Неоновые огни Орлеана. Преступление - Оксана Бовари

class="p1">— Я нищая опозоренная графиня, а титул сгодится только на то, чтобы снова вызвать у общества насмешки, — с печальным смешком Авелин опустила голову. — Пожалуйста, не выдавай меня. Скоро я разберусь с этим, и все будет как прежде. Даже лучше!

— Я же поклялась, знаешь ли… Но что, если Крис узнает правду?

— Я постоянно боюсь этого, — выдохнула Авелин. — Он точно не обрадуется моему возвращению и вышвырнет меня из Шато. Из-за того, что я обманула его с Химерой, он был в бешенстве… Но я не смогла выдать ее, а когда Сол пришел с новостями о перемирии, мой туз в рукаве превратился в шестерку…

— Почему ты не отсудишь поместье?

— Я пыталась, но Моро раз за разом отвергал иски. Что я сделаю против их финансовой махины и армии адвокатов? Я откладывала деньги, но в сравнении со стоимостью поместья это гроши.

Сделав паузу, Авелин потянулась за новой сигаретой. Руки не слушались ее, и пачка выпала из онемевших пальцев на пол. Обе девушки одновременно нагнулись под стол, чтобы поднять ее, и тогда на оголившихся запястьях подруги Кармин увидела отчетливые синяки. Будто следов от собачьих зубов было мало!

— Это Крис?.. — ошарашенно спросила она, резко выскакивая из-под столешницы.

Заметив, что Кармин во все глаза уставилась на запястья, Авелин неловко расправила рукава блузки и отвела взгляд.

— Он был пьян… Так ты простишь меня? Пожалуйста, Минни… Ты нужна мне, иначе я сойду с ума! У меня больше никого нет… — стыдливо прошептала она.

Кармин сердито сопела, раздираемая противоречивыми желаниями послать ее подальше и крепко обнять. Для нее теперь многое стало понятным, в особенности, почему медальон, который она считала удачной антикварной репликой, Авелин прежде носила не снимая.

— Ладно… — проворчала она, и в глазах Ави сверкнула благодарность. — Не скажу, что я когда-нибудь прощу тебе приют и Хонду, но… Пф-ф, сойдемся на том, что Крис тот еще козел и заслужил порки, верно? Только… Ты же теперь все равно что заложница! В чем прикол?

— В том, что однажды мы поменяемся с ним ролями. Ради своей семьи я готова на все.

— Ты сама сказала, что твоей семьи больше нет, — с непониманием сказала Кармин. — У тебя новая жизнь, даже лицо новое! Может, надо забыть это все и просто жить дальше?

Едва она договорила, Авелин отпрянула с не меньшим недоумением:

— Ты думаешь, мне не хочется забыть и жить дальше? Но как? Его лицо, его имя повсюду! Из-за него я опустилась на дно, из-за него мне пришлось работать на Химеру, вместо того, чтобы быть частью высшего общества! Он забрал у меня даже чувства… Все до единого, кроме ненависти. По какому праву его мать живет в моем родовом поместье и получает доход с оливковой рощи, пока я теснюсь на мансарде с протекающей крышей?

Кармин не нашлась, что сказать, и почувствовала себя окончательно запутавшейся. С поместьем и впрямь вышло несправедливо.

— И что теперь? Как мне тебя называть-то? Элен?

Скромная улыбка предвкушения озарила меланхоличное лицо подруги.

— Элен была слаба и наивна. В тот день Крис убил ее, и Элен больше нет, — уверенно заговорила она. — Но есть Авелин. Химера многому ее научила. Авелин сильнее, она закаленная, целеустремленная, безжалостная. Участь Кристиана Ривьера предрешена. Я заберу то, что мое по праву. Я верну себе ту жизнь, которой он меня лишил, и убью его.

* * *

Адская боль выворачивала Криса наизнанку.

Его руку словно отрезали, но не до конца, оставив нервы оголенными и пульсирующими. Острый край сломанной кости выглядывал из предплечья, из алой дыры сочилась кровь, а чертова кобыла, скинувшая его, как ни в чем не бывало взмахивала хвостом и искала на земле лакомство. Каждый удар сердца отдавался в теле раскаленными иглами, пальцы немели, а мышцы, казалось, плавились. Крис ревел совсем как девчонка, и отец, чьи волосы еще не тронула седина, прикрикнул на него:

«Не будь тряпкой!».

И протянул сыну ружье.

Крис опустил взгляд. У его ног лежала подстреленная рысь и вместе с отцом смиренно ждала, когда он пройдет тест на мужество. А он катастрофически его заваливал. Он стрелял по мишеням в десятку, но оборвать жизнь существа, пусть и обреченного на смерть, так и оставалось непосильным движением для пальца, лежащего на спусковом крючке. С деревьев капала кровь, она стекала по стволам, собиралась в лужи и норовила замочить кроссовки. Ее металлический запах удушал.

Рысь заскулила, ее мышцы свело судорогой, и из раны выплеснулась густая струйка крови. Криса вырвало.

«Ты — инфантильное посмешище, ты знаешь об этом?».

Рука горела огнем. Остановить слезы было сложно, практически невозможно, и Крис не нашел ничего лучше, кроме как умчаться прочь, к яркому разноцветному городу.

Но вблизи его заманчивые огни потухли, исчезли в нахлынувшем тумане. Он обволакивал деревья и здания, цеплялся за ноги и не давал прорваться вперед. Чье-то тяжелое дыхание сипело за спиной, и Крис не мог понять, был ли это раненый на охоте зверь или же предсмертный хрип отца.

Где он, куда бежать? Неопределенность страшила, боязнь выбрать неверный путь лишала сил, а потерять контроль хоть на минуту было и вовсе смерти подобно. Где он свернул не туда? Как заслужить отцовское доверие? Как не стать позором семьи?

«Доведи дело до конца, слабак!».

Голос Валериана колоколом гудел в тумане. Его тень настигала Криса, норовила обернуться вокруг него и лишить воли. А потом он сказал страшные слова, пожалуй, самые страшные, которые только может услышать сын из уст родного отца.

Крис зажмурился и заставил себя проснуться.

С перепугу он поднес ладони к глазам, ожидая увидеть на них кровь. Тошнота успела шевельнуться в желудке прежде, чем он понял, что они чисты, и никакая кость не торчит из предплечья. Сердце билось так сильно, что сводило грудную клетку.

— Кошмар приснился? — спросил под ухом томный певучий голос.

Президентский люкс «Гранд Орлеана», погруженный в сумрак, наконец обрел свои очертания и прогнал тень отца. Теплая ладонь ласково пробежалась по торсу Криса вниз, но она, как и ее обладательница, слабо помогла ему в утешении беспокойной души. Его жизненные ориентиры расплылись и перепутались местами. Жозеф — предатель семьи, а Химера если не друг, то уже не кровный враг.

Если бы не Жозеф, отец был бы жив.

Если бы не Жозеф, Крис бы помирился с ним… Возможно. Однажды.

И потому ненависть и гнев обуревали Криса хлеще, чем во время охоты на Химеру. С негативными чувствами и вспыльчивостью ему помогал справляться Глизерфин, иначе он давно бы