточнил констебль. — Согласитесь, мистер Кравцов, ваше поведение вызывает вопросы.

— И вы даже не пытались их найти? Раненые люди, как правило, обращаются в медицинские учреждения.

— Не надо нам указывать, как делать свою работу, — нахмурился Синглтон. — Человек, который отстреливался от нападавших, — это вы?

— Нет.

— Очень жаль, мистер Кравцов, — вздохнул детектив. — Не получается у нас беседа. Мы не исключаем версию, что вы действовали в рамках самообороны, но вы сами от нее отказываетесь. Хотите адвоката?

— Хочу.

— Хорошо. Если у вас его нет, государство предоставит его бесплатно. Информация о вашем задержании уйдет в посольство — в недалеком будущем. Итак, вы не стреляли и никого не избивали?

— Нет.

— Можно посмотреть на ваши руки? — констебль оторвался от подоконника и вразвалку подошел. Андрей показал ладони. Фаррис всматривался, недовольно хмурился.

— Вызовешь эксперта, Арчи? — спросил Синглтон. — Что-то нам подсказывает, что на руке мистера Кравцова мы найдем частички пороховой гари.

— Будет сделано, сэр. К сожалению, только завтра. Мистер Конахью уехал в Хитроу встречать сестру из Австралии — он отпросился на полдня у суперинтенданта Салливана. Вряд ли он сегодня появится.

— Нестрашно, — пожал плечами сержант. — Завтра так завтра.

— Мистер Кравцов, переверните, пожалуйста, руки, — попросил Фаррис.

Андрей перевернул. Костяшки пальцев были сбиты и еще саднили. Засохшую кровь он смыл, но нарывы были видны невооруженным глазом. Он бил Никиту Горбунова, не задумываясь о последствиях. Констебль удовлетворенно кивнул.

— То есть вы сегодня никого не избивали. Сэр, а вот эти следы на вашей правой руке…

— Стигматы, — подсказал сержант. — Признайтесь, сэр, вы сегодня испытывали сильное религиозное возбуждение?

Полицейские заржали. Как же без юмора в их тяжелейшей работе?

— Повторяю свой вопрос, мистер Кравцов. — Синглтон сделал строгое лицо. Он уже научился почти без запинки произносить фамилию задержанного. — Это вы избили человека в номере, завладели его оружием, а затем вступили в перестрелку с его спутниками?

— Небольшое уточнение, сэр, — поправил Фаррис. — Нам кажется, что один из них пострадал не от пули. Мистер Кравцов столкнул его сверху, и несчастный сломал ногу.

— Какая жестокость, — покачал головой Синглтон. Вероятно, он шутил.

— Господа, я могу воспользоваться своим правом на молчание? — спросил Андрей.

— О, безусловно, — заулыбался констебль. — В любое удобное для вас время. Тем более что на текущий момент вопросы к вам закончились. Я правильно понимаю, сэр? — обратился он к Синглтону.

— Правильно, Арчи, — кивнул тот. — Пока прервемся… Возвращайтесь в камеру, мистер. Сами дойдете или вас отвести? — У этих людей было своеобразное чувство юмора.

Андрей поднялся. Вошел полисмен в форме и