Подавать холодным - Дмитрий Ромов

даже за тридцать лет, несмотря на этот налёт роскоши и какого-то нового чванства, которого раньше в нём не было и в помине, вызывало доверие. Бывают такие лица и такие люди, которым веришь лишь только они начинают говорить. Ну правда кое-что, конечно, изменилось, но в целом узнать Савосю было несложно.

— Спасибо, Максим — кивнул он Кашпировскому. Долго ждать-то пришлось?

— Да минут сорок проторчал. Трубку-то не берёт.

— Так вы наверное не тот телефон набирали, — пожал плечами. — У меня ни одного пропущенного нет.

— Ну скажешь Софье телефон потом. Ладно, иди, Максим, извини что так тебя дёрнул. Но ты же сам понимаешь, кому я ещё могу доверять чувствительные вопросы?

— Да не проблема Александр Анатольевич.

— Ну и хорошо. Давай ступай а то там тебя уже Петровский заждался. Понял да? Как договаривались так и делай.

— Ну конечно.

Максим ушёл.

— Ну что скажешь? — кивнул мне Савося.

— Скажу, что я очень удивлён вашим приглашением и конечно польщён. Ведь вы такая величина.

— Что? — нахмурился он, но глаза его стали вдруг масляными и добрыми.

Вероятно с годами Савося стал тщеславным и одновременно сентиментальным.

— Где это ты про меня слышал?

— Да про великого Савосю все слышали, — сдерживаясь, чтобы не улыбнуться, ответил я.

— Что⁈ — изменился он в лице.

— Ну, а как же. Вы же человек-легенда.

— Это кто сказал? — удивился он.

— Так знающие люди, Александр Анатольевич. Не сомневайтесь, люди серьёзные и уважаемые помнят вас и ценят. Я скажу так, в школьных учебниках про вас, конечно, ничего не написано, но кто хочет знать историю изучает не учебники.

— Хм, — просопел он, откинулся в кресле и посмотрел на меня с интересом. — Надо же… Сколько тебе лет-то?

— Семнадцать.

— И что там твои знающие говорят. Помнят что ли?

— Помнят, как вы заставили хорошенько побегать ментов и скрылись с радаров где-то в Испании.

— Смотри-ка, малолетка, а историю знаешь. Такое сейчас встретишь нечасто.

Савося растёкся как блин по сковородке и даже шкворчать начал. От удовольствия.

— Гляди, языком только не молоти где-попало, — кивнул он.

— Разумеется.

— Ты знаешь почему я тебя позвал? — спросил он.

— Точно не знаю, но догадки кое-какие имею.

— Ну-ка и какие же? — прищурившись, спросил он.

— Я думаю, это может быть связано с Глебом Витальевичем.

— С Глебом Витальевичем? — усмехнулся Савося. — Молодец. В общем да, вижу парень ты смышлёный. Действительно, это Лещиков попросил меня к тебе присмотреться. Говорит интересный паренёк приглядись.

— Привет ему передавайте, — кивнул я. — И как будете присматриваться Александр Анатольевич?

— Да вот, не знаю, — покачал он головой — дело какое-нибудь тебе поручить что ли? Времени поди дофига свободного? Ты чем занимаешься?

— В школе учусь…

Он ещё с полчаса поболтал со мной, задавая различные вопросы и наслаждаясь тем уважением которое я ему оказывал.

— Ну что же, молодец, — наконец, подытожил он. — Я подумаю, что с тобой можно сделать. Сам-то ты чего хочешь?

— Да, в принципе я бы с радостью здесь у вас в конторе покрутился. Мне же интересно, как устроены настоящий бизнес и настоящая жизнь. Та, где деньги и движ.

— Движ… — повторил он за мной и усмехнулся, — и деньги… Это ты, парень, точно подметил. Ну ладно, Сергей, ступай будем считать что познакомились. Если что, Максима ты теперь знаешь, а я подумаю, как тебя применить. Скажи там Софе свой номер телефона, пусть она запишет.

На этом аудиенция закончилась. И, честно говоря, по её итогам, у меня сложилось впечатление, что Савосю на старости лет поставили в этой конторе в качестве зиц-председателя Фунта. Но время, как говорится, покажет. Раз Ширяй поручил ему понаблюдать за мной, пусть дедушка испытает радость.

Хотя, я вполне допускал, что Савося мог придуриваться, и вся эта история могла оказаться чистой постановой, чтобы я расслабился и не ждал от него каких-то действий.

На тренировку из-за Савоси я опоздал хоть и бежал, высунув язык, как сумасшедший. Я огрёб от Краба по полной программе. Он отчихвостил меня перед всем коллективом, и Рожков, я заметил, получил большое удовольствие от этой выволочки.

После тренировки я мотанул сразу к Кукуше. Он был уже готов, снарядил термос с кофейком, загрузил минералку, бутерброды и дожидался меня. Не откладывая, мы сразу выехали. Навигатор показывал десять часов пути.

Сначала за рулём сидел Кукуша, а когда стемнело я его подменил. Он отказывался, не хотел сдаваться, но я его уговорил, и он практически сразу отрубился. На полдороге мы сделали остановку, залили бензин, посидели на заправке, выпили насыщенного, концентрированного шиповникового чая, который там предлагался, и поели бутерброды.

— Будто в молодости, — сказал, поёжившись Кукуша, когда мы вышли с заправки.

Ночь была тихой, знобкой и совершенно непроглядной.

— Сколько мы километров наматывали, — покачал он головой, — да? Бывало, такая же ночь, а ты летишь, врубишь Бутусова и шпаришь. Или Агату. В машине тепло, а за бортом холод. Выйдешь, зябко, тревожно, но весело, бесшабашно. Ничего ведь не боялись, да, Серёга?

— Пожалуй, — кивнул я, — возвращаясь в мыслях не в такое уж давнее прошлое.

— Была жизнь. Да сплыла. Сколько её осталось-то уже…

Он вздохнул, покачал головой и махнул рукой. Что было прошло, не воротишь назад…

Я ехал не торопясь, запас времени был хороший. Около четырёх утра мы добрались до Горно-Алтайска. Снова перекусили, на этот раз во «Вкусно и точка», и покемарили пару часиков на стоянке прямо в машине. Проснулись и двинулись дальше. В восемь уже стояли на регистрации в санатории.

Я сразу же расплатился за мамино пребывание и позвонил ей в номер. Она конечно удивилась, но обрадовалась. Я объяснил, что вся ситуация урегулирована, что недоразумение улажено, но в избежание дальнейших сбоев оставаться здесь не стоит.

Дело тут было естественно не в оплате, а в том, что оставлять маму в руках Варвары не стоило. И возвращать её домой, пока не утрясутся все эти достаточно нервные дела, мне тоже не хотелось. Поэтому кое-как я уговорил её переехать в санаторий неподалёку от Горно-Алтайска, где её точно никто не стал бы искать.

Погода стояла прекрасная и, когда рассвело я увидел всю красоту и силу Алтая. Ну, разумеется, не всю, но по крайней мере, получил первое впечатление. Раньше я здесь никогда не бывал и сейчас наслаждался видами, бурными потоками, горами и яркой зеленью, совершенно летней и нетронутой наступлением осени. Голубое небо и резкие очертания холмов и гор наполняли сердце радостью и даже Кукуша проникся.

— Вот бы здесь недельку потусить, — качнув головой, сказал он. — Завидую я вам, Тамара Алексеевна!

— Оставайтесь, — усмехнулась мама.

— Так если бы