Человек в прицеле - Александр Александрович Тамоников

на 20–30 процентов. И вот совсем недавно, в конце 1944 года, в Москве был открыт экспериментальный цех, который начал выпуск жидкого концентрированного пенициллина. Работа над препаратом продолжалась, и курировалась она именно Главным военно-санитарным управлением. Ничего удивительного в этом не было. И то, что машин во многих ведомствах не хватало, тоже факт.

Две «эмки», которые ничем не выделялись среди небольшого по военному времени потока машин на центральных улицах, двигались, меняясь местами: одна машина отстает, пропуская объект за поворот, вторая подхватывает хвост у Крымского моста. Но снег валил густо, и лобовое стекло покрылось ледяной коркой. Буторин стирал рукавом конденсат — и на секунду терял «санитарку» из виду. Не страшно — машина приметная, и через несколько секунд она снова появится впереди.

Один из оперативников слышал во время отъезда машины от управления, как женщина — майор медицинской службы — приказала ехать в сторону Сретенки. Буторин сразу отправил туда двух толковых оперативников из числа выделенных группе Платовым. Они должны будут проследить за машиной и шофером на месте. Видимо, она ехала к госпиталю.

В районе Сретенки переулки узкие, и машинам развернуться трудно. И когда санитарная машина остановилась, неподалеку появились двое оперативников в гражданском. Один, «пьяный», споткнулся о сугроб, уронил фляжку. Второй, одетый стариком, медленно брел с палкой. Вот он помог пьяному подняться. Редкие прохожие смотрели на эту пару и обходили ее стороной, сокрушенно качая головами. Машина остановилась неподалеку, женщина, военный врач, вышла с саквояжем и исчезла за воротами госпиталя. Машина почему-то не стала ждать пассажирку, а сразу же тронулась с места. Старик, оставив «пьяного», тут же исчез за забором госпиталя.

Буторин тронулся, стараясь держаться позади второй машины наблюдения. Скоро она уйдет в сторону, и за санитарной машиной следить придется самому Виктору. Через несколько минут «эмка» ушла на перекрестке направо. Санитарная машина еще некоторое время ехала, меняя направление, а потом остановилась у аптеки на Арбате. Из кабины высунулась рука и стала поправлять зеркало заднего вида. Все, это уже проверка, догадался Буторин. Или он нас заметил, или делает вид, что остановился по делу. Он прикусил губу и, сжав руками в перчатках руль, пристально смотрел на машину.

Шофер не спеша открыл дверь и выпрыгнул на снег. Он стал обходить машину, осматривая колеса, постукивая по скатам сапогом. Шапка сдвинута на затылок, ватник на груди расстегнут, как будто человеку было жарко. И тут Буторин понял, что не жарко шоферу, просто у него за пазухой что-то есть, что-то он там прячет. Внимание! Мужчина в сером полупальто с четырьмя вытянутыми карманами быстрым шагом шел по тротуару, приближаясь к санитарной машине. Вот он, миг контакта! Шофер сунул руку за пазуху и извлек оттуда небольшой сверток. Мужчина в полупальто, не останавливаясь, принял сверток и, сунув его себе за пазуху, пошел дальше.

Буторин взялся за ручку двери, чтобы последовать за вторым, но тут же замер на месте. Санитарная машина резко развернулась и двинулась назад, в сторону Сретенки, очевидно, к госпиталю, где недавно из нее вышла майор медицинской службы. Мужчина с пакетом сунул в рот папиросу, остановился и, резко повернувшись, стал прикуривать от спички, будто прячась от ветра. Даже с расстояния в пятьдесят метров Буторин хорошо видел его бегающие глаза. Этот человек проверял, искал признаки слежки, а заодно убеждался, что никто не бросился преследовать санитарную машину.

«Ух, черт! — облегченно подумал Буторин. — Чуть не засветился я со своей торопливостью. Иди, дружок, иди! Нет никакой слежки». Мужчина бросил спичку на снег и снова двинулся по улице. Буторин буквально ужом выскользнул из машины и пошел следом, стараясь, чтобы между ним и агентом было несколько человек. Мужчина шел быстро, но иногда останавливался в самых неожиданных местах, заглядывая в витрины магазинов. Хоть это был и не довоенный Арбат, но все равно прохожих здесь было много, и Буторину удавалось не попадаться на глаза мужчине. Но через пару кварталов людей стало меньше, и мужчина вдруг свернул в Староконюшенный переулок. И тут случилось непредвиденное! Когда Буторин появился из-за угла, то увидел, что мужчина в сером полупальто стоит перед девушкой — постовым милиционером, которых было много в Москве по комсомольскому призыву, на замену ушедшим на фронт мужчинам. Досадно! Буторин поморщился, соображая, что же ему делать в этой ситуации. Может, он просто спрашивает у девушки, как ему пройти на Пречистенку, например? А если она собирается проверить у него документы?

Виктор решил переждать и юркнул в небольшой гастроном. Не может такого быть, чтобы у агента были не в порядке документы.

Но тут вдруг вдоль улицы хлестнул пистолетный выстрел, затем второй. Буторин успел бросить взгляд в окно из магазина. Девушка в черной шинели медленно падала на снег, прижимая руку к животу, а мужчина с пистолетом в руке убегал по улице в сторону Пречистенской набережной. Раздался женский визг, прохожие шарахнулись в разные стороны, но кто-то все же подбежал к раненой. Буторин решил, что девушке здесь помогут, и бросился за агентом. Он не стал доставать оружие, чтобы не пугать прохожих, а тем более не привлекать к себе внимание милиции, которая может оказаться рядом и не так понять происходящее. Пока будешь объяснять, показывать удостоверение, агент может скрыться.

Но милиция все же оказалась поблизости. Мужчина в полупальто, видимо, хорошо знавший Арбат и все его переулочки, резко бросился вправо, и следом за ним туда же забежал молодой человек в кожаной куртке. Люди опять боязливо стали жаться к стенам домов. Чувствуя, что может случиться беда, Буторин прибавил шагу и влетел в переулок, когда мужчина в кожанке крикнул: «Стой! Стрелять буду!» — и не раздумывая выстрелил в него, не целясь, но промахнулся. Еще несколько шагов, и арка старого дома, за которой вереница дворов. Буторин едва не заорал на всю улицу, чтобы милиционер не стрелял, но тот уже вскинул руку с пистолетом и дважды выстрелил.

Буторин перешел на шаг, засовывая пистолет в карман. Милиционер не промахнулся — обе пули попали в цель. От первой пули беглец как будто споткнулся, но снова выпрямился. И тут же вторая пуля свалила его на снег, который стал медленно окрашиваться в красный цвет. Парень в кожанке подбежал, тяжело дыша не столько от усталости, сколько от волнения. Кажется, у него такое было в первый раз, подумал о нем Буторин.

— Ну, доволен? — грустно спросил он, подойдя к телу, на которое таращился милиционер.

— Что? Вы кто такой? — Парень отпрянул и поднял свое оружие. — Ваши документы,