Подавать холодным - Дмитрий Ромов

— Надо же, — удивился я, — от Горно-Алтайска ехали, везде солнце светило, а тут раз и за десять минут всё поменялось…

— Осень, — улыбнулась Кукушина зазноба.

— Ну, вы приезжайте, дядя Слава хороший. Не обидит.

— Знаю, — пожала она плечами, — но всё равно трудно решиться…

Автобус опоздал на 10 минут. Но пришёл в Бийск даже раньше времени. Я доехал до автовокзала, а там практически сразу перепрыгнул в автобус, который шёл прямиком до Верхотомска. Расписание я посмотрел на телефоне, пока ехал. Так что весь день я провёл в туристическом созерцании красот природы и прибыл домой уже под вечер.

С автовокзала я рванул сразу на набережную и завалился к Сергею Сергеевичу.

— Где водка? — спросил он прямо с порога, придирчиво меня осматривая.

Выглядел он неважнецки и кажется был трезв. Я зашёл в квартиру, оттеснив его, и закрыл за собой дверь.

— Хорош бухать, Сергей Сергеевич. Хочу поговорить с вами, пока вы трезвый.

— Заблуждение! — зло ответил он. — Пока я трезвый, тебе поговорить со мной не светит. Потому что трезвый я молчу. А если и говорю, то только вещи крайне неприятные для моего оппонента. Хер ли ты припёрся, если руки пустые?

— Припёрся, Сергей Сергеевич, сказать вам вещь одну, которая целый день мне не давала покоя.

— Да мне насрать на твою вещь, — ответил он и пошёл на кухню.

Начал хлопать ящиками, что-то искал. Наконец затих и вышел в гостиную с пачкой сигарет. Вынул одну, чиркнул спичками, затянулся и закашлялся. В гостиной был порядок, что совсем не походило на обычное состояние этой комнаты.

— Это хорошо, что вы злой, Сергей Сергеевич, потому что, как раз, злой человек и способен на поступки.

— Какие поступки? — прищурился он. — Типа, как спустить незваного гостя с лестницы что ли?

— Ну что же, тоже поступок, — пожал я плечами. — Но я думаю, что пора заниматься делами посерьёзнее. Хватит киснуть и прозябать в слезах.

— Чего? В каких слезах?

— В очень простых. Невооружённым глазом видно, что вы варитесь в жалости к себе и упиваетесь слезами.

— Да пошёл ты, психолог нашёлся тут! Не слишком ли ты молод, чтобы делать столь охрененные выводы?

— Короче, Сергей Сергеевич, возвращайтесь в ремесло. Пора выходить из этого хмельного угара. Отсиделись в норе. Хватит.

— Ты порешь чушь, — сердито бросил он и стряхнул пепел прямо на пол.

— Не хотите создавать свой канал, — пожал я плечами. — Ну ладно, подумайте ещё какое-то время. Но работать начинайте уже сейчас.

— Чё тебе от меня надо, ребёнок? — недовольно буркнул он.

— Говорю конкретно. Мне надо к завтрашнему дню статью в каком-нибудь авторитетном источнике. Уважаемом и популярном.

— Таких больше нет.

— Есть. И у вас имеются в них связи.

— Много ты знаешь, — огрызнулся он.

— Короче, ставлю задачу.

— Мальчик, ты кто такой, чтобы мне задачи ставить?

— Раз больше некому, придётся задачи ставить мне. Итак завтра утром по Москве мне нужна статья о зажравшейся чиновнице, не считающейся с государственной необходимостью и работающей на свой карман. О чиновнице, а теперь и предпринимательнице, Варваре Назаровой. Впрочем, что именно писать, решите сами. Мне без разницы. Но статья должна быть очень злой, хлёсткой и грозящей её репутации.

— До свидания, молодой человек, — кивнул Сергеев и показал сигаретой в сторону прихожей. — Больше сюда не приходите. Водку слать можете, но лично вас я видеть не желаю.

— Боитесь писать про Варвару? — спросил я.

— Мне уже поздно бояться, — скривился он. — Я своё отбоялся.

— Ну вот и отлично. Значит напишете.

— Я уже всё сказал. Вон.

Ничего не говоря, я повернулся и пошёл в прихожую, но остановился.

— Утром по Москве, Сергей Сергеич, — повторил я. — Возвращайтесь! Ваших зубов и бесстрашия не хватает в застойных водах нынешней псевдожурналистики. Уделайте их всех, жёстко, наповал, как умеете только вы. Пусть видят, старая школа рулит.

Не дожидаясь ответа, я вышел из квартиры. Буква «Z» на двери Шеглова чернела во всей красе, как напоминание и предостережение.

Утром Настя за мной не зашла, чего и следовало ожидать. Ну, как бы не зашла и не зашла. С одной стороны, ничего плохого в этом не было. Как говорится, баба с возу, и волки сыты, да вот только сердце царапнула ожившая мышь. Длинно так, от верха до низу. Провела своим железным ногтем. И объяснить всё опасениями за её, Настину, безопасность в случае новых подлянок со стороны Назарова-младшего не получилось.

Я предпочёл не рыться в себе в поисках этого объяснения, а просто пошёл в школу и, глянув расписание, нашёл Настю. Она со своими одноклассниками стояла у кабинета истории, ожидая прихода учителя. Выглядела она сосредоточенно, будто что-то обдумывала.

— Настя, — окликнул я её, подходя ближе. — Подойди на минуточку, пожалуйста.

Она отвернулась. Не знала, видимо, что сделать и как ей поступить. Поколебалась несколько секунд, но потом всё-таки подошла. Подошла, встала и смерила меня холодным взглядом.

— Настя, послушай, — начал я. — Хочу с тобой поговорить.

— Мне сейчас некогда разговаривать, — пожала она плечами. — Извини, мне надо повторить тему, потому что меня сегодня будут спрашивать. Потом когда-нибудь поговорим.

Не дожидаясь моего ответа, она развернулась и вернулась к своим подружкам, которые весело щебетали, обсуждая какие-то новости. Но она с ними не щебетала, встала молча, с пасмурным видом. Не засмеялась, не включилась в разговор, но и на меня уже не обращала никакого внимания.

— Да, ситуация, — прозвучал тихий голос чуть позади меня.

Я повернулся. Это была Грошева. Она пожала плечами. В голосе её не было ни сарказма, ни насмешки, ни сочувствия. Она просто констатировала факт.

— Знаешь… — снова пожала она плечами, — ты, кстати, идёшь на урок?

— Иду, — кивнул я.

— Так вот, знаешь… — продолжила она, — мне кажется, такое бывает. Когда какой-нибудь парень становится слишком популярным и все крутятся вокруг него, ему начинает казаться, что щёлкни он пальцами, любая тёлочка ему даст, сразу влёт и без раздумий. Происходит какая-то трансформация, и под воздействием этого ощущения он начинает относиться к девушкам свысока, почувствовав себя наградой для любой из них. Желанным призом.

— Аня, ё-пэ-рэ-сэ-тэ… ты чё мне сейчас пытаешься сказать?

— Да нет. Это я не про тебя. Просто мысли вслух. И вот он как бы зазнаётся, если сказать такими старыми и примитивными словами, а потом внезапно выясняет, что через некоторое время, не сразу, конечно, но нормальных девушек рядом-то и нет. Что он сам всех распугал и разогнал своим отношением.

— Всё, Грошева, харэ. Ты из себя гибрид Плутарха с