Код войны - Сергей Иванович Зверев

который была встроена программа «Хамелеона». Он не активировал ее, а просто смотрел на пустой экран, воображая, как он отдаст команду программе и «Хамелеон» тотчас же проснется.

Опасаясь ливийских и турецких шпионов и просто любопытных глаз, Хендерсон с самого своего появления на базе не расставался с секретным чемоданчиком. Он постоянно носил его с собой. Даже когда выходил из своей палатки в казарменную столовую, по нужде или прогуляться, он всегда пристегивал его к руке наручником. На него, прогуливающегося с таким довеском, оглядывались ливийские солдаты. И даже турецкие офицеры, глядя на него, перешептывались и снисходительно улыбались.

Но Хендерсону было наплевать и на взгляды, и на перешептывания, и на улыбки. Он не хотел, чтобы его детище попало в руки турецкой разведки или, что еще хуже, в руки ливийских шпионов. Те сразу же передали бы этот драгоценный лэптоп русским. Непременно передали бы — в этом Хендерсон отчего-то был непоколебимо уверен.

— Сэр.

Хендерсон, который сидел в своей палатке и в очередной раз задумчиво смотрел на пустой и темный экран ноутбука, вздрогнул. Кто-то нерешительно позвал его у входа. Выглянув, он увидел араба, которого видел на кухне. Хендерсон уже знал, что его зовут Джунаид, живет он в соседней деревушке и приходит помогать местному повару по хозяйству.

— Я принес вам фиников и холодной воды. Ночи у нас душные, — сказал на ужасно ломаном английском мужчина и протянул Хендерсону бутылку с водой и чашку с финиками.

Люк растерянно и с некоторой настороженностью принял от араба воду и, поколебавшись, взял финики.

— Откуда ты узнал, что меня поселили в этой палатке? — с подозрением спросил он.

— Меня послал к вам Ансам, наш повар, — ответил тот, смутившись. — А где вы живете, мне показал один из офицеров, — поклонился Джунаид.

— Передай повару спасибо от моего имени, — немного подумав, сказал Хендерсон, все еще не сводя с мужчины подозрительного взгляда.

Тот, потоптавшись немного, словно ожидая от Хендерсона еще чего-то, повернулся и пошел прочь, вскоре растворившись в темноте.

— Эй, — окликнул мужчину Хендерсон. — Как там тебя — Джунаид!

Мужчина вернулся и застыл на месте, выжидательно глядя на американца.

— Ты давно работаешь на кухне? — спросил Хендерсон.

— Да, сайеди, — уважительно ответил Джунаид. — Уже два года. У нас в селе нет работы, и многие мужчины уходят на заработки в города. Мне повезло. Я нашел работу рядом с домом.

— И много тебе платят?

Хендерсон был рад немного отвлечься от мыслей и хоть с кем-то поговорить. За весь долгий день ему удалось перекинуться только несколькими словами с местным поваром и с Таши, пока тот не уехал.

— Нет, сайеди, немного, — ответил мужчина на вопрос. — Но это лучше, чем ничего. У меня только один сын, а жена умерла. Нам с Камалем хватает и того, что мне платят.

— А хозяйство у тебя есть? — продолжал спрашивать Хендерсон, которому не хотелось оставаться одному в этот темный и душный вечерний час.

— Есть, сайеди. У меня куры и овца с барашком. Была коза, но она сдохла. Кормить стало нечем, — охотно ответил Джунаид.

— Постой тут, — сказал Хендерсон и скрылся в палатке, а когда вернулся, то протянул мужчине пятидолларовую банкноту. — Возьми.

Джунаид удивленно посмотрел на Хендерсона и нерешительно взял деньги. По всей видимости, он сомневался в том, что американец был щедр к нему, пожалев его сдохшую козу и сожалея о небольшом заработке Джунаида. Хендерсон, словно прочитав его безрадостные мысли, усмехнулся и сказал:

— Принеси мне завтра бутылку виски и бутылку содовой. Можно достать у вас в этом аду приличное виски?

— Да, сайеди, хорошее виски найти можно. Но спиртное у нас запрещено законом и карается по законам шариата. Поэтому его можно купить только у особых людей и за большие деньги. — Джунаид интонацией выделил последнюю фразу. — И мне надо будет отпрашиваться с работы и ехать за ним в Хун. Попросите кого-нибудь другого. — Мужчина протянул деньги обратно Хендерсону.

— Отпросись. Я дам тебе еще пять долларов, когда принесешь мне все, что я тебя просил. Хватит тебе, чтобы компенсировать отсутствие одного дня на работе?

— Да, сайеди, конечно хватит, — кивнул Джунаид.

— Ну и иди тогда, — махнул рукой куда-то в ночь Хендерсон и, больше не говоря ни слова, скрылся в палатке.

Хендерсон не был алкоголиком. Он не был даже большим любителем выпить. Он считал, что пьют каждый вечер спиртное только те, у кого нет в жизни никакой цели. Они заканчивают работу, и идут в бар, и там напиваются. У Хендерсона же цель в жизни была. Весьма честолюбивая, но вполне реальная — стать лучшим киберспециалистом в Америке. Если он станет лучше набившего уже оскомину Илона Маска, лучше и успешнее Билла Гейтса, да и всех остальных гениев компьютерных программ вместе взятых, то он обеспечит себе не только безбедное существование до конца своих дней, но и славу. Славу первого разработчика, который создал AI, умеющий самостоятельно принимать решения.

Но тут, на этой богом забытой ливийской земле, в этой пустыне и изнуряющей душу и разум жаре, он чувствовал себя никому не нужным и потерянным. Его угнетало бездействие и отсутствие той обстановки, к которой он привык за многие годы своей одинокой жизни. Ему не хватало интернета, не хватало нейросетей, как пауку не хватает его надежной и крепкой паутины, в которой он может не просто спрятаться, но и начать охоту. Хендерсон и был по сути своей охотником, тихим и незаметным. Он сидел в своей виртуальной сети и ловил чужие мысли, генерировал их в свои, новые идеи и программы.

И от того, что у Хендерсона не было сейчас возможности заняться своим привычным делом — работой в сети, — он скучал. И эта скука приносила ему практически физическую боль, заглушить которую он мог только одним способом — приняв алкоголь.

Сидеть просто так и пялиться в темноту надвигающейся ночи Хендерсону не хотелось, и он, пристегнув к запястью левой руки браслет от наручников, вторая половина которых была на ручке секретного чемоданчика, улегся спать. Но глаза его не закрывались, а разные безрадостные мысли роились в голове и не давали уснуть.

— Черт бы побрал этого Велингтона! — воскликнул он вслух и сам удивился, как гулко и четко прозвучал его голос в тишине палатки.

— Это с кем вы разговариваете? — прозвучал за пологом чей-то насмешливый голос. — Вы позволите войти?

— Кто там? — Хендерсон сел на кровати и, нащупав рядом на столике фонарик, включил его, посветив на вход.

— Это офицеры Рахат и Бабур, — ответил голос. — Мы тут подумали, что вам скучно одному, и принесли с собой немного