Код войны - Сергей Иванович Зверев

ваши политические игры. Мне интересно знать, где и когда будут проводиться испытания «Хамелеона»! Только это, и ничего больше! — Он и сам не заметил, как повысил голос.

Велингтон с интересом и даже некоторым недоумением посмотрел на Хендерсона, но ничего не сказал. Он знал, что его шеф и друг генерал Брайан Лестрайд высоко ценит Хендерсона как специалиста в области, которая вскоре станет одной из ведущих в оборонной промышленности США.

— Не нервничайте, Люк. — Велингтон заставил себя улыбнуться. — Я пришел к вам с дружеским визитом. Днем раньше, днем позже, но испытание мы все равно проведем. Так что расслабьтесь. Грейтесь на солнышке, искупайтесь в море. Чего вам еще недостает? Скажите, и мы, а вернее, я достану для вас все, чего вы захотите. Я хотел объяснить вам ситуацию, но вы сами не захотели слышать ничего, связанного с политикой. А нам без нее никуда, хотим мы того или нет, — хохотнул он и глотнул из стакана. — Политика — впереди, а все наши дела следуют за ней. И ничего с этим не поделаешь.

— Объясняйте, — махнул рукой Хендерсон. — Только коротко. Мои мозги в этой жаре отказываются работать. Я все равно не вникну в суть ваших объяснений, если они будут путаны и пространны.

— Политическая, да и экономическая обстановка в Ливии на сегодняшний день такова, что она во многом зависит от работы национальных нефтяных компаний. Ливийская сырая нефть, нефтепродукты и сопутствующий им газ являются основным источником доходов этого государства. И мы, и Франция, и все остальные страны Европы, имеющие интерес к этим продуктам, хотели бы получить от признанного ООН правительства некоторые, скажем так, плюшки и при этом покупать их чуть дешевле, чем на основном рынке сбыта. К тому же оружие…

— Я ведь просил вас объяснять покороче и только то, что относится непосредственно к испытаниям, — застонал Хендерсон.

Велингтон спокойным голосом ответил:

— Я уже подхожу к самому главному. Ливия более десяти лет находилась под санкциями, и ее вооруженные силы нуждаются в современном оружии. Мы не зря выбрали именно эту страну в качестве испытательного полигона. Пройди испытания «Хамелеона» успешно — именно США станут основным поставщиком вооружения Ливии. А это, знаете ли, весьма прибыльное дело. Тогда мы могли бы перетянуть на себя одеяло и в экономике, став главным покупателем дешевой нефти и углеводородов. И да, мы заранее договорились с ливийскими властями об испытании нового оружия и даже определились со временем. Испытание должно пройти в этом месяце. А вот с местом вышла некоторая заминка.

Велингтон замолчал и маленькими глотками допил свое виски. Хендерсон, который, нервничая, давно уже осушил свой стакан, встал и налил себе еще.

— Первоначально предполагалось, что правительственные войска начнут операцию по захвату города Сирт. Этот город, имеющий важное стратегическое значение, уже не один раз переходил из рук в руки. Но пока мы решали вопрос переправки «Хамелеона» и прочие формальности, Правительство национального согласия решило временно не предпринимать никаких серьезных операций в направлении Сирта.

— И что? Получается, что мы зря прилетели? — нахмурился Хендерсон.

— Ну не совсем. Сегодня утром у меня была встреча с министром обороны, и я высказал ему пожелание как можно быстрее провести испытание «Хамелеона». Он согласился со мной, связался с одним из советников — полковником турецкой разведки — и объяснил ему ситуацию, о которой тот, впрочем, уже знал. Он договорился с ним о содействии. Нас пригласили на одну из баз близ Бени-Валида. Там мы вместе с Эмиром Али Таши, так зовут этого турецкого советника, разработаем операцию, в которой и будет задействован танк.

— Ну хоть что-то, — все еще не очень довольный услышанным, ответил Хендерсон.

…На следующий день после этого разговора он был переправлен на вертолете сначала в Бени-Валид, а затем и на саму военную базу, которая находилась где-то на просторах пустыни Сахара. Первым делом Хендерсон осмотрел ангар, в котором расположили «Хамелеона», и проверил, хорошо ли его охраняют. Он отчего-то беспокоился, что о новом оружии в этой стране узнают намного быстрее, чем если бы танк все это время оставался в Америке. И тогда могут возникнуть неприятности. Какие именно — неизвестно, но разницы нет: все неприятности похожи одна на другую — в том смысле, что из них всегда непросто выпутываться.

— Скорее всего, тут так и шныряют шпионы из разведки генерала Хафтара. Да и сами турки наверняка хотели бы узнать, что будет нами испытываться, — делился Хендерсон своими опасениями с Велингтоном. — Турки вообще в курсе, что представляет собой «Хамелеон»?

— В курсе. Но только в той мере, которую мы установили для них. Им, как союзникам по НАТО, было сообщено, что испытание будет проходить новая модификация танка «Абрамс». Что, впрочем, так и есть на самом деле, — усмехнулся Велингтон.

А потом Велингтон уехал обратно в Хомс, где находились остальные члены так называемой экспертно-наблюдательной комиссии. Ну а что ему было делать в этой дыре, в которой по-английски могли говорить от силы три-четыре человека? Весь военный и обслуживающий контингент базы состоял в основном из ливийцев и турок, которые обучали этих ливийских военных.

Оставшись один, Хендерсон, злившийся на Велингтона за то, что он, сославшись на какие-то свои дела, бросил его, бродил целый день по территории базы как привидение, не зная, куда себя деть и чем заняться.

— Это он специально привез меня сюда и оставил среди этого сброда, песка и жары, — бормотал сам себе Хендерсон, сидя в своей палатке. — Отомстил за то, что я торопил его с испытаниями. Они, — программист имел в виду военных из Минобороны США, — все думают, что «Хамелеон» — это просто запрограммированная на определенные действия боевая машина. Но они ошибаются. Эта программа умнее их всех вместе взятых. И я докажу им это, как только мне представится такая возможность. Только бы эта адская жара не свела меня с ума раньше времени! Черт! Как они живут на этой базе без кондиционеров и бассейна?!

Хендерсон попробовал сблизиться с Эмиром Али Таши и пообщаться хотя бы с ним, но турецкий полковник постоянно был занят и только извинялся за то, что не может уделить программисту должного внимания. А вечером того же дня, когда Хендерсон прибыл на базу, куда-то уехал и турок. Люк остался и вовсе один среди чужих, малоприятных ему людей. Правда, все обращались с ним вежливо и приветливо, а местный повар, стараясь ему угодить, спрашивал, что приготовить на ужин для важного гостя… Но это не утешало, а только еще больше удручало Хендерсона.

Чтобы хоть как-то отвлечься, Люк уходил в свою палатку и открывал лэптоп, в