Шрам: Легионер - Сим Симович

домом, комната за комнатой, пока всех не выкурят или не положат.

Шрам шёл во второй паре штурмовой группы, за Дюмоном и Маликом. FAMAS в руках, предохранитель снят, переводчик на автомате — три выстрела одним нажатием. Экономия патронов, точность выше чем на полном автомате. На разгрузке шесть магазинов, на поясе четыре гранаты — две осколочные оборонительные, две наступательные лимонки. Нож на бедре, пистолет запасной за спиной. Бронежилет тяжёлый, керамические пластины, защита от АК на средних дистанциях. Каска низко на лбу, подбородочный ремень врезался в кожу. Перчатки тактические, чтобы не резать руки об осколки стекла, об острые края металла.

Квартал был мёртвый, опустошённый. Стены домов изрешечены пулями, в саманных блоках зияли дыры от гранатомётов, крыши обвалились местами. На улицах мусор, обломки, трупы — старые, раздутые, чёрные, воняющие. Никто не убирал, не хоронил. Мухи облепляли их толстым слоем, жужжали, поднимались тучами. Запах такой, что хотелось блевать — сладковатый, тошнотворный, въедающийся в одежду, в волосы, в лёгкие. Легионеры шли, не обращая внимания. Привыкли. На войне везде пахнет смертью.

Первый дом — угловой, двухэтажный, окна заложены мешками с песком. Из амбразуры второго этажа торчал ствол пулемёта, не стрелял — ждал, когда подойдут ближе. Дюмон показал рукой: Милош, Попеску — с фланга, Шрам, Малик — с фронта, остальные — прикрытие. Разошлись, заняли позиции. Русский прижался к стене соседнего дома, выглянул из-за угла. Пулемёт повёл ствол, нащупывая цель. Легионер отпрянул, пули прошили воздух там где была его голова секунду назад, били в стену, выбивали куски самана, свистели рикошетами.

— Граната! — рявкнул Дюмон.

Пьер выдернул чеку с осколочной, держал рукоять зажатой три секунды, считал — раз, два, три — бросил в окно первого этажа. Бросок точный, граната влетела в амбразуру, исчезла внутри. Взрыв — глухой удар, стены дрогнули, из окна вырвался дым серый, густой, осыпалась штукатурка. Крики внутри, короткие, болезненные. Секундная пауза. Малик метнул свою гранату в соседнее окно, ещё взрыв, ещё дым. Милош с фланга бросил третью, в дверь, дверь разнесло в щепки.

— Вперёд!

Легионеры ворвались внутри, не дожидаясь пока осядет пыль. Дюмон первый, низко пригнувшись, автомат на изготовку. За ним Шрам, справа Малик, слева Милош. Внутри темно, дым ест глаза, лёгкие, видно плохо. Первая комната — двое боевиков на полу, один без ноги, корчится, орёт, второй лежит тихо, осколки в голову. Русский дал короткую очередь в орущего, три пули в грудь, замолчал. Дальше, не останавливаться, зачистка это движение, остановишься — умрёшь.

Коридор узкий, в конце лестница на второй этаж. Оттуда стрельба — автоматные очереди, длинные, беспорядочные, пули свистят в коридоре, бьют в стены, в потолок. Легионеры прижались к стенам, не лезут на рожон. Малик выдернул гранату, швырнул вверх по лестнице, не целясь, просто вброс. Взрыв на втором этаже, потолок содрогнулся, посыпалась пыль. Стрельба прекратилась, вместо неё стоны, мат по-арабски.

Дюмон полез первым, пригнувшись, автомат вперёд. Шрам следом, прикрывает спину. Вышли на площадку второго этажа — трое боевиков, один мёртвый, двое раненых, стонут, пытаются ползти. Легионер не тратил патроны, прошёл мимо, пинком отбросил их автоматы в сторону. Пусть истекают, добьют потом. Впереди комната, дверь открыта, внутри движение.

Пьер выдернул лимонку, бросил внутрь, не заходя. Взрыв в замкнутом пространстве страшнее — ударная волна отражается от стен, многократно усиливается. Окна вылетели наружу, дверь сорвало с петель. Легионер вошёл сразу после взрыва, автомат на плече, палец на спуске. Двое боевиков у стены, оглушённые, контуженные, один сидит держится за голову, второй лежит, кровь из ушей. Шрам дал по одной очереди, три пули каждому. Упали, дёрнулись, замерли.

Комната за комнатой, методично, быстро. Граната внутрь, взрыв, вход, зачистка огнём. Не церемонятся, не кричат "руки вверх", не берут пленных. Здесь не для парада, здесь для уничтожения противника. Боевики стреляют — легионеры стреляют. Боевики прячутся — легионеры бросают гранаты. Правила простые, как в мясорубке.

Третий дом был хуже. Боевики укрепились серьёзно — баррикады в коридорах, простреливаемые сектора, засады в комнатах. Пулемёт стоял на лестнице, бил по первому этажу, не давал подняться. Дюмон попробовал кинуть гранату, не долетела, покатилась назад, взорвалась внизу. Попеску ранило — осколок в икру, не тяжело, но идти не может. Оттащили его в укрытие, перевязали, оставили у входа.

— Шрам, есть идеи? — Дюмон смотрел на лестницу, прикидывал.

Легионер осмотрелся, увидел дыру в стене — граната или гранатомёт пробили. Вела в соседний дом. Показал:

— Через дыру. Обойдём с фланга.

— Давай.

Протиснулись через пролом, оказались в соседнем доме. Темно, запах пожара, обгорелые балки. Нашли лестницу, поднялись на второй этаж тихо, без шума. Стена между домами тонкая, саманная. Милош приложил ухо, слушал. Показал пальцами — трое, по ту сторону, слышно голоса.

Пьер выдернул последнюю осколочную, Малик свою тоже. Два мощных удара — кувалдой по стене, саман обрушился, дыра полтора метра шириной. Швырнули гранаты в пролом, не видя что там. Двойной взрыв, крики, грохот. Ворвались через дыру, автоматы строчат. Трое боевиков на полу, один без руки, двое порваны осколками. Пулемёт стоит у окна, без расчёта. Дюмон развернул пулемёт, дал очередь вниз по лестнице, туда где боевики прятались. Крики, топот, стрельба ответная.

Шрам кинул последнюю лимонку вниз, вслепую. Взрыв, стоны. Побежал вниз по лестнице, не ждёт пока стихнет. Внизу трое боевиков, контуженные, оглушённые, автоматы валяются рядом. Русский расстрелял всех в упор, короткие очереди, два метра дистанция, каждая пуля попадает. Кровь брызгает на стены, на пол, на его форму. Запах пороха, гари, кишок. Дом взят.

Следующий дом, потом ещё один. К полудню зачистили шесть домов. Двадцать восемь боевиков убито, пятеро взято ранеными — их связали, бросили на улице под охраной. Легионеры потеряли троих раненых, никого убитых — везло. Патроны кончались, гранаты тоже. Пьер расстрелял четыре магазина, сто двадцать патронов, использовал все гранаты. Руки тряслись от отдачи, плечо болело от приклада, уши звенели от взрывов. Форма в крови, на сапогах куски плоти, на лице копоть. Лицо врага один раз, с двух метров, видел глаза — широкие, испуганные, молодые. Дал очередь, глаза погасли.

Последний дом — самый укреплённый. Штаб местный, судя по антеннам на крыше. Боевики отстреливались яростно, не хотели сдаваться. Забросали окна гранатами, шесть штук, все что оставались у отделения. Взрывы один за другим, дом задымился, стены треснули. Ворвались все разом — десять легионеров, орут, стреляют, давят массой. Внутри восемь