Вы не поверите! - Питер Чейни

слов кое-что тебе расскажу. Вчера, около полуночи, ты навещала Борга. Решила его немного возбудить, помахав у него перед носом денежками. Ты пыталась его подкупить, чтобы он назвал место, где держат Бадди Перринера. Но он не был настроен это сообщать, поскольку сам не знает.

Хуанелла вытаращивает глаза.

– Я находился в соседнем номере, – поясняю я. – Этот, с позволения сказать, отель «Мутон» – забавное местечко. В стене есть дырки. Когда ты ушла, я тоже навестил Борга, и мы пообщались. Мои аргументы оказались сильнее твоих. Он меня послушал.

– Это уж точно, – отвечает она. – Надеюсь, ты его хорошенько вразумил.

– Слов он не понимает. Пришлось поработать руками. Представляешь, он назвал меня бастардом.

Хуанелла сонно смотрит на меня.

– Не думала, что он знает такие слова. Я-то всегда считала тебя плодом любви – звучит куда приятнее. Но не переживай, это не помешает тебе флиртовать со мной, когда появится желание.

– Слушай, красавица, – говорю ей, – дамочка ты видная. Фигурка что надо, да и характер под стать.

– И куда это нас с тобой заведет? – жеманно спрашивает Хуанелла. – Я могла бы обладать фигурой Елены Троянской, но и тогда бы ты не захотел узнать, на чем держатся мои чулки: на старомодных подвязках или на клею. Тебе бы эскимосом родиться. Такой же холодный и начисто лишенный любопытства.

– Не ври, Хуанелла. Ты меня волнуешь. Всякий раз, когда смотрю на тебя, – будто хорошую дозу снотворного вкололи. Но пораскинь мозгами. Ты ведь знаешь мое правило: я не смешиваю удовольствие с работой.

– Фу, – морщится она. – Ты такой наглый врун, что Геббельс в сравнении с тобой просто Джордж Вашингтон. Когда у тебя пропадает интерес к дамочкам, мне хочется намалевать у себя на трусиках пару свастик и помчаться осваивать Северный полюс. Но что поделать – не везет мне с тобой. Я и так обхаживаю, и этак, а тебе все равно. Даже поверишь, если я скажу, что у меня пробковые ноги. И любопытства не возникнет самому проверить.

Она разочарованно закуривает.

– Ну так в чем твоя печаль? – спрашивает она.

Я выпускаю почти идеальное колечко дыма и смотрю сквозь него на Хуанеллу:

– Ты ведь не знаешь, где сейчас твоя новая подружка Джеральдина?

– Нет. Я лишь знаю, что она съехала из своего отеля. Очень бы хотела знать, куда понесло эту девчонку.

– Я бы тоже, – говорю, вытягивая затекшие ноги. – Сегодня удивительная ночь. Она полна сюрпризов. Вот еще один: Серж и Эдванна Нароковы мертвы.

Хуанелла молча встает, идет к буфету, наливает себе порцию, затем поворачивается и смотрит на меня, прислонившись к застекленным дверцам.

– Иногда мне кажется, что я тронусь, – признается Хуанелла. – У тебя шутки такие? Или эти придурки действительно убрались из мира живых?

– Получается, что действительно.

Хуанелла плюхается на стул.

– Что ж это творится? – бормочет она. – И что теперь?

Чувствую, как завертелись колесики в ее мозгу.

– Лемми, из-за чего они сыграли в ящик? Что приключилось?

– Много чего. Вчера на вечеринке Эдванна Нарокова незаметно передала мне записку. Написала, что ей нужно срочно увидеться. Еще тогда мне показалось, что она была чем-то напугана.

– А дальше?

– А дальше я отправился к ней на квартиру и дождался ее прихода. Она из кожи вон лезла, пытаясь заключить со мной сделку. Практически призналась, что за похищением Бадди Перринера стоит Серж Нароков. Мы поговорили, потом она решила, что отправится к нему и попытается вразумить, чтобы он мне сознался. Предложила подойти туда через час. Я подошел и обнаружил обоих мертвыми. Эдванна убила его, затем покончила с собой.

Хуанелла кривит губы и даже свистит.

– Что тебе известно про эту изворотливую дамочку? – спрашивает она. – И зачем ей понадобилось ухлопать Сержа?

– А ты знала, что Эдванна была его женой?

Хуанелла отрицательно качает головой.

– Но если честно, я не удивилась.

– Эдванна Нарокова была француженкой. Мне думается, Сержа она любила по-настоящему. Чтобы решиться на убийство любимого человека… нужен очень серьезный повод. Но факт есть факт: он погиб от ее рук.

– Из-за чего? – недоумевает Хуанелла. – Что такого он мог натворить, чтобы его порешить?

– Она хотела, чтобы Нароков сознался в причастности к похищению Бадди и назвал все имена. Скорее всего, он отказывался. Наверное, Эдванна пригрозила, что тогда сама это сделает. Он наставил на жену пистолет и пообещал застрелить, если та не уймется. Она для вида успокоилась, подлила ему отравы в выпивку, потом отравилась сама.

– М-да, – вздыхает Хуанелла. – Но ты мне не сказал, зачем она это сделала.

– Пойми, Серж был русским, а Эдванна – француженкой.

– И что такого? Неужто любая дамочка, у которой муж другой национальности, должна его травить?

– Разумеется, нет. Но в данном случае это явилось поводом.

Иду к буфету и наливаю себе еще виски.

– Вот что, малышка, события развиваются весьма стремительно. Скоро станет по-настоящему жарко. Советую прислушаться к моим словам и с самого начала вести себя правильно.

– А что еще мне остается? – риторически вопрошает Хуанелла. – Я вообще перестала что-либо понимать. Что ты хочешь узнать?

– Перво-наперво ты мне расскажешь, зачем Уиллис Перринер добился для тебя легального разрешения на выезд за пределы Соединенных Штатов. Это ведь его юристы хлопотали о выдаче тебе паспорта. Дальше я хочу знать, зачем ты явилась сюда и начала любезничать с Джеральдиной, не сообщив Ларви, куда и с какой целью едешь.

– Ну, на второй вопрос ответить несложно. Я решила немного обмануть Ларви. В последнее время удача нам не улыбалась. С тех пор как ты добился для нас приостановки приговора, дела шли неважно. А тут вдруг появляется шанс законным образом заработать хоть сколько-то. – Она наклоняется вперед. – Лемми, тебе знаком бар Сэма Фремера?

Я утвердительно киваю.

– Забрела я туда как-то вечерком, – продолжает она, – и услышала кое-что, что мне слышать не полагалось. Был там один парниша по имени Вилли Лодс. Уже изрядно набрался, а потому говорил громко. С ним была дамочка. Вот он и заливал ей, что скоро у них все будет тип-топ и сверху хлоп, поскольку отхватят кучу деньжищ. И вдруг он упоминает Борга. Ты же знаешь, чем занимается Борг, только и умеет выкрадывать людей. Если где в Штатах случалось громкое похищение, Борг обязательно там отметился. Словом, прирожденный похититель.

Сначала я не обратила внимания, а Лодс влил в себя еще несколько порций, и тогда прозвучала фамилия Перринер. И тогда до меня дошло. В городе все гадали, куда же подевался Бадди Перринер. «Ага, – смекнула я, – парня похитили». Словом, отправилась я в гости к Уиллису Перринеру и дала ему небольшой совет.

– И какой же?

– Сказала ему, что его сына похитили очень крутые парни. Предложила свою помощь – разумеется, за скромное вознаграждение. Уверила, что ничего не боюсь и могу отправиться в такие места, куда копы не сунутся.

– Какая же ты умница, – усмехаюсь я. – И что ответил Уиллис?

– Рассказал мне про Нарокова. Старик считал, что это он стоит за похищением Бадди. Какое-то время Нароков ошивался в Штатах, потом вернулся в Париж, а Джеральдина, втюрившаяся в него без памяти, рванула следом. Уиллис предложил и мне поехать в Париж, познакомиться с Джеральдиной и рассказать ей, что за тип этот Нароков на самом деле. Мне давалась полная свобода действий. Главное – найти с Джеральдиной общий язык, присмотреть за девицей и проследить, чтобы она не наделала глупостей с этим Сержем.

Я киваю:

– И наверное, это ты посоветовала Уиллису не рассказывать мне никаких подробностей?

– Твоя правда, умник, – отвечает Хуанелла. – Я сразу подумала: если ты узнаешь, то сразу меня шуганешь. И потом, я считала, что сумею тебя облапошить. Представила, как здорово будет увести Перринера-младшего у Лемми Коушена из-под носа. И конечно, я хотела заработать. Уиллис Перринер был в таком отчаянии, что согласился на мое предложение. – Она пожимает плечами. – Я никак не думала, что поплыву на одном пароходе с тобой. Увидела тебя в первый же день и жутко перепугалась. Послала Джеральдине радиограмму: так, мол, и так, еду к ней по просьбе ее отца. Если захочет мне что-то сообщить, пусть